Талисман Белой Волчицы, стр. 19

– Эй, – крикнул он в ту сторону, где спрятался владелец малахая. – Выходи, я тебя не трону.

– А не врешь? – прозвучало с легким гортанным акцентом из укрытия. – А то дырку в башке сделаешь, как тогда Ермашке жить?

– Не вру! – отозвался Алексей и, затолкав револьвер за пояс брюк, вышел из-за камня и поднял руки ладонями вверх. – Видишь, ничего у меня нет! Выходи, поговорить надо.

Ружейный ствол исчез из поля зрения, вслед за ним показался малахай, из-под которого виднелось круглое лицо с широкими скулами и хитро поблескивающими узкими глазками. Черные усы и редкая бороденка дополняли портрет коренастого крепкого человека, одетого в короткий, выше колен суконный кафтан с черными атласными вставками на плечах, высокие мягкие сапоги и малахай, которым он обтер лицо, вновь нахлобучив на голову.

– Кто такой? – спросил Алексей, делая шаг в его сторону. Человек ровно на столько же отскочил назад и сделал вид, что стягивает с плеча ружье.

Алексей улыбнулся:

– Ты что такой пугливый?

Мужчина провел пальцем по гортани и удрученно произнес:

– Егор, как овечке, голову оторвет, когда узнает, что Ермашка тебя плохо охранял.

– Охранял? – поразился Алексей. – Ты меня охранял? А кто ж тогда камни на меня спустил?

Вместо ответа Ермашка присел на корточки и показал несколько углублений на песчаной, свободной от камней проплешине.

– Смотри, вот здесь он от меня сиганул. Как тетерка! – Он сплюнул на землю и снизу вверх посмотрел на Алексея. – Он за тобой по верхам, словно зверь, шел. Сначала стрельнуть хотел. Иди сюда...

Алексей поднялся вслед за Ермашкой и остановился перед молодой сосной. Его новый знакомый показал ему развилку с содранной корой и надломленные ветки, мешавшие обзору.

– Здесь он хоронился. Но потом решил камни на тебя спустить. Увидел, что ты как раз под обрывом остановился.

Алексей склонился к земле, стараясь разглядеть, остались ли какие следы. Нет, ничего! Слегка потревоженный слой сухой хвои да содранная кора в том месте, где лежал ружейный ствол, нацеленный в его голову...

Он выпрямился. Ермашка, пригнувшись, рысцой обежал вокруг поляны и вдруг торжествующе вскрикнул, махнув Алексею рукой:

– Иди сюда! И здесь следы!

Алексей подошел и нагнулся к земле, где виднелись нечеткие, с осыпавшимися краями вмятины размером с его ладонь.

– Однако совсем маленькая нога! – сделал заключение Ермашка. – Неужто баба? – Он покачал головой. – Однако сильная! – Он прошел чуть дальше и удовлетворенно хмыкнул: – На коне ускакала!

Алексей с удивлением уставился на него.

– Ты что, шутишь? Какая баба с затвором справится? Там же все мхом поросло, от дождей разбухло.

Ермашка пожал плечами:

– Нога маленькая, сам видишь, и по камням она легко бежала, без стука, как рысь! Мужик ногами топает, когда бежит, и камни с места сдвигает. И там под деревом, где хоронилась, хвоя не потревожена, значит, спокойно стояла, ждала, когда подойдешь. Мужик бы всю хвою распинал и ветки до конца бы оборвал, а не надломил...

– Ты кто? – Алексей постарался не показать виду, насколько ошеломлен подобным заявлением своего нового знакомого. Но все-таки не мог поверить, чтобы на его жизнь покушалась женщина. Есть и мужики с маленькими ногами... Он вытащил из-за пояса револьвер, переложил его во внутренний карман и уточнил: – Как здесь очутился?

– Я? – удивился Ермашка.

– Ну ты, кто еще? – рассердился Алексей.

– Я – Иринек, – с очевидной гордостью произнес Ермашка, – из сагайского рода, прадед мой сам Мерген-тайша был. Мы – таежный народ, охотники – не пастухи. Раньше лучшие воины были в нашем роду. С самим Ермаком сражались, с казаками. Русские долго нас покорить не могли.

– Ты что ж, жалеешь, что покорили?

– Да нет, – хитровато прищурился Ермашка, – не жалею. Места здесь всем хватит.

– Иренек – это фамилия, что ли?

– Да нет, имя. – Ермашка опустился на камень, поставил ружье между коленями, достал из кармана кисет. – Садись, Алексей Дмитрич, сейчас Егор вернется, а мы покурим пока.

