Пески Палестины, стр. 36

Эсэсовец словно прочел мысли Бурцева. Повернулся к тевтонам:

— Обыскать! Все обыскать!

Вот, собственно, ради чего сюда и приперлись немцы. А грабеж средь бела дня — это так, цветочки…

Обыск длился недолго. Чтоб осмотреть торговую лавку и скромное жилище Мункыза, сараюшку во дворе да пустую беседку, много времени не требуется.

— Ничего, — доложили тевтонские кнехты.

— Ничего, — подтвердил рыцарь.

Фашик, однако, оказался более сведущим в подобных делах.

Цепкий глаз эсэсовца скользнул по коврику и подушкам в беседке. Носок сапога тронул притоптанную землю. Там, где лежала труха из потревоженной соломенной подстилки и несколько ковровых ворсинок.

Эх, Мункыз?Мункыз… Конспиратор, блин, подпольщик?самоучка! Бурцев снова глянул на камень под ногой. Схватить, шарахнуть под фашистскую каску, в основание шеи, цапнуть «шмайсер». А там — трава не расти.

Мункыз перехватил его взгляд. Чуть заметно качнул головой — погоди, мол, не торопись. Бурцев погодил. Сарацинский мудрец отчего?то не производил впечатления перепуганного вусмерть человека. Что?то задумал старик, на что?то надеялся? Ладно, камень обождет. Бурцев решил довериться алхимику. Пока…

— Убрать! — гитлеровец кивнул на коврик и подушки в беседке.

Подошли и отошли кнехты. Коврик с подушками полетели в сторону.

Немец сгреб ногой солому, землю. Раз, другой. Показались обитые кожей доски.

— Что тут у тебя, старик?

— Тайный подвал, — спокойно ответил Мункыз. — Для особых смесей.

— Для особых?

— Да. Для редких веществ, которые следует хранить подальше от дома.

— Что за смеси? Что за вещества? Почему прячешь подвал?

— Чтоб никто не пострадал по неведению, — пожал плечами Мункыз. — Если какой?нибудь злоумышленник заберется сюда в мое отсутствие…

— Открывай! — потребовал немец.

Без тени волнения алхимик поднял крышку лаза. Эсэсовец заглянул вниз — в темноту. Зажал нос.

— Ох?х?х! Ну и запах!

Да, шибануло капитально. У Бурцева, стоявшего в отдалении, и то глаза заслезились. Забористый запашок! Острый, пронзительный, отвратный… Пахло помойкой, дохлятиной и еще невесть какой гадостью. Гадостями, точнее, собранными воедино в жуткой концентрации. По сравнению с этим убойным букетом даже стойкая алхимическая вонь, что окутывала подворье Мункыза, казалась теперь изысканнейшим ароматом.

— Огня! — кривясь, потребовал Хранитель Гроба.

Дали ему огня. Запалили факел. Ни один мускул не дрогнул на лице лекаря.

Автоматчик с собакой, которая от накатившей вони беспокойно вертела носом и потихоньку сходила с ума, остался снаружи. Тевтонский рыцарь — тоже. В нору загнали кнехтов.

«Ну, вот и все», — подумалось Бурцеву. Рука сама тянулась к камню. Сейчас удобный момент — немцы не смотрят в его сторону.

— Здесь тоже ничего нет! — глухо донеслось из?под земли.

Бурцев от изумления и неожиданности выпустил булыжник.

— В самом деле? — удивился эсэсовец. — Ищите лучше.

Гитлеровец не верил.

В потайном подвальчике что?то упало, что?то разбилось…

— Точно — ничего, хэр Хранитель! Снадобья да мази всякие. И воняет так… дышать нечем.

— Вылезайте!

Фашик не удержался. Привязал скулящего пса к беседке, взял факел, полез в подвал сам. И тут же выскочил обратно. Ругаясь, отплевываясь.

— Что за пакость ты там держишь, Мункыз?

— Я говорил благочестивому господину Хранителю Гроба, что часть субстанций, с которыми мне приходится иметь дело, лучше хранить подальше от жилья.

Ответ прозвучал почтительно и подобострастно. Если алхимик и улыбался сейчас, то искусно прятал насмешку в седой бороде.

Немцы ушли. Впрочем, «ушли» — не совсем то слово. Прикрыв носы ладонями, они уж скорее бежали от газовой атаки. Опасность миновала. Бурцев, превозмогая отвращение, подошел к подвалу, спустился вниз.

