Дом стрелы, стр. 51

– Еще несколько ярдов, – шепнул Эспиноса и тут же снова остановился, выругавшись сквозь зубы.

Они находились у самой аллеи, но впереди маячили белое платье и алый кончик сигареты. Эспиноса быстро прислонил Энн к дереву. Жанна Леклер встала перед ней и, когда пара гостей, покинувших бальный зал, приблизилась, начала говорить с Энн, кивая головой, словно была увлечена беседой. В груди у Эспиносы похолодело, когда он услышал мужской голос:

– Здесь еще кто-то! Любопытно. Подойдем к ним?

Но девушка в белом платье схватила его за руку.

– Это было бы не слишком тактично, – со смехом сказала она. – Давай поступим так, как нам бы хотелось, чтобы поступили с нами.

Пара двинулась дальше. Эспиноса подождал, пока они исчезли.

– Быстро! Пошли! – скомандовал он шепотом.

Пройдя еще немного, они обнаружили автомобиль Эспиносы на маленькой дорожке, отходящей от подъездной аллеи, и усадили Энн в кабину. Жанна Леклер села рядом с ней, а Эспиноса поместился за рулем. Когда они выехали на дорогу в Валь-Терзон, часы вдалеке пробили одиннадцать. Вынув кляп изо рта Энн, Жанна накинула на нее мешок и завязала его внизу. У развилки их поджидал Эспиноса-младший на мотоцикле с коляской.

– Я могу добавить лишь несколько слов к вашей истории, мадемуазель, – сказал Ано, когда Энн умолкла. – Во-первых, Мишель ле Ве позже отправился в библиотеку и запер окно, считая, что вы уже на пути в Париж. Во-вторых, Эспиноса и Жанна Леклер были арестованы, когда возвращались с бала у мадам ле Ве.

Глава 25

Что произошло в ночь с 27-го на 28 апреля

– Мы еще не совсем закончили, – сказал Ано, присаживаясь на лужайке рядом с Джимом Фробишером после того, как Энн Апкотт ушла в дом, – но уже приближаемся к концу. Осталось ответить на мой вопрос, почему дверь между «Сокровищницей» и спальней мадам Харлоу была открыта в ту ночь, когда Энн Апкотт спустилась по лестнице в темноте. Ответив на него, мы узнаем, почему Бетти Харлоу и Франсина Роллар убили мадам Харлоу.

– Значит, вы считаете, что Франсина Роллар замешана и в этом преступлении? – спросил Джим.

– Я в этом уверен, – ответил Ано. – Помните проведенный мною эксперимент – маленькую сцену реконструкции? Бетти Харлоу вытянулась на кровати, изображая мадам, а Франсина прошептала: «Так-то лучше».

– Да.

Ано зажег сигарету и улыбался.

– Франсина Роллар встала в ногах кровати и ни за что не хотела становиться сбоку. Это весьма многозначительно, друг мой. Она не желала становиться там, где стояла, когда произошло убийство. – Помолчав, он добавил: – Я возлагаю на нее большие надежды. Несколько дней в тюремной камере – и дикая кошка заговорит.

– А какое участие принимал в этом Ваберский? – спросил Джим.

Ано засмеялся и встал со стула.

– Ваберский не имел к этому отношения. Он выдвинул обвинение, в которое не верил и которое оказалось правдивым. Вот и все. – Детектив отошел на пару шагов и вернулся. – Хотя я не прав. Ваберский сыграл определенную роль. Когда ему пришлось подтверждать свое обвинение, он вспомнил то утро, когда видел Бетти Харлоу на улице Гамбетта возле лавки Жана Кладеля, и привел нас к истине. Мы кое-чем обязаны этой скотине. Разве я не говорил вам, мосье, что мы лишь слуги Удачи?

Ано вышел из сада, и в течение трех дней Джим Фробишер больше его не видел. Но когда произошло то, чего опасался мосье Беке и на что надеялся Ано, детектив пригласил Джима в свой кабинет в префектуре.

– Помните, что вы написали? – Он положил перед Фробишером его записки и указал нужный абзац.

Но при отсутствии следов яда в теле покойной трудно представить, каким образом преступник может быть призван к ответу, если не произойдет:

а) Признание б) Совершение второго преступления аналогичного типа. Согласно теории Ано, отравитель всегда остается таковым.

Фробишер прочитал текст.

– Это истинная правда, – сказал Ано. – Я еще никогда не сталкивался с более трудным делом. Каждый шаг приводил нас в тупик. Мне казалось, что Жан Кладель у меня в руках – и я опоздал на пять минут. Я думал, что получу полезную информацию от парижской фирмы – но фирма перестала существовать десять лет назад. Каждый раз я попадал пальцем в небо. Поэтому мне пришлось пойти на серьезный риск, понадеявшись, что мадемуазель Энн привезут живой в Отель де Бребизар в ночь бала у мадам ле Ве.

