200 знаменитых отравлений, стр. 37

Но брак этот был проклят, так как Василий III женился на юной Елене в нарушение церковных правил – при живой жене, насильно постриженной в монахини. Первая жена великого князя, Соломония, была бездетна, и какие бы снадобья она ни принимала, изменить этого не могла. 23 ноября 1525 года начался розыск по обвинению в колдовстве великой княгини Соломонии Сабуровой. Родной брат обвиняемой Иван Сабуров дал показания, что она держала у себя ворожею Стефаниду и вместе с ней прыскала волшебной заговоренной водой «сорочку и порты, и чехол, и иное которое платье белое» своего супруга. В том же году Василий вырвал у церкви разрешение на развод, и Соломонию под именем Софьи постригли в монахини и отправили в Суздаль. Через три года новая супруга великого князя затяжелела, и 25 августа 1530 года родила сына Ванечку, будущего Ивана IV Грозного, а потом разродилась еще одним сыном – Георгием.

Однако недолгим было счастье венценосного отца. В сентябре 1533 года занемог князь Василий, возвращаясь с богомолья из Троицкого монастыря по дороге на охоту под Волоколамск. И началось все с пустяка. На левом княжеском бедре появилась багровая болячка с булавочную головку. Василий сначала и внимания не обратил. Несмотря на боль, ездил на охоту, на пирах бражничал. А болячка все больше и больше болит. Послал великий князь за Михаилом Львовичем Глинским – знал Василий о его опытности в лечении князей – и за иноземными лекарями Николаем Булевым и Феофилом. У великого князя был еще один лекарь, немец Антон, которого Василий держал в большой чести, но он до консилиума не дожил. Ему было поручено лечить татарского князя Каракучу, принадлежавшего к дружине царевича Дарьяра. При лечении Антон уморил Каракучу «смертным зельем на смех», как говорит летописец. Великий князь выдал лекаря сыну Каракучи, тот, получив его, хотел отпустить лекаря за деньги, но Василий не согласился и велел убить; тогда татары свели Антона на Москва-реку под мост зимой и зарезали ножом, как овцу. Аристотель Фиорованте, строитель Кремля, когда узнал о смерти коллеги-иностранца, испугался и начал проситься домой, но великий князь велел его за это схватить и, ограбив, посадить под стражей на дворе покойного немца Антона.

Поэтому количество лекарей у постели больного было ограничено. По совету Глинского лекари начали прикладывать к болячке пшеничную муку с пресным медом и лук печеный, от этих лекарств болячка начала рдеть и загнивать. Начали прикладывать мазь, стало выходить много гноя, в груди начала чувствоваться тягость. Лекари давали рвотное, но аппетит у князя пропал, и с постели он уже не вставал. Все это время болезнь Василия скрывали. В конце ноября великого князя перевезли в Москву, где в своих палатах, предчувствуя неизбежный конец, Василий сжег старое завещание, написанное еще при Соломонии, и составил новую духовную запись. Сам он скорбел телом и изнемогал, однако боли не чувствовал, рана не увеличивалась, но дух от нее был тяжел. Лекари под чутким руководством Глинского ничего сделать не могли. Перед смертью у него начал неметь язык и отниматься конечности, но Василий все же смог настоять на принятии иноческого сана. Постригшись в монахи, великий князь умер и «дух вышел из него в виде тонкого облака». Это случилось 3 декабря 1533 года.

Смерть эта случилась слишком рано. Глинские не успели еще полностью врасти в московский «бомонд» и считались пришлыми литовцами. Поэтому, несмотря на то что после смерти великого князя Василия II Михаил Глинский стал одним из регентов при племяннице и малолетнем царе Иване Васильевиче, его ждал новый крутой поворот в судьбе.

Его власти и европейскому лоску позавидовал любовник Елены, князь Овчина-Оболенский. Глинскому припомнили его происки у ложа Александра, а заодно обвинили в отравлении другого великого князя – Василия. Быстро нашлись обвинители, которые заявили, что Глинский хочет править Москвой «с единомышленником своим Михаилом Воронцовым». В августе 1534 года Михаил Львович опять попадает в тюрьму, в ту же камеру. Но возраст и здоровье уже не те, и надежды на лучшее мало. Через несколько недель, в сентябре того же года, он умирает в тюремном застенке.

