Перу: от инков до наших дней, стр. 17

Мариатеги проявил себя и как видный теоретик, отстаивавший чистоту марксистского учения. На книгу бельгийского ревизиониста Анри де Мана «Там, за пределами марксизма» он отвечает блестящей работой «Защита марксизма», получившей широкое распространение и в Перу, и за ее пределами.

В 1928 г. увидели свет «Семь очерков истолкования перуанской действительности», в которых Мариатеги не только глубоко исследовал эту действительность, но и указал пути ее революционного преобразования, Мариатеги немало сделал для укрепления союза пролетариата с революционно-демократически настроенным крестьянством, студенчеством. Студенчество нередко разделяло взгляды апристов, и марксист-революционер терпеливо, настойчиво развенчивал эти взгляды, в частности показывая несостоятельность концепции студенческого авангардизма, мелкобуржуазного национализма, отстаивая необходимость рассматривать международные вопросы с классовых позиций. Пока апристское течение блокировалось с организациями, входившими в созданную по инициативе коммунистов континента Всеамериканскую антиимпериалистическую лигу, перуанские марксисты поддерживали этот блок [99], рассматривая его как основу единого фронта в борьбе с американским империализмом и его ставленниками на перуанской земле. Но по мера скатывания апристских лидеров в болото оппортунизма и апологетики проникновения монополий США в Латинскую Америку Мариатеги усиливает с ними непримиримую и принципиальную борьбу. В апреле 1928 г. он направляет им письмо в Мексику, в котором пишет: «Те, кто стоит на почве марксизма, знают, что действовать надо с учетом конкретной обстановки. Левые элементы, которые в Перу содействовали образованию АПРА, фактически представляют собой (и вскоре образуют ее формально) социалистическую [100].

В те годы пролетариат Перу еще не был той силой, в которую превратился впоследствии, и созданная Мариатеги пролетарская партия пока еще делала первые шаги. И тем не менее Хосе Карлос твердо верил, что именно она сплотит вокруг себя все передовое и революционное в Перу. В разработанных им Программных принципах партии, которая вскоре после смерти Мариатеги была переименована в коммунистическую, указывалось, что ее идеологической платформой является марксизм-ленинизм.

Умер Мариатеги на рассвете 16 апреля 1930 г. 17 апреля к дому на улице Вашингтона потянулись люди. Рабочие, студенты, писатели, журналисты — все, кто знал или только слышал о великом перуанце, спешили отдать ему последний долг.

Греб «Амауты» — своего учителя — рабочие несли на руках до самого кладбища, а оно находилось не близко.

Во время следования процессии по городу трамвайщики на пять минут остановили движение составов.

На кладбище состоялся митинг. Неожиданно в руках одного пожилого рабочего появилось красное знамя. Собравшиеся — как будто они только этого и ждали — запели «Интернационал». Год спустя, отмечая первую годовщину со дня смерти своего вождя, трудящиеся Лимы прошли по улицам столицы с красными знаменами и пением пролетарского гимна…

Как-то Хосе Карлос заметил: «Моя жизнь — это стрела, которая должна достичь цели». Его «стрела» с самого начала взяла правильный курс.

Глава 7. Дорога в тупик

Победа сил прогресса над фашизмом во второй мировой войне не могла пройти бесследно и для Латинской Америки, где послевоенный период, особенно его начальный этап, был отмечен острой политической борьбой и успехами демократических сил. Под их натиском пали реакционные диктаторские режимы в ряде стран континента. Еще в мае 1944 г. был свергнут диктаторский режим Арройо дель Рио в Эквадоре, в 1945 г. — в результате победы буржуазно-демократической революции, покончившей с диктатурой Убико, в Гватемале была принята конституция, предусматривавшая проведение аграрной реформы и расширявшая социальные права трудящихся. Аналогичные статьи содержала и конституция, принятая в октябре того же года в Венесуэле. В Бразилии коммунисты добились значительных успехов на выборах в ноябре 1945 г. Процесс активизации народных масс наметился и в Перу. В стране был создан Национально-демократический фронт, выдвинувший на очередных выборах две кандидатуры: видного адвоката и писателя Хосе Луиса Бустаманте и бывшего министра юстиции в военной хунте Санчеса Серро — Риверо.