– Алексей... Дмитрич, – поперхнулся Алексей, – откуда ты знаешь, как меня зовут?

– Дак Егор все, – уставился на него плутоватыми глазами-щелками Иринек-Ермашка, – я ж сказал, велел мне за тобой приглядывать. Говорит, молодой, горячий...

– Постой, постой, – перебил его Алексей, – какой еще Егор? – и вдруг хлопнул себя по лбу: – Неужто Зайцев?

– Ужто, ужто, – закивал головой его новый знакомый. – Так оно и есть – Зайцев.

Где-то неподалеку заржала лошадь. Иринек-Ермашка как-то по-особому звонко щелкнул языком и крикнул в темноту:

– Ханат, [11] иди ко мне!

Из кустов вышла низкорослая, с короткой гривой лошадь. Печально посмотрела на Алексея и подошла к хозяину.

– Вот она, моя Ханат, – с гордостью произнес ее хозяин и потрепал за гриву. – Как собака мне служит. Ты думаешь, почему она заржала? – он с несомненным торжеством посмотрел на Алексея, расплылся в улыбке и сам же ответил: – Сейчас Егор Лукич по тропе поднимается и скоро здесь будет, быстрее, чем хыйлаг тарт, – добавил он по-своему и, заметив, что Алексей не понял, усмехнулся и пояснил: – Он появится быстрее, чем я успею спустить курок...

Глава 10

– Ну бестия прямо, – произнес вместо приветствия урядник и, привязав лошадь к дереву, устроился на камнях рядом с Ермашкой, – через гарь от меня сиганул. Там много гореликов торчит, побоялся коню брюхо пропороть, а этот варнак промчался, словно на крыльях пролетел. – Он тяжело вздохнул и с осуждением посмотрел на Алексея. – Зачем вас в гору понесло, Алексей Дмитрич? Пошто ноги зазря бить? Ведь чуть-чуть не прикончили... – Он загнул полы темно-зеленого форменного кафтана и опустился на камень рядом с охотником. Расправил густые темно-рыжие усы, потер бритый подбородок и, смачно сплюнув в сторону, проворчал: – Делов у меня нет, как вас из-под камней вытаскивать!

– Я что-то не пойму, Егор, – Алексей в упор посмотрел на урядника, – с чего это вдруг вздумалось кому-то меня убивать? На заводе я по делам, по которым камни на голову спускать себе дороже станет. И я уверен, что пока никто, даже Кретов, не знает и не догадывается об истинных моих интересах.

Урядник снял фуражку, почесал в затылке и, вернув ее на место, смерил Алексея угрюмым взглядом.

– Федор Михалыч сказывали, что вы мастер во всякие дела встревать, потому и велел за вами приглядывать. Сегодня мы с Ермашкой вас почти до городу довели. Как собор завиднелся, я ему говорю, проводи, дескать, Алексея Дмитрича до первых домов, а там уж он сам доберется. А я в Черную Речку, деревня такая отсюда в двух верстах, махнул. Интересные вещи там происходят, как мне доложили. Но и полверсты не проехал, слышу грохнуло – обвал! Я – лошадь в карьер, и сюда! – Он удрученно покачал головой. – Если б знать, что вы через лес пойдете, не поехал бы в Черную Речку. Глядишь, и этого варнака, что на вас камни спустил, мигом споймали бы.

– Иринек утверждает, что это была женщина, – кивнул Алексей на охотника, с безмятежной улыбкой на устах попыхивающего своей трубкой.

Урядник, похоже, совсем не удивился подобному заявлению, лишь пожал плечами.

– Кто их знает, среди местных казачек такие бабы крепкие попадаются, обухом лба не перешибешь. Намедни загулеванил в кабаке вахмистр конвойной службы, Задубеев, столы стал переворачивать, буфетчику глаз подбил, а мимо в это время сватья его проезжала, Глафира Кандыбина. Ей кричат: «Глафира, там Васька нагайкой по чем попадя хлещет, посуды пропасть перебил!» Она с телеги скок! – и в кабак. Ваське руку заломила, кулаком промеж глаз ему – хрясь! Он и вырубился. Тогда она его на спину взвалила, до телеги доволокла и домой доставила. А там, говорят, женушка его бедовая встретила да всласть еще по ребрам ухватом отходила...

– У казачек ноги большие, – произнес охотник, выпустив на мгновение трубку изо рта. – А тут совсем маленькие... – Он кивнул в сторону поляны, на которой неизвестный злоумышленник, а может злоумышленница, оставил свои следы.