Легенда о седьмой деве, стр. 28

Я была настолько ошеломлена, что не могла говорить. Меллиора поспешила продолжить:

— Леди Сент-Ларнстон сказала, что это — лучшее, что она может сделать для меня. Еще она говорила, что чувствует себя обязанной сделать для нас что-нибудь, ибо не может допустить, чтобы я осталась без гроша. Я объяснила ей, что ты живешь со мной долго и уже стала мне ближе сестры, поэтому я не хочу с тобой расставаться. Тогда она задумалась и ответила, что миссис Сент-Ларнстон нужна камеристка и что ты можешь занять это место. Я заверила леди Сент-Ларнстон, что ты будешь ей очень признательна. — Меллиора тяжело дышала, словно запыхалась, глаза ее сверкали. Ей очень хотелось поселиться в Эббасе — пусть даже в роли компаньонки леди Сент-Ларнстон. И я ее понимала. Ей была невыносима мысль о том, чтобы покинуть Сент-Ларнстон, в котором живет Джастин.

Я сразу же поспешила к бабушке Би и сообщила ей о том, что произошло.

— Но ведь ты всегда хотела жить в этом доме, — заметила старушка.

— Служанкой?!

— Существует и другой способ.

— Какой?

— Выйти замуж за Джонни Сент-Ларнстона.

— Да ты что, бабушка! Как будто…

Бабушка положила руку мне на голову. Я сидела на маленькой скамеечке у ее ног.

— Ты ведь очень хорошенькая, дитя мое.

— Люди его класса не женятся на таких, как я. Какими бы хорошенькими мы ни были.

— Как правило, действительно не женятся. Но ведь таких, как мы, не принято обучать приличным манерам и давать им хорошее образование, верно?

Я пожала плечами, а бабушка продолжила:

— Скажи, разве это не знак? Ты же не думаешь, что с обычными людьми случается то, что случилось с тобой?

— Нет. Но мне не нравится Джонни. Кроме того, он никогда на мне не женится, бабушка. Есть в нем что-то такое… — Я задумалась и после паузы добавила: — Нет, он никогда этого не сделает. Он ведет себя совершенно по-разному со мной и с Меллиорой, хотя, возможно, теперь эта разница исчезнет. Он хочет меня, я знаю это. Но я для него ничего не значу.

— Это пока, — кивнув, произнесла бабушка. — Однако все меняется. Будь очень осторожна в этом доме, голубушка моя. И обрати особое внимание на Джонни. — Она вздохнула. — Я надеялась, что ты выйдешь замуж за священника или за доктора, во всяком случае именно этого мне бы хотелось.

— Если бы все вышло так, как мы думали, бабушка, я не уверена, захотелось бы мне выходить замуж за Дейвида Киллигру.

Она погладила меня по голове.

— Знаю. Ты всегда глаз не сводила с этого дома. Он тебя просто околдовал, Керенза.

— О, бабушка! Если бы только священник не умер!

— Каждому приходит время умирать. Он не был молодым, и его час пробил.

— А тут еще сэр Джастин. — Я содрогнулась, вспомнив, как по ошибке открыла дверь в его комнату. — И сэр Джастин, и преподобный Чарльз… Это уже двое, бабушка!

— Это нормально, Керенза. Ты же видела, как опадают листья, когда приходит осень. Они желтеют и срываются с ветвей, потому что настала осень. Так и для каждого из нас однажды придет осень, и мы быстро, один за другим, сорвемся с ветки и упадем на землю.

— Только не ты, бабушка! — Я в ужасе уставилась на нее. — Ты не можешь умереть!

— Но я же пока здесь. — Старушка рассмеялась. — Ты видишь, что мой час еще не пробил.

В такие моменты меня охватывала паника — я боялась того, что готовит мне будущее в Эббасе. Я боялась мира, в котором не будет бабушки Би.

Глава 3

Я стояла у окна в своей комнате и повторяла про себя: «Ты здесь, ты теперь живешь в Эббасе!» — и, несмотря на обстоятельства, ликовала.

Комната была маленькой, она располагалась рядом с апартаментами Джастина и Джудит. Под потолком висел колокольчик, и, когда он звонил, моей обязанностью было явиться к своей новой хозяйке. Обстановка была скудной: узкая кровать, шкаф, комод, два стула и туалетный столик с вращающимся зеркалом — вот и все. Но на полу лежал ковер, а на окнах висели такие же тяжелые шторы, как в роскошных комнатах хозяев. Из окна открывался вид на лужайку и на раскинувшийся за ней луг, на котором виднелись шесть дев и заброшенная шахта.

