Магиер Лебиус, стр. 56
Отыскал Дипольд и оброненное оружие раздатчика. Тоже следует взять с собой. Так, на всякий случай. В схватке с противником, превосходящим числом, второй меч в левой руке лишним не будет. А бросить – оно всегда успеется. Этому клинку ножны не нужны. Этот будет в руке. Пфальцграф потратил еще немного времени. Столько, сколько требовалось, чтобы натянуть на натертые кандалами ноги чужие сапоги. Добротная обувь алебардщика пришлась впору. Это не мародерство. Это тоже трофей. Добыча. Нужнейшая вещь. Босиком-то далеко не убежишь.
Все?
Все. Вот теперь можно следовать дальше. Или… или еще повременить малость?
Глаз зацепился за факел. Факел стражников лежал неподалеку, на грязном полу, и все еще горел. За открытой дверью подземелья темно не было – там, в каменном коридоре, виднелись отсветы таких же факелов, вставленных в настенные подставки. И вроде бы брать с собой этот ни к чему. Ни к чему… брать… Дипольд мрачно усмехнулся, глянул в притихшую тьму подземелья. Потом – на открытую клетку справа у входа, на клетку, в которой поджидал стражу. На забитую соломой клетку.
А он и не станет брать факел с собой.
Дипольд нагнулся, поднял палку с чадящей промасленной ветошью на конце.
С собой брать – не станет.
Ибо настало время мести. И неважно, что месть начиналась не с Альфреда и не с Лебиуса. Важно, что на-чи-на-лась!
Пфальцграф размахнулся. Факел полетел в соломенный стог за решетчатой дверью. Упал. Уткнулся, зарылся в прелую труху. Огонь разгорался плохо. Зато дым повалил сразу, густо. Много дыма. А скоро будет еще больше. И редких махоньких окошек в затхлом подземелье уже не хватит. Люди, запертые в клетках… твари, предпочитающие свободе тупую покорность и подлое предательство, неминуемо задохнутся, если сюда не поспеет стража.
А интересно, будет ли страже, переполошенной побегом, дело до этого двуного скота? А коли и будет – что ж, тоже неплохо. Значит, меньше народа бросится в погоню.
Белый дым, стелясь под черным потолком, уплывал в темноту. Сквознячок меж приоткрытой дверью и маленькими окошками гнал его туда, откуда уходил Дипольд Славный. И куда возвращаться гейнский пфальцграф не собирался. Дым быстро заполнял подземелье. Теперь не Дипольд – теперь этот удушливый дым будет освобождать узников от власти Лебиуса. И от власти собственного страха – тоже. Навеки. Аминь!
Заключенные, похоже, осознали уготованную им участь. Поняли, что не алебарды в руках «Светлости» следует страшиться – другого. Темница взвыла, взревела. Дипольд выбежал из подземелья. Захлопнул дверь. Задвинул засов. Он уже не слышал, как с той стороны кто-то зашелся в долгом надсадном кашле.
Он чувствовал удовлетворение.
Снова накатывала незнакомая, неведомая, чужая, чуждая, невесть откуда взявшаяся волна. Ощущение ПРАВИЛЬНОСТИ. Правильности во всем, правильности всего, что он делает. И что будет делать впредь.
Правильность – это хорошо, это правильно. Она придает уверенности в собственных силах. Отметает сомнения. Ведет к успеху.
Веселая ярость овладевала Дипольдом. Один меч – в руке, другой – в ножнах и тоже готов выскользнуть, когда потребуется. Трусливые подонки, оставшиеся сзади, корчатся и издыхают в дыму. А что еще надо? Хотелось смеяться и драться. Даже бежать уже почти не хотелось. Но Дипольд понимал – надо. Сейчас надо бежать, чтобы позже вернуться сюда снова. Не пленником – победителем.
И гейнский пфальцграф бежал. Из подвала – в полуподвал. Из подземелья в полуподземелье.
Бежал по пустому коридору с факелами в настенных подставках. Потом – по коридору без факелов, с частыми – по полдюжины на каждый пролет-простенок – узкими окнами-бойницами.
А вот и первая дверь. Справа. Нараспашку. Дипольд с занесенным для удара мечом заглядывает внутрь.
Стол, лавка, лежанка… Каморка стражников. Пустая. Потому как перебитая стража лежит сейчас в темнице.
На столе – нехитрая снедь. Три пустых кувшина с остатками какого-то вонючего хмельного пойла. Не благородное гейнское – точно. Над столом – окошко. Еще одна бойница. Через такое не протиснуться, не пролезть. Значит, и задерживаться тут смысла нет.