Что ее привезут туда, я не сомневался. Во-первых, потому что для нее не было более надежной могилы, чем под каменными плитами тамошней кухни, а во-вторых, из-за чемодана в коляске мотоцикла. Мои люди наблюдали, как чемодан клали в коляску, прежде чем Эспиноса-младший отправился на свое рандеву. Судя по всему, чемодан весил не меньше, чем мадемуазель Энн.

– Я никогда не понимал, в чем смысл этого чемодана, – заметил Фробишер.

– Это был расчет времени. Предстояло проехать двадцать пять километров по плохой дороге с крутыми поворотами между Валь-Терзон и Отелем де Бребизар. Мотоцикл с пустой коляской покрыл бы это расстояние за большее время, чем мотоцикл с коляской нагруженной, который мог бы делать повороты, не снижая скорости. Им было нужно знать точное время, которое займет поездка с Энн Апкотт в коляске, чтобы не болтаться зря в Отеле де Бребизар, ожидая прибытия мотоцикла. Но они переборщили. Наш друг Борис сделал толковое замечание. Некоторые преступления раскрываются из-за неестественно совершенных алиби. Безусловно, они намеревались привезти назад мадемуазель Энн. Но что, если они привезли бы ее мертвой? Впрочем, это казалось маловероятным. Было бы куда легче прикончить ее с помощью яда стрелы. Ни борьбы, ни крови, ни лишних хлопот. Я решил, что ее накачают наркотиком на балу у мадам ле Ве и привезут назад полуодурманенной, что они и собирались сделать. Но я весь вечер дрожал из-за риска, на который решился, а когда мы стояли в темной галерее и мотоциклист выключил мотор, пришел в отчаяние. – Он зябко повел плечами, как будто опасность еще не миновала. – Как бы то ни было, я рискнул, и мы выполнили ваше условие «б» – совершение второго преступления аналогичного типа.

Фробишер кивнул.

– Л теперь, – Ано склонился вперед, – мы выполнили и условие «а» – получили полное и четкое признание Франсины Роллар, а также достаточно подробные показания братьев Эспиноса, Жанны Леклер и Мориса Тевне. Так что теперь мосье Бексу и вам придется иметь дело с обвинением не только в попытке убийства Энн Апкотт, но и в убийстве мадам Харлоу.

Джим хотел возразить, но передумал.

– Продолжайте, – сказал он.

– Кто знает, почему Бетти Харлоу занялась анонимными письмами? Из-за скучной жизни для молодой, красивой и страстной девушки в провинциальном городе, как предполагает наш друг Борис? Из-за жажды возбуждения? Из-за врожденных пороков, развившихся с годами? Из-за утомительного ухода за мадам? Возможно, все элементы объединившись, подали ей идею, которую внезапно стало легко реализовать. В той коробке в спальне мадам Харлоу Бетти обнаружила оплаченный счет от фирмы Шапрон – архитекторов на рю де Батиньоль в Париже. Вы видели уцелевший от огня фрагмент счета в камине «Сокровищницы». Этот счет открыл Бетти существование потайного хода между «Сокровищницей» и Отелем де Бребизар, так как его прислали архитекторы, ремонтировавшие ход по указанию Саймона Харлоу. Старая пишущая машинка Саймона и необитаемый Отель де Бребизар сделали игру легкой и безопасной. Но вместе с возможностями росли и желания. Бетти Харлоу почувствовала вкус власти. Она доверилась нескольким людям – своей горничной Франсине, Морису Тевне, Жанне Леклер, Жану Кладелю, Эспиносе – и в результате сама подверглась шантажу. Маленькая королева превратилась в большую рабыню. Ей пришлось обеспечивать Тевне с его любовницей, Эспиносу с его домом и машиной, Жанну Леклер с ее привычкой к роскоши. Поэтому в анонимных письмах появились требования денег. Морис Тевне был в курсе полицейских дел в Дижоне и всей провинции, Жанна Леклер имела… ну, скажем, друга в лице директора страховой компании, а для шантажиста нет ничего более важного, чем знания о финансовом положении «клиентов». Игра шла бойко, пока у Бетти снова не потребовали денег, которых у нее не оказалась. В данный момент шантажировать в Дижоне было некого. Но вскоре нашлась подходящая жертва. Воздадим Бетти Харлоу справедливость, поверив, что предложение исходило от многообещающего молодого новичка на полицейском поприще – Мориса Тевне. Кто же была эта жертва, мосье Фробишер?