Цветок желаний (Погоня за счастьем), стр. 46

– Ты должен жениться на моей сестре, иначе получишь пулю в лоб, – бросил ему Райдер без предисловий. – Разве ты мужчина? Где твоя совесть? Я готов побиться об заклад, моя сестра до встречи с тобой была невинной.

– Мне все равно, что ты думаешь обо мне. Меня волнует в жизни только одно – твоя сестра.

– Настолько, что ты готов жениться на ней?

У Рэма перехватило дыхание, он с трудом сделал вдох.

– Я не могу. Я не буду драться с тобой, иначе Сьерра возненавидит меня. Если ты хочешь убить меня, то делай это сейчас.

– Не делай меня несчастной, Райдер! – воскликнула Сьерра, выходя из вигвама. До ее слуха донеслись последние слова Рэма. – Не он пришел ко мне, а я к нему. Если ты тронешь его хоть пальцем, клянусь, что я тут же вернусь назад в Сан-Франциско.

Райдер замер. Неужели Сьерра не видит, что этот негодяй способен разрушить всю ее жизнь? Как она может любить человека, лишенного всякой нравственности? Неужели ее приемные родители не научили ее ориентироваться в жизни?

– Я старше тебя, дорогая, и поэтому стараюсь оградить тебя от возможных бед, – сказал Райдер, бросив на Рэма взгляд, исполненный презрения. – Порядочный человек предложил бы женщине, которую он лишил чести, руку и сердце. Этот Хантер заслужил пулю в лоб.

Сьерра вскинула подбородок, кипя негодованием:

– Не заставляй меня, Райдер, делать то, чего я не хочу. Обещай, что не сделаешь Рэму ничего плохого.

– Я сам могу постоять за себя, Сьерра, – резко бросил ей Рэм. Честно говоря, он ни в чем не винил Райдера, который вступился за честь своей сестры. Если бы Рэм был на его месте, он поступил бы точно так же.

– Обещай мне, Райдер, – настаивала Сьерра на своем. Любовь к сестре победила гнев в душе Райдера.

– Хорошо, Сьерра. Я с уважением отношусь к твоим желаниям. Но будь я проклят; если Хантер еще хоть раз прикоснется к тебе.

Покидая деревню Сильной Руки, Сьерра не испытала никакого сожаления. Когда Райдер привел ее снова в вигвам, она начала собирать свои скудные пожитки в его присутствии и пришла в ужас, обнаружив в своей постели гремучую змею. Сьерра была так потрясена, что ее мысли путались. А Райдер хладнокровно застрелил змею, радуясь в душе тому, что Сьерра в эту ночь покинула свою постель, иначе она не дожила бы до утра. Райдеру было неприятно сознавать тот факт, что любовь к Рамзи Хантеру спасла жизнь его сестре.

Огненная Пята вплоть до отъезда бледнолицых из лагеря пытался обменять Сьерру на десяток своих лучших коней, настойчиво предлагая их Райдеру. Райдер, конечно, отклонил эту сделку. Но более всего им досаждала Цветок Прерии, которая во все глаза смотрела на Сьерру, будто та была ужасным призраком, а не человеком. Сьерра сильно подозревала, что змею ей в постель подбросила именно эта индианка.

Рэм пришел в ужас, услышав о том, что грозило его возлюбленной. Его яростные взгляды, которые он бросал на Цветок Прерии, свидетельствовали о том, что он разделяет мнение Сьерры и тоже винит индианку в желании убить его возлюбленную.

– По всей видимости, я больше никогда не увижу Сильную Руку, – промолвил Райдер, когда они выехали за пределы деревни. – Он принял твердое решение, что его люди никогда не переселятся в резервацию, боюсь, что его племя очень скоро погибнет. Если даже им удастся пережить суровую зиму, войска рано или поздно обнаружат их лагерь и уничтожат их всех поголовно.

Райдер говорил так печально, что Сьерра не осмелилась резко отозваться о Сильной Руке, его сестре и обо всем племени дикарей.

– Видишь, там, впереди, Большой перевал, – сказал Райдер, указывая на высокие отроги гор, видневшиеся вдали.

Даже теперь, в конце августа, вершины гор были покрыты снегом, сверкавшим на солнце. Сьерра видела горные потоки и небольшие водопады, устремлявшиеся с горных круч и сливавшиеся в реки, текущие по долинам на дне ущелий. Горные склоны были покрыты осинами, елями, пихтами и соснами. Глаз Сьерры радовала пестрота этого тенистого покрова, расцвеченного целой гаммой красок – от желтого до темно-зеленого. На полянах среди густых сочных трав и кустов резвились животные.