На утоптанном земляном полу догорал брошенный факел. Рядом валялись глиняные черепки. Среди битой керамики — маслянистое пятно с белыми шипящими потеками и вкраплениями самых разных цветов и оттенков. А вот снарядов?фугасок, положенных сюда же, на это самое место, нет и в помине. И оружия нет. Вот так чудо! Вот так алхимический опыт!

Бурцев судорожно глотал вонючий воздух и тупо щупал пол. А ничего! А ни хрена! Но как?!

Глава 42

— Все просто, — улыбнулся Мункыз.

Невыносимая вонь понемногу выветривалась. Слезу, по крайней мере, уже не вышибало, так что старик тоже рискнул спуститься в тайный закуток. А спустившись, сунул руку за неподъемный стеллаж и…

И все действительно оказалось проще некуда. Здоровенный шкаф вдруг сдвинулся с места, провернулся вокруг своей оси. Сразу потянуло сквозняком. Откуда?то из?за стены потянуло, выдувая неприятный запах и наполняя подвал спертым воздухом подземелья.

Так… Между задней стенкой стеллажа и каменной кладкой образовалась щель. Потом щель расширилась, стала проемом, в который запросто мог бы пройти человек.

— Старые ходы госпитальеров, — пояснил Мункыз. — О них неизвестно даже всезнающим Хранителям Гроба. Когда немецкие колдуны прокладывали Проход Шайтана, большая часть подземелий обрушилась. Но ходы, что связывали владения иоаннитов с аль?Кумамы — церковью Гроба, уцелели.

Бурцев начинал понимать. Укрытый от чужих глаз подвал всего лишь маскировал вход в настоящий тайник алхимика?подпольщика. Туда?то и была спрятана вся контрабанда. А чтобы у немцев не возникло желания устраивать под землей обыск…

— Ты специально разлил здесь какую?то гадость, да, Мункыз?

— Ну, положим, это вовсе не гадость, — не то обиделся, не то развеселился старик. — Я разбил сосуд с особо зловонными ингредиентами, которые использую для создания философского камня и алхимического напитка, продлевающего жизнь.

— Хм, — Бурцев принюхался, пытаясь определить состав убойной смеси. Не смог. — И о каких же ингредиентах идет речь?

— О, слишком долго перечислять, — Мункыз ухмыльнулся. — Это сложная смесь. Прокисший джак [52], козлиный помет, львиная моча…

Бурцев фыркнул… Надо же, и здесь львиная моча! Венецианские красавицы моют ею голову как шампунем. А местные шарлатаны, выходит, гонят из урины царя зверей философский камень и эликсир молодости!

— …сера, протухшее яйцо, негашеная известь, ртутные соединения…

— Хватит?хватит?хватит! — взмолился Бурцев. — Можешь не продолжать.

Парфюмер, мать твою!

— Ну, и еще многое?многое другое, — сжалился Мункыз. — Запахи эти надолго отпугивают и людей, и собак.

— А это не того… не опасно это? — на всякий случай осведомился Бурцев. — Может, нам лучше выбраться отсюда?

— Ничего страшного, — заверил алхимик. — От вдыхания паров моих микстур еще никто не умирал.

Успокоил… Можно сказать и так.

— А что, из твоего варева действительно выпариваются философские камни и эликсир молодости?

— Ну… философского камня мне еще добыть не удалось, — признался Мункыз, — а что касается эликсира…

Алхимик хитро прищурился:

— Не знаю, Василий?Вацлав. Видишь ли, запах у полученного напитка такой… гм… специфический…

— Уж могу себе представить!

— В общем, никто пока не решился попробовать мой эликсир. Даже я сам. Поэтому мне нечего ответить на твой вопрос.

Ладно, нечего — так нечего. Бурцев сунул факел в проем между стеллажом и стеной подвала. Посветил… Темный коридор. Шершавые стены, низкий сводчатый потолок. Оружия и снарядов не было. Фокусы продолжаются?

— Мункыз, где наши вещички?

— Там, — лекарь?алхимик указывал куда?то во тьму. — Тридцать шагов прямо и десять направо.

Ага, как же, тридцать шагов! И еще десять! Бурцев представил, как этот сухонький старичок бегает в темноте со снарядами под мышкой. С весьма увесистыми, между прочим: Бурцев и то запыхался, спуская танковые фугаски в подвал. А ведь было еще оружие дружинников и два «шмайсера» в придачу. Нет, перетаскать все это добро за время, пока Мункыз находился в подвале один, нереально. Даже для спринтера?тяжеловеса. Быстренько покидать за отодвинутый стеллаж — это еще да, это возможно, но тридцать шагов прямо и десять направо…

вернуться

52

52 Чрезвычайно вонючий плод, по форме напоминающий грушу