Большинство получил Бустаманте. 28 июля 1945 г. он стал президентом при широкой поддержке многих политических организаций, в том числе находившейся до того времени в подполье апристской партии. Но, поддерживая нового президента, АПРА, как всегда, преследовала лишь свои узкопартийные интересы, стремилась к власти. На выборах 1945 г. она добилась большинства мест в конгрессе и практически взяла в свои руки контроль над деятельностью правительства. Президент был зажат в апристские тиски. Стремясь к безраздельному господству, апристы провоцируют народные массы на антиправительственные выступления, устраивают политические убийства. Так, в январе 1947 г. был убит главный редактор газеты «Пренса» Франсиско Гранья. Подобные акции лишь дают повод властям отменять конституционные гарантии и вести наступление на организации трудящихся. В феврале 1948 г. президент обращается к нации с драматическим посланием, в котором разоблачает антинациональную политику апристов, проникших к тому времени во все правительственные учреждения.

В ответ на этот шаг апристы поднимают 3 октября 1948 г. в порту Кальяо мятеж. В нем участвуют не только моряки под командованием офицеров — членов АПРА, но и гражданские активисты партии. Мятежники, атаковав казармы и здание полиции, захватывают Морской арсенал и телефонную станцию. Правительственным войскам с большим трудом удается подавить мятеж. На следующий день правительство соответствующим декретом объявляет АПРА вне закона.

Напряженная и сложная политическая обстановка в стране создала благоприятные условия для захвата власти правыми силами. Спустя три недели после подавления мятежа в Кальяо генерал Мануэль Одриа, незадолго до того ушедший с поста министра внутренних дел, возглавил в Арекипе антиправительственное движение под названием «Национальное восстановление». Через несколько дней Бустаманте покинул свой пост и страну, а генерал Одриа без единого выстрела занял президентский дворец и стал главой правящей хунты и неограниченным диктатором [101].

В мае 1950 г. глава хунты временно уступил бразды правления генералу Нориеге, с тем чтобы иметь формальное право на выдвижение своей кандидатуры на очередных президентских выборах. С 28 июля того же года Мануэль Одриа — президент республики.

Автору книги довелось быть свидетелем пышных похорон отставного генерала и экс-президента Одриа в Лиме в 1974 г.

Выступавшие на панихиде представители военного правительства, равно как и многие биографы бывшего главы государства, всячески превозносили добродетели усопшего.

Однако об истинном лице президента гораздо более красноречиво говорят все шесть лет его бесславного правления.

Усевшись в президентское кресло, генерал немедленно издал драконовские законы, призванные окончательно сломить движение народных масс и ликвидировать их организации, в первую очередь — профсоюзы. Забастовки при нем подавлялись не только полицией, но и войсками. Тюрьмы до предела заполнились политзаключенными.

Компартия вынуждена была оставаться в подполье. Многие видные деятели культуры эмигрировали. Правительство приняло еще два реакционнейших закона: о внутренней безопасности и избирательный статут, сильно урезавший демократические права граждан.

Одриа проявил себя верным слугой перуанской олигархии и в области экономики. Первым его президентским шагом явилась отмена контроля за валютными операциями и внешней торговлей. В мгновение ока экспортеры сахара и хлопка сделались миллионерами за счет разницы в обменном курсе валют, который по существу обесценил национальную денежную, единицу — соль. На этом грели руки и иностранные компании, добывавшие в Перу медь, свинец, нефть и занимавшиеся производством химической и другой продукции. Главным экономическим лозунгом режима стал девиз: «Больше экспортировать — больше импортировать!» Двери страны, как никогда широко, распахнулись перед иностранным, главным образом американским, капиталом. Правительство щедро раздавало нефтяные концессии. Все это в сочетании с ростом цен на экспортные перуанские товары, вызванным войной в Корее, пополнило государственную казну, и Одриа развернул широкое гражданское строительство, которое опять-таки принесло барыши толстосумам.