Почти пять веков была покрыта глубокой тайной причина смерти тридцатилетней красавицы-царицы Елены Глинской – матери будущего царя Ивана Грозного, родившегося 25 августа 1530 года. После смерти мужа, Василия III, она стала регентшей при малолетнем сыне. За пять лет Елена успела провести денежную реформу, выиграть войну с Литвой, заключить выгодный для Московии мир со Швецией, оставить в политической изоляции Казанское ханство и построить новые города на границах страны. 3 апреля 1538 года Елена умерла. В своих записках австрийский посол Герберштейн говорит, что ее отравили враги ее фаворита князя Овчины-Телепнева-Оболенского. Во главе враждебной князю и Елене партии стоял князь Василий Васильевич Шуйский. Через семь дней после смерти регентши враги схватили Овчину, а также его родственников. Бывшего всесильного фаворита уморили голодом в темнице.

Но лишь недавно ученые установили причину скоропостижной смерти правительницы, подтвердив тем самым мнение Герберштейна. Специалисты получили возможность вскрыть гробницу царицы в Архангельском соборе Кремля. Сотрудники Московского медико-криминалистического бюро провели экспертизу савана, которым было обернуто тело, обрывков одежды и образец костной ткани. Во всех трех случаях оказалось, что количество ртути в десять раз превышает естественные нормы.

Глинская была отравлена, определили эксперты. Либо ртуть подкладывали в еду, либо смазывали ее одежду. Царица Елена пала жертвой боярских кланов, которые рвались к кормилу власти при юном царе. Ее смерть привела к тому, что регентство, одна за другой, захватывали боярские клики, а Иван Васильевич был заброшен и забыт. Наблюдая после смерти матери шабаш безвластия, Иванушка в темных подклетях царского дворца постепенно становился Иваном Грозным, человеком с нарушенной психикой, боящимся и ненавидящим свое окружение. Опыт Елены Глинской и ее отца был правильно истолкован наследником, который залил Московию кровью и сломал хребет знатным боярским родам.

Судьба оставшихся в живых Глинских была не менее печальна. В 1547 году один за другим несколько пожаров опустошили Москву, приведя разоренных и оплакивающих сгоревших посажан – жителей посада – в неистовство. Москвичи обвинили во всех своих бедах родственников царя – князей Глинских. Ударив в набат, народ кричал, что Анна Глинская, бабка царя, вынимала сердца человеческие да клала в воду, да тою водою, ездя по Москве, кропила дома, оттого Москва и выгорела! Смерть литовской поджигательнице! Народную версию поддержала боярская Дума, которая завидовала литовским выскочкам. Утром 26 июня москвичи двинулись на Кремль. Переговоры с духовником царя и боярами ни к чему не привели, и, ворвавшись в Успенский собор, толпа выволокла дядю царя (его воспитателя – «уя») Юрия Глинского, убила его и стала грабить дома Глинских и их слуг. 29 июня 1547 года посажане направились в Воробьево, требуя от царя выдачи его дяди, Михаила Глинского, и бабки. Царь посулил посажанам удалить Глинских от власти, и на этом влияние родственного царю рода закончилось.

ИВАН ГРОЗНЫЙ – ОТРАВИТЕЛЬ

Правление царя Ивана Васильевича Грозного было нелегким, полным крутых поворотов, вознесений и падений фаворитов, а также изощренных пыток, до которых царствующая особа была склонна. У народа московского от нововведений иногда волосы дыбом становились, а когда появилась опричнина, то многие из Москвы выехали от греха подале. Окружали царя люди темные, советчики хитромудрые, но заканчивали они, как правило одинаково – у Малюты Скуратова. Юный царь рано почувствовал вкус крови. Первых бояр он казнил уже в 1543 году, а в свои 13 лет разделался с навязанными ему после смерти матери опекунами – князьями Шуйскими.

Одним из ближайших советников молодого царя был Алексей Федорович Адашев. Был, пока Иван IV не заматерел силушкой при взятии Казани и Астрахани. Советы Адашева разгромить и третье татарское ханство в Крыму царь отклонил, а весьма умного советчика отправил на войну в Ливонию, которая Грозному была нужнее, чем степной Крым.