– Как красиво! – затаив дыхание, воскликнула Сьерра.

– Не удивляйся, если увидишь на опушках пасущиеся стада лосей, оленей и диких мустангов.

Сьерру печалило только одно: Райдер не давал возможности Рэму и ей оставаться наедине во время этого путешествия. Райдер не испытывал особой симпатии к Рамзи Хантеру. Белые люди до сих пор были непонятны ему, несмотря на все его усилия разгадать их мысли.

По всей видимости, Райдер прекрасно знал все горные тропы и уверенно вел своих спутников по узким мостикам, проложенным через пропасти, через горные перевалы, находя удобные спуски, плодородные долины, поросшие сочной растительностью. Вечером путники разбивали лагерь, и мужчины по очереди ходили на охоту за дичью для ужина, и поскольку воды было достаточно, их фляги, как и их желудки, были всегда полны. Через три дня они миновали Большой перевал. Вокруг путников простиралась гористая местность, постепенно понижающаяся к горизонту, где виднелось обширное плато, на котором раскинулся город Денвер.

За время путешествия Райдер успел многое рассказать Сьерре о своей жизни. Девушка немало узнала об Эбби, Заке, Ханне и их малышах и с нетерпением ждала встречи со вновь обретенными родственниками.

– Куда ты меня сначала повезешь – к себе домой или к Эбби? – спросила Сьерра.

– Думаю, что сначала тебе надо встретиться с Эбби, – ответил Райдер. – Они с Заком недавно купили большой дом в городе, хотя им очень нравилась жизнь на ферме. Компания Зака, занимающаяся грузовыми перевозками, за последние годы разрослась и разбогатела, и он вынужден был переехать в город, чтобы быть поближе к своей работе. Они сдали свою ферму в аренду издольщикам.

Ханне нравится наш дом, расположенный над рекой, и она ни за что не стала бы перебираться в город, однако она время от времени наведывается в Денвер. Эбби давно уже зовет нас в гости, мечтая о том, что мы поживем в ее доме подольше, и теперь, я думаю, настал тот момент, когда мы можем откликнуться на ее приглашение. Я завезу тебя к Эбби, а сам отправлюсь домой и вернусь к вам через несколько дней вместе с Ханной и Лейси.

– Это было бы чудесно! – со вздохом сказала Сьерра. Она действительно была очень счастлива, но ее счастье омрачалось мыслью о предстоящей разлуке с Рэмом.

Во время этого путешествия в Денвер Сьерра так много узнала и пережила. Она вновь обрела свою семью, о чем раньше не осмеливалась даже и мечтать, она пережила настоящую страсть и полюбила необычного человека.

Возможно, она испытает в своей жизни подобную страсть, но такую любовь ей никогда больше не придется пережить.

Глава 13

По мере того как путники спускались с величественных гранитных вершин Скалистых гор, взору Сьерры открывались восхитительные пейзажи, сменявшие друг друга. Покрытые вечным снегом горы уступили свое место холмам, поросшим ельником. Грациозные осины в пестром осеннем уборе соседствовали рядом с соснами, пихтами и можжевельником. У Сьерры дух захватывало от царящей вокруг красоты. Картины природы отвлекали ее от грустных мыслей о Рэме и предстоящей разлуке. Может быть, сам Рэм не очень переживал их скорое расставание, но Сьерра испытывала острую боль при одной мысли об этом.

Вокруг царила величественная тишина. Сьерра слышала только скрип кожи и приглушенный стук копыт, раздававшийся на усеянной сосновыми иголками тропе, ведущей под уклон. Громкий клекот орла внезапно испугал ее, и она, подняв голову, вгляделась в небосвод, освещенный ярким солнцем.

– Ты когда-нибудь задавала себе вопрос о том, почему тебя назвали Сьеррой? – спросил Райдер, нарушая тишину и покой леса.

Сьерра с большим интересом взглянула на брата:

– Задавала. Но поскольку никто не мог ответить мне на него, я перестала спрашивать себя об этом.

– Наши родители давно мечтали переселиться на Запад, они подумывали об этом еще до твоего рождения, – начал Райдер, уйдя в воспоминания о далеком прошлом. – Если бы у них родился мальчик, они назвали бы его Рокки, но поскольку родилась девочка, то ее назвали Сьеррой – это единственное название горного хребта, которое годится для женского имени. Насколько я помню – ведь с тех пор прошло так много времени, – мы оба, я и Эбби, были просто в ужасе от подобной фантазии родителей.