Завидная биография, стр. 21

Тут Василий Алексеевич поднял голову, посмотрел на генерала, повел седыми бровями…

Генерал виновато улыбнулся, сверкнув золотыми зубами, швырнул недокуренную папиросу в окно и сказал ласковым баском:

— Простите, пожалуйста, виноват. Задумался…

Вдруг глаза его сузились. Пристально вглядываясь в лицо собеседника, он поднялся в рост, шагнул вперед, поднес руку к козырьку и четко произнес:

— Здравия желаю, Василий Алексеевич!

— А вы, позвольте, кто же будете? — удивился тот.

— Леонид Крюков, ваш ученик. Неужели забыли, Василий Алексеевич? Я-то вас сразу узнал.

— Крюков? Леня! Помню, помню, голубчик, как же. Ну, да где же тебя узнать. Вон ты вырос-то как, плечи-то, как у борца. Ну, садись, садись, рассказывай. Летаешь, значит?

— Летал, Василий Алексеевич. А сейчас вроде вас: учу молодежь, командую школой и вас частенько вспоминаю: летать-то проще было.

— Так-с… Леня Крюков… — сказал Василий Алексеевич, помолчав. — Однажды, помнится, целое лето я тебе испортил — дал переэкзаменовку по алгебре. Небось, ведь тогда недобром меня поминал?

— А то как же, Василий Алексеевич, конечно, обидно было. Другие гуляют, купаются, а ты сиди задачки решай… Зато потом сколько раз я спасибо вам говорил! И в училище, и в академии, и на фронте. Там, на фронте, другой раз такая задача попадется, что не знаешь, как и подступиться. А решать нужно! Тут и вспомнишь, как вы-то учили: «Не торопись, Леня, подумай, разберись в условиях. Если в чем сомневаешься, проверь…» А помните, раз убежали мы как-то с контрольной. Я, конечно, за главного… А наутро вы подвели меня к зеркалу: «Смотри, какой умник стоит: вымахал с дверь, а ума не набрался… Какие уж тут задачи?..» Да что говорить, частенько я вас вспоминаю. Спасибо, Василий Алексеевич…

Тут за окном так загромыхал встречный состав, что Димка дальше ничего не расслышал. Потом поезд влетел в тоннель, и опять ничего невозможно было разобрать, а потом замелькали дома, трамваи, автобусы…

— Ну вот и приехали, — сказал Василий Алексеевич, — Москва.

Димка нарочно задержался в вагоне и пошел следом за генералом и за учителем. Генерала встретил майор с машиной. Они все трое уселись и укатили. А Димка постоял еще, спустился в метро и поехал домой. Он твердо решил не ходить сегодня на футбол. Заниматься — так уж заниматься!..

Но дома в ящике «Для писем и газет» оказался билет на «Динамо» — друзья позаботились. Димка прикинул в уме: «Три часа не расчет. До вечера еще далеко, можно и на футбол успеть и позаниматься. А игра, такая, как нынче, не каждый день бывает…»

Он сел за стол, достал задачник. Но задачи и примеры совсем не лезли в голову. В задачнике было написано 951 : 317. А Димка думал: «Вот это счет! В баскетбол, и то такой не бывает. А интересно, какой сегодня будет счет? Кто кого?»

Димка посмотрел на часы. До игры осталось меньше часа. Какие уж тут задачи… Он обмакнул перо и стал не спеша, аккуратно заливать чернилами все буквы «О» в задачнике. Потом решительно закрыл задачник, сунул билет в карман, хлопнул дверью и, громко стуча каблуками, помчался по лестнице…

У метро в условленном месте ею ждали друзья. Он еще издали увидел их, но по улице плотным потоком двигались машины и пришлось ждать перемены сигнала на светофоре.

Вдруг что-то мелькнуло в высоте: в чистом небе, высоко над домами промчалась пятерка реактивных самолетов… Еще пятерка, еще… Потом словно лавина обрушилась где-то за домами. Грохот прокатился по улице и замер.

Димка обернулся на звук. В простенке между витринами висело большое зеркало. В зеркале Димка увидел свое безбровое лицо, карие глаза, нос, облупившийся от загара… Обыкновенный мальчик… А может, и он когда-нибудь промчится вот так по бескрайному небу?.. Димка быстро перебежал улицу, сунул билет в руки Виктору и, чтобы избавиться от лишних расспросов, сказал:

— Не пойду я, ребята, не пустили меня…

Домой он шел медленно, часто оглядываясь по сторонам, то и дело порываясь вернуться. Вошел в подъезд, поднялся на лифте, отпер дверь своим ключом. Потом сел за стол, раскрыл задачник, развернул тетрадку, обмакнул перо. Рука сама потянулась к незалитой букве «О», но Димка пересилил себя, перевернул четыре странички слева направо и решил самую первую, самую простенькую задачку. Потом решил вторую, потом третью… Сначала задачи были легкие, потом потруднее. Одна попалась совсем каверзная. Димка хотел было пропустить ее, но потом подумал, не торопясь разобрался в условиях — и задача вышла.

