200 знаменитых отравлений, стр. 74

Но многие не удовлетворились простым объяснением и кратким сообщением о его смерти: «Рига, 12 октября. Сегодня днем в отеле «Петроград» внезапно скончался в номере известный российский оперный артист Леонид Собинов. Вчера певец прибыл из Германии, где лечился в Наугейме. Артист направлялся в Москву, у нас же остановился для свидания с супругой, пребывающей в Риге. Вызванный врач констатировал внезапную смерть, вызванную разрывом сердца. Похороны знаменитого артиста состоятся в Москве, куда тело артиста будет отправлено».

Леонид Витальевич Собинов – знаменитый лирический тенор. Его хорошо знала не только вся Россия, он был известен и далеко за ее пределами. Билеты на оперные спектакли с его участием брались с боем. Его выступления считались событием в том городе, куда он приезжал. Количество поклонниц и поклонников Собинова превышало количество «шаляпинцев», главным образом, вследствие обаятельности вечно юного Собинова.

В каждый свой приезд в Ригу певец неизменно и привычно посещал архиепископа Иоанна. Этой привычкой и воспользовались агенты НКВД, которым было поручено устранить проповедующего антибольшевизм Иоанна. В роковой вечер чекисты проследили за артистом, и, когда он находился на крыльце дачи в ожидании появления владыки – последний лично открывал дверь, – они, как только появился хозяин дачи, выскочили из засады, оттолкнули Собинова в сторону и ворвались в дом, где и совершили убийство. Певца затем насильно увезли в отель, где он и был устранен как свидетель посредством отравления.

Вскрытия тела Собинова не проводилось. Этому воспротивился представитель полпредства, заявивший, что «дело, мол, ясно – разрыв сердца, таково заключение советского врача». Гроб с телом покойного полпредство хотело тайно вывезти в Москву, но публика узнала о часе отправки, и все улицы, по которым двигалась траурная процессия, были запружены народом.

Протест общественности, связанный с безнаказанностью чекистов, совершивших двойное убийство, через некоторое время после отправки тела Собинова привел к отставке начальника уголовной полиции Риги, но улики уже уехали в Москву.

НЕУДОБНЫЙ ЛАУРЕАТ

После окончания Гражданской войны не так уж много талантливых и мыслящих людей осталось в советской России, а уж тем более тех, кто был признан мировым научным сообществом. Поэтому лауреат Нобелевской премии физиолог Иван Петрович Павлов себе не принадлежал. Он был достоянием республики.

Но ученый не хотел этого понять. Он откровенно сознавался, что не признает тот «социальный опыт», который проводят большевики и который, по его мнению, ничего не даст, кроме политической и культурной гибели России. «Меня безотступно гнетет эта мысль, – писал Павлов, – и мешает мне сосредоточиться на моей научной работе». Неоднократно Павлов писал в Кремль прошения о разрешении выезда на жительство за границу. Но большевикам не давала спокойствия откровенность ученого. «Отпустить за границу Павлова, – писал Ленин, – вряд ли рационально, так как он раньше высказывался в том смысле, что, будучи правдивым человеком, не сможет, в случае возникновения соответствующих разговоров, не высказываться против советской власти и коммунизма в России. Между тем ученый представляет собой такую большую культурную ценность, что невозможно допустить насильственного удержания его в России при условии материальной необеспеченности. Ввиду этого желательно было бы, в виде исключения, предоставить ему сверхнормативный паек и вообще позаботиться о более или менее комфортабельной для него обстановке не в пример прочим».

Большевики решили использовать для приручения физиолога теорию самого Павлова – об условном и безусловном рефлексе, а в качестве поощрения для правильного слюноотделения использовали систему льгот, созданную для компартийной верхушки. Кремлевские пайки, издание монографий с соответствующими гонорарами, персональный «линкольн» и даже поездки за границу изменили отношение академика к окружающему. В августе 1935 года на приеме в Кремле Павлов выступил с краткой, но идеологически выдержанной речью, и под бурные аплодисменты провозгласил тост: «За великих социальных экспериментаторов!»

