Сила соблазна, стр. 58
Одно дело — слушать рассказ задыхавшейся от волнения Джулианы, и совсем другое — читать в напечатанном виде. Теперь стало понятным письмо леди Лидии Дорогой Аннабел, и последняя облегченно вздохнула: значит, она дала верный совет Скандально влюбленной из Мейфэра, призвав бороться за истинную любовь.
Но почему Найтли разрешил Джулиане написать, что Марсден вне себя? Какой цели это послужит? Довести Марсдена до белого каления? Или Найтли решил остаток дней своих провести в Ньюгейте?
Аннабел попыталась поразмыслить над мотивами Найтли, но тут что-то привлекло ее внимание.
Правая колонка страницы. И заголовок: Дорогая Аннабел…
Обычно ее колонка печаталась на странице шестнадцатой или семнадцатой после всех серьезных и важных новостей. А сегодня ее перенесли на третью страницу! Странно… тем более что сегодняшняя ее статья была не слишком интересна. Аннабел отвечала миссис Кроули из Маргейта на вопрос о том, как правильно держать чайник. Посоветовала мистеру Шапо из Блекфрайарс, каким пером украсить шляпу, и уладила спор между соседями относительно того, кому подметать тротуар. Иными словами, это была ее самая скучная колонка.
И уж конечно, не стоившая третьей страницы. И не стоившая ее портрета. И что ее портрет делает в газете? Должно быть, это работа Оуэнса…
Заинтригованная, Аннабел начала читать:
«Дорогой Аннабел. Объяснение Болвана в любви.
Дорогая Аннабел! Вам удалось привлечь мое внимание. Я день и ночь думаю о вас, не потому, что в тюрьме больше нечего делать. И не из-за ваших низких вырезов и других уловок с целью очаровать меня. Вы прекрасны, Аннабел, телом и душой. Вы интригуете меня, Аннабел. Я жажду вас, Аннабел. Вам удалось завоевать мою любовь, Аннабел. Я безумно люблю вас.
Читатели гадали, что за полоумный и безмозглый идиот стал предметом вашего обожания. Я глупец, потому что так долго не замечал вас, и еще больший идиот, потому что, едва найдя, потерял. Дорогая Аннабел! Пожалуйста, Дорогая Аннабел, посоветуйте, как завоевать вашу благосклонность, любовь и обещание совместной жизни.
Всегда ваш
Аннабел не могла поверить, что читает эти слова. Сердце билось часто, горло перехватывало. Горячие, счастливые слезы катились по лицу, потому что однажды, в совершенно ничем не примечательное субботнее утро, ее заветное желание исполнилось.
Он любит ее!
Мистер Дерек Найтли, мужчина ее мечты, любит ее.
Аннабел умела распознать Великое Объяснение в Истинной Любви, напечатанное черными буквами на белом фоне. Она была на седьмом небе от счастья. Найтли любил ее! И весь Лондон теперь знает об этом.
Нужно идти к нему. Найти его, даже если это означает штурм Ньюгейта. Сказать ему «да».
Глава 50
Газетный магнат предстал перед судом
Городские слухи
По количеству публики суд над газетным магнатом Дереком Найтли соперничает с дворцовыми балами. Всем не терпится посетить самый сенсационный процесс тысяча восемьсот тридцать пятого года, особенно из-за опасений, что об этом не удастся прочитать в газете.
Процесс
В ожидании начала заседания Найтли сидел на жестком деревянном стуле перед простым деревянным столом.
В зале было полно народа. Люди суетились в поисках свободных мест, а устроившись, негромко, сдержанно переговаривались. Но Найтли непрерывно оглядывал комнату в поисках прелестной женщины с молочной кожей, голубыми, как небо, глазами, золотистыми локонами и ртом, созданным для греха и умевшим так сладостно улыбаться.
Постепенно во взгляде Найтли появилось отчаяние, хотя он умело скрывал растущий, терзавший его страх. Аннабел не пришла.
Приговор суда может быть суров, и ему придется провести за решеткой много лет. Его состояние истощится. И в обществе его уж точно перестанут принимать. Столько всего зависело от исхода этого фарса, именуемого судом! Но он намерен защищаться. Все зависит от его абсолютной сосредоточенности, остроты ума и наблюдательности.
