Лебединый крик (сборник), стр. 27

И вот:

– Владислав!

– Королевич Владислав!

– Верно!

– Достоин!

– Другого искать не надо!

Владиславу пятнадцать лет. Он сын польского короля и короля Речи Посполитой Сигизмунда III.

Бежит, как ручей, молва. Кто-то из предков Владислава был рожден от русской княжны. Кто-то женат был на русской женщине.

– Есть в нем русская кровь.

– Владислава!

– Хотим Владислава!

Все больше сторонников среди тех, кто хотел бы пригласить Владислава на царство. Сторонников много. Но есть и противники. Среди них – отец Владислава король Сигизмунд III. Сигизмунд сам бы хотел стать московским царем. Попытка – не пытка. А вдруг как удача?

Направляет в Москву король Сигизмунд III письмо: пишет король Речи Посполитой, что в России, мол, царит беспорядок. Нет мира ни городам, ни селам. Брат идет на брата. Приятель казнит приятеля. А он, король Сигизмунд, принесет и покой, и расцвет России. «Ждите. Я к вам иду».

В сентябре 1609 года король Сигизмунд III с многочисленным войском переступил русскую границу и подошел к Смоленску.

Бежал

Затянулось тушинское стояние Лжедмитрия II под Москвой. Второй год друг против друга стоят войска Лжедмитрия II и Василия Шуйского. Второй год как идет война.

Не удается Лжедмитрию II взять Москву. Убывает к нему доверие. Раньше с ним говорили робко. Низко склоняли головы. Теперь нет-нет да огрызнутся, ответят дерзко.

Прежде величали его «царь», «государь». Нынче все чаще услышишь слова иные:

– Обманщик.

– Мошенник.

– Самозванец.

– Богдашка. [2] – Тушинский вор.

В тушинском лагере все больше поляков, все меньше русских. Поляки – наемники. Им надо выплачивать деньги. Нет у Лжедмитрия II столько денег.

Недовольство нарастает и среди наемников. И эти теперь в открытую:

– Обманщик.

– Мошенник.

– Самозванец.

– Богдашка.

– Тушинский вор.

Даже грозят побоями.

Все меньше считаются с Лжедмитрием II польские командиры. Готовы они со своим воинством даже переметнуться к Василию Шуйскому. Однако и у Шуйского дело с деньгами плохо.

Затянулось под Москвой стояние. Понимает Лжедмитрий II – все это может для него кончиться плохо. Решил он бежать из Тушина.

Был у самозванца доверенный, свой человек. Шепнул Лжедмитрий II ему на ухо:

– В Калугу уйдем. Там есть надежные люди.

Раздобыл человек для самозванца крестьянское платье. Простого коня. Простые сани.

Стояла зима на улице. Уселся Лжедмитрий II в сани. Лошаденка лениво тронула. Прощай, стольный город Тушино.

Бежал из-под Москвы Лжедмитрий II. Даже Марину свою оставил.

Еще раз о Марине Мнишек

Мелькнул гусарский наряд. Мелькнуло женское платье. Пронесся отряд верховых.

Цок, цок – отстучали дробь конские копыта.

Это, переодевшись в польский гусарский наряд, вместе со своей служанкой Марина Мнишек тайно бежала из Тушина.

Сопровождали Марину донские казаки.

Шепчутся казаки:

– Едем в Калугу.

Шепчутся казаки:

– Женушка к мужу рвется.

Шепчутся казаки:

– Эх, нам бы такую кралю!

Едет, едет отряд верховых. Дорога людей и коней встречает. Резво лошади несут седоков. Верста версту догоняет.

Думали казаки, что едут они в Калугу.

И вдруг:

– Э, да едем не в ту же сторону!

И верно, приехали верховые не в Калугу, а в город Дмитров. Получилось, как по поговорке: «Ехали в Казань, а попали в Рязань».

Марина Мнишек считала, что дело Лжедмитрия II проиграно. Не нужен ей такой неудачливый муж. В Дмитрове в это время находился польский воевода Ян Сапега. Под защиту Сапеги и приехала в Дмитров Марина Мнишек.

Время сложное. Время шаткое, непостоянное. Зреют в душе у Марины честолюбивые, тайные планы.