Но органы знали о Павлове то, чего он не знал о себе сам. Все фиксировалось. И его отказ от преподавания в Военно-медицинской академии, и его «антисоветские» высказывания о диалектическом материализме, и выступления в защиту репрессированных. В середине 1930-х годов выросла уже новая поросль абсолютно советских ученых, идеологически подкованных и уважающих руководящую роль партии. Нобелевский лауреат в орбиту советской науки не вписывался.

Павлов умер на 87 году жизни 27 февраля 1936 года. Но телом и душой он был еще молод и здоров. Поэтому позднее историк физиологии Ярошевский напишет: «Вполне возможно, что органы НКВД «облегчили» страдания Павлова». Еще весной 1935 года Иван Петрович сильно простудился и лишь к концу мая выздоровел. В одном разговоре он заявил: «А большевички желали меня уже хоронить, а я вот взял и выздоровел». И он назвал врачей, желавших ему смерти.

Зимой следующего года Павлов снова заболел, как говорилось в бюллетене, «гриппозным явлением» и бронхитом. Болезнь развивалась ураганно. К бронхиту добавилось двухстороннее воспаление легких, и за шесть дней ученый сгорел. Заключение о смерти подписал один из тех врачей, которых Павлов упоминал в связи со своей возможной смертью.

Возможно, смерть была и естественная, все-таки возраст, а возможно, и очень кстати. Впереди были «московские процессы», и как бы повел себя откровенный лауреат с иностранными гостями, предсказать было невозможно. Во всяком случае, в некрологе Бухарин написал: «Павлов – наш целиком, и мы его никому не отдадим».

МАТ ЧЕМПИОНУ

Будущий чемпион мира по шахматам Александр Алехин родился в Москве осенью 1892 года в дворянской семье. После учебы в московской классической гимназии Поливанова Алехин поступил в Петербургское училище правоведения. Закончив его, будущий чемпион, уже хорошо известный шахматист, получил чин титулярного советника.

Но карьера в области юриспруденции не очень привлекала молодого правоведа. Его манила шахматная доска. Очень скоро Алехин стал известен в шахматном мире как сторонник «неоромантизма» в шахматах. В 1914 году в Санкт-Петербурге состоялся шахматный турнир, покровителем и спонсором которого был сам император Николай П. По окончании шахматных баталий царь впервые присвоил титул «гроссмейстер» пятерым участникам турнира – Эммануилу Ласкеру, Хосе Раулю Капабланке, Фрэнку Маршаллу, Зигберту Таррахиу и Алехину.

Первая мировая война застала Алехина в Германии на шахматном турнире в городе Мангейме. Германские власти интернировали его, как и других граждан Российской империи. Некоторое время он находился в тюрьме, где играл шахматные партии вслепую со своими сокамерниками. Но, удачно просимулировав сумасшествие (а каждый гений немножечко сумасшедший), Алехин сумел вернуться в Россию.

В 1916 году он отправился на фронт. Результатом были тяжелая контузия и несколько наград. А затем жизнь перевернулась, и контуженный шахматист попытался сделать верный ход в новом мире – мире митингов, лозунгов и крови. Государственная студия киноискусства, Московский уголовный розыск – этапы хождения по мукам Алехина. Но в 1921 году он встречает ее, свою спасительницу.

Швейцарская журналистка Анне Рюг, на которой женится Алехин, помогает ему выехать из страны абсурда. На Западе жизнь понятна и логична. В 1923 году в Сорбонне он защищает диссертацию и получает степень доктора права. А в 1927 году Алехин добивается титула чемпиона мира по шахматам. Его мечта осуществилась, кубинец Хосе Рауль Капабланка низвергнут с шахматного Олимпа. Правда, в 1935 году Алехин много пил и потерял корону, но через два года снова отобрал ее у Макса Эйве.