И все же Найтли думал только об Аннабел. Где она?!
Видела ли последний выпуск газеты? Скорее всего, да. Оуэнс заверил его, что газету прочитали все лондонцы, или им ее прочитали. Во всяком случае, слухи разнеслись по всему городу. И никто не остался равнодушным.
Прочла ли она его признание в любви? Есть ли нечто более мучительное, чем отсутствие ответа на публичное признание в любви? Он готов засвидетельствовать под присягой, что это худшее наказание, чем Ньюгейт!
И Найтли снова осознал, каково пришлось Аннабел, терпеливо вынесшей все эти годы Ожидания. А ведь она каждую неделю встречалась с ним на совещаниях и храбро пыталась привлечь внимание, а он ничего не замечал. По его разумению, он не встречал женщины храбрее. Решиться на все, рисковать многим, на глазах у всего Лондона…
— Порядок в зале суда! — провозгласил судья так энергично, что букли белого напудренного парика затряслись. Молоток с силой ударил по столу, и по залу разнеслось гулкое эхо.
У Найтли не было адвоката. Он решил защищать себя сам и доказать, что газета не печатала клеветнических измышлений. Только чистую правду. С помощью Оуэнса он собрал свидетелей, включая леди Лидию Марсден, которой предстояло свидетельствовать против собственного брата.
Купил ли он ее показания? Возможно. Он предпочитал думать об этом, как о вложении в свою свободу. В обмен на показания Найтли положил на ее имя небольшое состояние, что позволяло Лидии выйти замуж и жить безбедно с сыном и любимым человеком. Они решили пожить в Италии и отправятся туда первым классом, на деньги Найтли. И тот считал, что окупится каждый его пенни, ибо теперь отлично знал, что такое любовь.
А вот Марсдена ждал очень неприятный день.
Он увидел, как журналисты «Уикли» вошли в зал и расселись на галерее. К ним присоединилась и его мать, одарившая сына гордой сияющей улыбкой. Найтли увидел, как они тоже оглядывают зал и перешептываются, наверняка спрашивая друг у друга, где Аннабел.
— Мы собрались здесь, чтобы судить мистера Дерека Найтли, издателя и владельца газеты «Лондон уикли», обвиняемого в клевете, — начал судья. Публика мгновенно стихла.
Самодовольно ухмылявшийся Марсден сидел на противоположной стороне зала. Очевидно, он не знал, что его родная сестра собирается дать показания, которые не позволят ему выиграть процесс.
Обвинение было простым: в нем говорилось, что «Лондон уикли» регулярно публиковала фальшивые, провокационные и клеветнические статьи и что Найтли придется доказать правдивость каждого выпуска газеты.
Судья заявил, что это необязательно.
Поверенный Марсдена указал, что в последнем выпуске содержится возмутительная ложь.
Найтли ответил, что рад упоминанию о последнем выпуске. По его просьбе место для свидетелей заняла леди Лидия Марсден. В комнате послышались удивленные возгласы, охи и ахи, сопровождаемые пораженными восклицаниями.
Леди Лидия нерешительно взглянула на Найтли. Она уже выступила на стороне защиты, так что ее репутация была погублена. Но тот вскинул, брови, безмолвно спрашивая, не хочет ли она в последний момент отказаться.
Леди Лидия качнула головой. Во время его вынужденного ухаживания между ними возникло нечто вроде перемирия, приведшего к некоему подобию дружбы. Он заслужил ее благосклонность, когда спросил о желаниях. И оказался вторым, кого это интересовало. Первым был ее возлюбленный. Когда она призналась, что хочет выйти замуж по любви, он не рассмеялся. Не отмахнулся от нее. Заданный ею вопрос мучил его, пока он сам не влюбился. И тогда понял, что нет ничего важнее, чем быть рядом с тем, кого любишь.
Своими показаниями Лидия защитит его, а его деньги помогут ей спокойно жить с мужем и ребенком.
Итак, леди Лидия заняла место свидетелей, встав лицом к лицу с людьми, распространявшими о ней злобные сплетни и гадости. Но теперь она допишет свою историю со счастливым концом.