Когда Марина Мнишек выходила замуж за Лжедмитрия I, в бумаге, составленной по этому поводу, была сделана очень важная для Марины приписка. В ней говорилось, что если она останется вдовой и муж ее, то есть Лжедмитрий I, не будет иметь наследников, то ее, Марину Мнишек, провозгласят русской царицей.

Все получилось именно так. Стала она вдовой. Лжедмитрий I умер бездетным. Наследников на царскую власть не было.

Выходит, все права на стороне Марины. Выходит, она царица.

– Мне по закону занимать русский престол, – заявила Марина Мнишек.

– Умна, умна, – говорил о дочери старый хитрец воевода Юрий Мнишек. – Школа моя – родительская.

«Уходи»

Царские войска освободили Москву от осады поляков и сторонников Лжедмитрия II. Однако положение царя Василия Шуйского не улучшилось.

Против него вновь стали возникать заговоры.

Выбрали заговорщики удобный день, проникли в царский дворец. Стали они упрекать Василия Шуйского:

– Из-за тебя земля русская опустела.

– Из-за тебя кровь людская льется.

– Ничего доброго народ не видит.

А затем главное:

– Положи посох царский.

Заговорщики требовали, чтобы Василий Шуйский отказался от царской власти.

Вскипел Шуйский:

– Из-за меня земля русская опустела?! А может, и вы приложили руку?

– Из-за меня кровь людская льется?! А не вы ли раздор великий на Руси сеете?

– Из-за меня народ ничего доброго не видит?! А может, мы все виноваты, что алчным зверем бродит по свету смута?

Решил Василий Шуйский ворвавшихся к нему людей припугнуть. Схватил нож:

– Прочь с моих глаз! Прочь!

Отступили заговорщики. Однако не разошлись по домам, а вышли на Красную площадь к Лобному месту и стали призывать, чтобы люди шли на большое просторное место за Москву-реку, к Серпуховским воротам.

Собрались здесь разные люди – и именитые, и не очень: и князья, и бояре, и чиновный люд, и простые горожане.

Вновь речи пошли про недоброе время и про общие беды.

– Льется людская кровь.

– Пустеет земля.

– Поляки пришли.

– Литва пришла.

– Шведы вот-вот на Русь обрушатся.

– Разбой на дорогах.

– Самозванцев вокруг полно.

Во всем винили царя Василия Шуйского. Все требовали, чтобы он отрекся от престола.

К царю во дворец был послан близкий ему человек, князь Иван Воротынский.

– Уступи, уступи, Василий, – говорил Воротынский другу. – Для народа ты – государь несчастливый. Уходи.

Опустил Василий Шуйский голову, задумался, посмотрел вновь на Воротынского – и согласился.

Оставил он кремлевский дворец и престол. Из дворца переехал в свой старый боярский дом.

Закончилось царство Шуйского.

Ошиблась

Ошиблась Марина Мнишек. Не все было потеряно у Лжедмитрия II. У многих он по-прежнему пользовался популярностью и поддержкой. Особенно у простых людей.

Вновь вокруг него собираются боевые отряды. Вновь раздаются призывы:

– В поход!

– На Москву!

Двинулся из Калуги в новый поход на Москву Лжедмитрий II. Снова успех сопутствовал самозванцу.

Примкнула Коломна.

Признала Кашира.

Идет Лжедмитрий II победным маршем. И вдруг остановка.

– В чем дело?

– Зарайск.

– Что Зарайск?

– Не сдается.

На пути к Москве находится город Зарайск. Город небольшой, да кремль – крепкий. Войск немного, да воевода – смелый.

– Кто воевода? – спросил Лжедмитрий.

Слышит в ответ:

– Князь Дмитрий Пожарский.

Повел самозванец плечами. Не знает такого имени. (Громкая известность князя Пожарского еще впереди.)

Не стал Лжедмитрий II штурмовать Зарайск. Обошел стороной.

И вот уж его войско – близ Москвы. Стали лагерем у подмосковного села Коломенского, того самого Коломенского, возле которого несколько лет тому назад шли бои царских войск с народной армией Ивана Болотникова.

Спохватилась Марина Мнишек. Видит – успех на стороне Лжедмитрия II. Вернулась она к самозванцу.