Новая хозяйка меня еще не видела, и я не знала, придусь ли ей по душе. Теперь, когда сэр Джастин лежал парализованный, все решения в доме принимала леди Сент-Ларнстон. А поскольку она решила, что я стану камеристкой ее невестки, значит, так тому и быть.

Нас ожидал довольно холодный прием — совсем не такой, как в тот день, когда мы приезжали сюда в масках. Белтер, которого теперь наняли Хэмфиллы, привез нас в Эббас.

— Удачи, — сказал он, кивнув сначала Меллиоре, потом мне, и по его взгляду было понятно, что она нам очень понадобится.

Миссис Ролт приняла нас с самодовольным видом — мне показалось, что ей было приятно видеть нас в столь жалком положении, особенно меня.

— Я пошлю одну из горничных наверх доложить ее светлости и спросить, готова ли она принять вас. — Экономка, ухмыляясь, провела нас к одной из задних дверей и тем самым дала понять, что мы сделали ошибку, подъехав к парадному входу, который вел в холл. Впредь, объяснила нам миссис Ролт, мы не должны пользоваться парадным входом.

Затем она провела нас в кухню, большое помещение со сводчатым потолком и каменным полом. В кухне было довольно тепло из-за очага, который, как мне показалось, был таким огромным, что в нем вполне можно было зажарить целого быка. За столом сидели две девушки и чистили серебро.

— Сходи к ее светлости и скажи, что прибыли новые компаньонка и камеристка. Она хотела лично увидеть их.

Одна из девушек двинулась к двери.

— Не ты, Дейзи! — резко произнесла миссис Ролт. — Бог мой! Идти к ее светлости в таком виде! У тебя волосы выглядят так, будто тебя протащили сквозь колючую изгородь — да еще и спиной вперед! Ты, Долл.

Я заметила, что у той девушки, которую миссис Ролт назвала Дейзи, было пухлое невыразительное лицо, темные, как смородина, глаза и жесткие черные волосы, которые росли почти у самых бровей, очень густых и широких. Долл была более мелкая и гибкая, и, в отличие от подруги, у нее было смышленое, хитроватое лицо. Она пошла в другую комнату рядом с кухней, и я услышала звук льющейся воды. Когда она вновь появилась в кухне, на ней был чистый передник. Миссис Ролт одобрительно кивнула. Как только девушка вышла из комнаты, экономка снова обратила на нас свое внимание.

— Ее светлость сказала мне, что ты будешь есть с нами, в людской, — обратилась она ко мне. — Мистер Хаггети укажет, где тебе сесть. Насколько я понимаю, — сказала она Меллиоре, — вы будете есть в своей комнате.

Я почувствовала, как мои щеки вспыхнули румянцем. Естественно, миссис Ролт тоже заметила это — и не без удовольствия. Я предвидела, что мне предстоит серьезная битва. Мне пришлось заставить себя промолчать и не возражать, доказывая, что я буду есть с Меллиорой. Понятно, мне не позволят — и это будет двойным унижением.

Я подняла взгляд и уставилась на сводчатый потолок. Это помещение с его очагом и вертелами служило кухней на протяжении многих лет, с самого момента постройки дома. Позже я узнала, что к кухне примыкали многие кладовые, погреба.

— Нам очень жаль, мисс, — продолжала миссис Ролт, — что с появлением нового священника все изменится. Но теперь вы будете жить здесь, в Эббасе.

— Спасибо, — уронила Меллиора.

— Но мы с мистером Хаггети надеемся, что вам здесь будет хорошо. Ее светлости нужна компаньонка — с тех пор, как с сэром Джастином приключилось это несчастье.

— Надеюсь, — тихо ответила Меллиора.

— Конечно, вы узнаете, как живется в большом доме, мисс. — Она посмотрела на меня, и ее губы скривились в ехидной ухмылке. Она хотела показать мне, что между Меллиорой и мной большая разница. Меллиора — дочь священника, настоящая леди по рождению и воспитанию. Я поняла, что миссис Ролт вспоминает, как я стояла на платформе для наемных рабочих на ярмарке в Трелинкете — именно такой она меня и видела до сих пор.