Братья по крови, стр. 70

Вызывая восхищение немногих, ненависть большинства, Уильям Блай, бесспорно, остается героем одного из самых удивительных приключений, наш рассказ о котором, увы, подошел к концу.

Самый удачливый корсар

Уроженец Сен-Мало, ирландец по происхождению, Робер Сюркуф с детства водил дружбу с самым отъявленным городским отребьем и рано научился постоять за себя, что очень пригодилось ему впоследствии. Родители Сюркуфа, добропорядочные буржуа средней руки, попытались укрыть мальчика от дурного влияния улицы в духовной семинарии, но и там Робер продолжал бесчинствовать. Розги, подзатыльники не наставили его на путь праведный. Однажды отрок Сюркуф, защищаясь от побоев, укусил преподавателя, и святые отцы отказались воспитывать это исчадие ада.

Роберу больше по душе было море и просоленный ветер, простые, грубые и свободные люди. В роду Сюркуфов имелись в прошлом знаменитые пираты, и Робер не видел препятствий, чтобы не пойти по пути своего прадеда и тезки, разбойничавшего в начале XVIII века у берегов Перу.

– Сынок, на свете есть три вида людей: живые, мертвые и те, кто плавает по морям, – делал последние попытки образумить отпрыска родитель.

– Я выбираю последнее. Если ты не благословишь меня, то черт это сделает охотно.

В тринадцать лет самоуверенный паренек завербовался юнгой на бриг «Эрон» и два года учился тяжелому труду матроса, плавая по Бискайскому заливу. Когда нескладный юнга превратился в высокого сильного пятнадцатилетнего моряка, а однообразное каботажное плавание потеряло всякую привлекательность, Робер перешел на корабль «Аврора» капитана Тардиве, старого приятеля отца Сюркуфа. Капитан отправлялся в Индию и обещал присмотреть за юношей.

Французская «Аврора» не имела ничего общего со всемирно известным русским крейсером-тезкой. Капитан Тардиве был работорговцем, а его корабль – плавучей тюрьмой для негров, первым знакомством с миром белых, лишенных родины и свободы, людей по пути к страданиям, унижению и гибели под кнутом надсмотрщика.

В одном из рейсов у Мадагаскара «Аврора» попала в сильный шторм. Молнии били прямо в корабль. Косой ветер рвал дождь в хлесткие холодные брызги, а вершины волн, с грохотом обрушиваясь в пропасти между водяными хребтами, разбивались и снова взлетами в небо белым взрывом. Никогда еще Сюркуф не видел ничего подобного.

«Аврору» отнесло на запад и, ободранную штормом, выбросило на скалы у берегов Африки. О команде и пассажирах капитан позаботился, и все были спасены, а о невольниках вспомнили только через несколько дней, когда наладилась погода.

Тардиве надеялся починить судно. Для этого необходимо было через трюмы осмотреть днище. Сбили замки на люках палубы, но путь преградили полтысячи трупов, прикованных цепями. Во время шторма французы так торопились спасти свои жизни, что ни у кого не нашлось времени открыть люки, и негры просто задохнулись. Зловоние стояло такое, что даже ворона бы стошнило. Сюркуф во время уборки трупов невольников проявил усердие, смекалку, расторопность и очень понравился Тардиве. Но вонючая работа оказалась напрасной: под горой человеческих тел обнажились серьезные повреждения. Тогда капитан, забрав со смертельно раненной «Авроры» все ценности, нанял арабскую фелюгу до французской колонии на острове Иль-де-Франс 79. Там Тардиве получил другой корабль – «Реванш» – и назначил Сюркуфа вторым помощником.

Силы небесные не простили капитану Тардиве гибель людей, чья вина заключалась только в темном цвете кожи. Над ним с тех пор повисло проклятие: капитан не выбирался из штормов и долгов, снова терпел кораблекрушения, стал ежедневно запивать неудачи вином.

– Ну разве я виноват в том, что мне не везет? – жаловался пьяный капитан Сюркуфу.