Вдруг, откуда-то издалека донеслась знакомая мелодия. Футбольное состязание началось. Димка вскочил, бросился к приемнику, включил накал. Но тут же повернул рукоятку справа налево, зажег настольную лампу и снова принялся за примеры.

Когда он поднялся, на улице уже совсем стемнело. Внизу под окнами шумел вечерний город. В темном небе над новым зданием университета горели красные маячные огоньки. А еще выше крошечным зеленым светлячком полз по небу, цепляясь за звезды, правый бортовой огонь самолета.

Димка стал собирать книжки на завтра. Когда он открыл сумку, оттуда выпало зеркальце. Димка взглянул на свое отражение. Он попробовал представить себя в фуражке с золотыми листьями на козырьке и подумал, что такая фуражка будет ему к лицу.

СРОЧНЫЙ ГРУЗ

Зимой, в каникулы, Лида Макарова принесла братишке билет в Дом пионеров, и Степа отправился на елку.

Домой он пришел поздно и чем-то огорченный. Лида сразу это заметила.

— Ты чего это губы надул? — спросила она еще в передней. — Девчонки, что ли, тебя обидели?

— Ничего и не обидели… Меня не больно обидишь, — буркнул Степа, скинул теплый бушлатик, повесил шапку, прошел в комнату и уселся к своему столу, хмурый, как осенняя туча.

Мама тоже, конечно, заметила, что Степа чем-то расстроен.

— Ну как, Стешка, интересно на елке было? — спросила она, пытаясь завязать разговор.

— Ничего, — безразлично ответил Степа.

— А дед Мороз веселый был?

— Ничего…

— А еще что было? — вмешалась Лида. — Артисты хорошие были?

— Ничего… — сказал Степа, отвернулся и раскрыл книжку про моряков.

— Ну, заничевокал, — тихонько сказала мама, — теперь от него все равно толку не добьешься. Пусть остынет. Ты его, Лида, не трогай.

— А чего он, как сыч, надулся? — обиделась Лида. — Я бы знала — другому кому билет отдала. А то пожалуйста: пошел на елку, а пришел вон какой…

— Ну, значит, есть причина, — сказала мама, — оставь его, Лида.

Причина для скверного настроения у Степы в самом деле была, но, конечно, не елка оказалась тут виноватой.

Сама-то елка Степе понравилась. В деда Мороза он, правда, давно не верил и фокусы, которые показывали, почти все знал, но в общем было весело. Степа побыл на елке часа полтора, а когда начались танцы, собрался домой. Он тихонько вышел из зала, спустился вниз, в коридор, и тут немножко заблудился: повернул не туда и вместо раздевалки зашел совсем в другую комнату.

Вот тут и случилось происшествие, которое испортило ему весь вечер.

А на другой день, встретив во дворе Володю и Борю, Степа так рассказывал им о своем приключении:

— Открываю дверь… Там свет горит, а в середине такие большие столы, на них рубанки, всякие стамески, кисточки, сверла… А кругом по стенам полки, а на полках корабли, корабли… Какие хочешь…

— Настоящие? — спросил Боря.

— Ясно, настоящие, а то какие же? Ну, конечно, не совсем настоящие, а модели, понимаешь?

— И линкор есть? — перебил Боря.

— И линкор есть! Даже целых два. С пушками, здоровенные, и крейсер есть, и эсминцы, и торпедные катера…

— И авианосец?

— Тоже есть. Вот такой, — показал Степа, — палуба, как стол, а на ней самолетики, маленькие, вот такие. А все равно как настоящие. Ну, я смотрел, смотрел, скоро-то не рассмотришь. Вдруг какой-то дядька заходит и говорит: «Ты как сюда забрался?» А я говорю: «Я не забрался, я зашел нечаянно». А он говорит: «Раз нечаянно, давай полным ходом назад». А я говорю: «А у вас тут, дяденька, что?» А он говорит: «Морской модельный кружок». «А нам, — я спрашиваю, — можно записаться?» А он спрашивает: «В каком классе учишься?» Ну я сказал… — Степа помолчал и добавил грустно: — Я сказал. А он говорит: «Рановато. Годика через два приходите, тогда милости просим, а сейчас марш домой».