Значит – бежать дальше.
Дипольд бежит. В коридоре по-прежнему пусто, по-прежнему никого. Просто невероятное, несказанное везение!
Дверь слева. Толкнуть, навалиться плечом. Заперто.
Дверь справа. Еще толкнуть, еще плечом. Заперто.
Двери крепкие – не вышибить.
Вот, через несколько шагов – еще одна. Снова – справа. И снова – заперто.
Поворот под прямым углом. Впереди в стене – очередная дверь. Дипольд узнал ее – та самая, по которой его вели на башню. На встречу с Альфредом Оберландским. На казнь остландских послов.
И на эту дверь – с разбега.
Не заперто! Здесь – нет! Дверь распахивается. Знакомая лестница. Наверх. Нужно ли ему наверх? Сейчас?
С противоположной стороны коридора – топот, звон железа, крики.
– Дым! Пожар! В темнице! – слышит Дипольд.
Вероятно, дозорные на стенах заметили-таки струйки дыма, валящие из окошек подземного узилища. И вот воины маркграфа спешат в подземелье. Тушить пожар. Или ловить поджигателя. Судя по всему, в замке сейчас царит нешуточный переполох, которым можно воспользоваться.
Если – с умом. Если – повезет.
Дипольд выглянул из-за мощного косяка открытой двери.
Где-то стукнул засов, скрипнули петли. В коридоре появились двое… трое… А вот уже и полдесятка вооруженных латников с алебардами наперевес бегут по проходу. Навстречу. А за ними – еще…
А самый первый – бородач со шрамом во всю щеку. Такую зверскую физиономию вовек не забудешь. И голос – с другим нипочем не спутаешь.
– Эй, там! Кто у двери?! – взревел бородатый оберландец.
Взмахнул мечом, указывая на Дипольда. Дипольд откликаться не спешил.
– Взять его! – рыкнул бородач. – Живым!
Времени для размышлений не оставалось. А путь оставался только один. По лестнице – наверх. В жилые покои, в магилабор-залы, в башни, на стены, на смотровые и боевые площадки, на переходные галереи. Где если не получится спастись самому – так хотя бы попытаться добраться до проклятого Чернокнижника! И до проклятого прагсбургского магиера! И изрубить в куски! Обоих! Или хотя бы одного!
Дипольд отступил из коридора. Захлопнул дверь. Крепкий дубовый засов пришелся весьма кстати. Секунда, вторая, третья – и в запертую дверь отчаянно забарабанили, заколотили снаружи. Грохоту было много. Толку – мало. На некоторое время эта преграда сдержит преследователей.
А гейнский пфальцграф уже бежал наверх.
ГЛАВА 47
Первый этаж. Тот, что сразу над подвалом. Длинный коридор, ведущий в ту же сторону, где располагалась темница. Где-то там, внизу, сейчас задыхаются в дыму люди… двуногие скоты, утратившие человеческий облик. Если уже не задохнулись.
Дипольд добежал почти до конца коридора. Тупик? Нет. Вон темнеет тесная ниша. В нише – единственная на весь коридор дверь. Узенькая, низенькая, прочненькая. Из-за двери – утробное уханье, свист воздуха, скрип, металлический лязг. «Уф-ф-фь-ю-ю-кщх-х-х-дзянь!» «Уф-ф-фь-ю-и-кщх-х-х-дзянь!»
Когда его вели наверх, на башню, на маркграфское застолье, здесь было тихо. Теперь – этот странный протяжно-скребущий звук, приглушенный дверью. Кто-то что-то раздувает? Кует? Чинит? Мартин говорил: прямо над клетками подземелий оборудована магиерская мастератория, где ему приходилось трудиться. Видимо, это она и есть. Других-то дверей в коридоре нет. Но стоит ли ломиться в магилабор-залу? Оттуда, где работают подневольные умельцы, сбежишь едва ли.
«Уф-ф-фь-ю-и-кщх-х-х-дзянь!»
Интересно, заперто там? Не заперто? Заперто, наверняка. А впрочем… Неважно. Дипольд даже не стал проверять. Зачем лезть в колдовскую нору, если есть более безопасный путь.
Опять – лестница вверх.
Дипольд поднимается, перескакивая через две-три ступени зараз, сжимая в руках оба трофейных меча.
Второй этаж. Здесь только две двери. Стремительным маятником Дипольд метнулся меж ними. Правым плечом в одну, левым – в другую. Нет, обе заперты. Только плечи отбил.