К неудачнику и в чистом озере прилипает пиявка. Сюркуф покинул спивавшегося на глазах приятеля отца и нанялся на другое работорговое судно. В совершенстве постигнув грязное, но прибыльное ремесло, он задумался о собственном деле. Юноше надоело помогать набивать золотом чужие карманы. Но кто доверит семнадцатилетнему юнцу корабль?

Сюркуф возвращается на родину и уговаривает родственников купить ему небольшой бриг «Креол». Через год молодой капитан обещает со всеми расплатиться.

В 1791 году Робер Сюркуф, полный радужных планов быстро разбогатеть, снова появился в Индийском океане на собственном корабле. Но обстановка в колониях резко изменилась. Искры Великой французской революции ветер свободы разнес по всему миру. Они долетели и сюда, на край земли. Конвент французской республики отменил рабство во всех заморских территориях, а работорговцев поставил вне закона.

– Они там, в Париже, с ума посходили. Мы разоримся! – беспокоились белые плантаторы.

Ради сохранения кошелька они горячо призывали отделиться от Франции и провозгласить независимость. Цены на рабов, и без того высокие, подскочили еще выше. Колонии забурлили.

А в самой Франции события принимали вообще невиданный оборот. Лидеры Конвента призывали всех обездоленных мира свергнуть своих королей и обещали военную помощь каждому, кто пожелает бороться за свободу. Монархическая Британия, напуганная такими речами, немедленно объявила войну крамольному соседу. В Индийский океан срочно отправилась английская военная эскадра и блокировала колониальные владения республики, задерживая и конфискуя все французские корабли.

Это неспокойное время Сюркуф счел более благоразумным переждать на соседнем с Иль-де-Франс острове Бурбон 80, а чтобы не скиснуть от скуки, целыми днями катался на огромных морских черепахах.

Блокада затягивалась. Плантаторы терпели убытки и, наконец, принудили губернатора к решительным действиям. Два французских фрегата, усиленные вооруженными торговыми судами, вышли из-под защиты крепостных пушек в море и после короткого боя отогнали английскую эскадру. В вылазке добровольцем участвовал и Сюркуф. Осматривая и оценивая трофеи, он понял, что куда выгоднее и благороднее заниматься ремеслом корсара, чем «катать» негров по морю.

Но чтобы получить патент корсара, необходимо найти поручителей и внести залог. С деньгами дело обстояло особенно плохо. Тогда Сюркуф решает совершить еще несколько рейсов за рабами, чтобы заработать достаточную сумму.

Как только блокаду прорвали, работорговцы тут же занялись прежней деятельностью. Никто их за это не преследовал: правительство Франции было занято европейскими войнами, а колониальные власти за взятку закрывали на все глаза.

У Сюркуфа не было ни денег; ни желания ублажать продажных чиновников. Он откровенно сказал им все, что о них думает, когда ему намекнули о подарке для губернатора, и вышел в море без ведома властей. Губернатору Малартику тут же передали все сочные прилагательные и веские существительные, которые позволил в его адрес этот плохо воспитанный юнец.

Малартик решил отдать строптивого мальчишку на заклание и заодно выслужиться перед новым республиканским правительством. На Мадагаскаре Сюркуф получил от друзей известие о приказе губернатора: по возвращении «Креол» задержать, а его капитана арестовать как злостного нарушителя Декларации прав человека.

Сюркуф не испугался. Спокойно набил трюмы невольниками и ночью скрытно подошел к дикому берегу острова Бурбон, где дорогой товар с нетерпением ждали заказчики. Утром разгруженный «Креол» смело вошел в порт. Сюркуф верно все рассчитал, но недооценил служебное рвение комиссара полиции. Команда не успел спрятать кандалы и котлы для варки риса, которым кормили рабов во время плавания, как страж закона уже взбежал на борт.

– Капитан Сюркуф, прошу следовать за мной, – заявил комиссар после беглого осмотра судна.

Сюркуф не стал спорить.

– Я не успел позавтракать. Не разделители, мсье, мою трапезу перед дорогой?

Полицейский караулил в порту всю ночь, устал, был голоден, а, увидев богатый стол с выдержанными винами, проявил человеческую слабость.