Шипы и розы (Шепот роз), стр. 58

Морган задумался и неожиданно озарился лукавой усмешкой. Придется Камеронам принимать его таким, как есть. В конце концов, он теперь рабочий человек, трудяга. Красавица дочь Дугала позаботилась об этом, сумела перевоспитать бездельника.

Приободренный мыслями о жене, предводитель Макдоннеллов направился к дороге в надежде встретить гостей на полпути, но остановился и нахмурился, осознав, что всадники приближаются с противоположного направления. Прикрыв глаза от солнца козырьком ладони, посмотрел назад, в сторону замка, и оторопел. Даже в самом страшном кошмаре не ожидал увидеть того, что предстало перед его глазами.

Окаменев от ужаса, Морган наблюдал за серой стрелой, летевшей по узкой дороге. На спине лошади виднелась тонкая полуодетая фигурка с развевающейся по ветру копной темных волос. Сабрина скакала на Пуке неизвестно куда и зачем. Что-то стряслось.

Морган рванулся вперед, не упуская из виду всадницу. Ее можно было спасти только одним способом — если удастся перехватить Пуку на ходу. На полном скаку конь взял крутой поворот и едва не поскользнулся на предательском льду. «Почему она не спрыгивает? — лихорадочно стучало в голове. — Почему бы ей просто не свалиться с коня наземь?» Но было видно, что Сабрина крепко вцепилась в гриву и не собиралась отпускать ее.

В этот момент кавалькада всадников поравнялась с грудой громадных валунов, скатившихся с ближайшей горы, послышались тревожные крики, испуганно заржали кони, но Морган не сводил глаз с Сабрины. Она вышла сейчас на прямой отрезок дороги, и нужно было ее перехватить до того, как она достигнет нового крутого поворота. Не хватало дыхания, с большим трудом удавалось отрывать ноги от земли, но Морган продолжал бежать.

Он знал, что в этом месте дорога пролегает почти вплотную к краю обрыва, хотя кажется обманчиво легкой и прямой. А дальше опасный поворот, который Пука не сможет взять на такой скорости. Оба погибнут, если не принять экстренные меры. Для спасения жены оставался один путь.

Морган упал на колено и выхватил пистолет. Порох мог подмокнуть во время ледяного купания в озере, но нужно надеяться на лучшее. Вдали раздалось несколько выстрелов, Камероны теперь во весь опор мчались к Моргану, со всех сторон слышался стук копыт, но рука воина не дрогнула.

— Прости, старый друг, — прошептал он, тщательно прицелился в голову коня и нажал на курок.

Прежде чем Пука упал на передние ноги и повалился набок, Морган уже вскочил и бросился вперед. Конь сучил копытами на самом краю пропасти, пытался зацепиться, не смог и сорвался вниз вместе с всадницей. Подбежавший к месту трагедии Морган кинулся было вслед за ними, но на него навалились люди и прижали к земле в одном шаге от верной гибели. Он отчаянно сопротивлялся, отбивался, но противников было слишком много. Наконец его сильно ударили по голове, и Макдоннелл притих.

Когда он открыл глаза, то вначале не мог понять, почему залитый потом Брайан Камерон навалился всем телом ему на ноги, а Алекс Камерон, с ярко выступившими на мертвенно-бледном лице веснушками, цепко держит его за плечи. Морган повернул голову и встретился взглядом с Дугалом. Видимо, он и нанес решающий удар, усмиривший великана.

— Она жива, парень! — воскликнул бородач с глазами Сабрины. — Слава Богу, она случайно зацепилась за выступ и не соскользнула в пропасть. Мои люди видели, что она дышит. Ты слышишь? — Дугал встряхнул зятя. — Не знаю, сколько она еще проживет, но пока Сабрина жива.

И тогда случилось непредвиденное. Морган уткнулся лицом в плед Дугала и расплакался, как малое дитя.

20

Фергюс Макдоннелл много раз без страха смотрел смерти в лицо, и, доживи он до ста лет, он не забудет ужаса, который пробрал его, когда во дворе замка появился вождь клана, бережно неся на руках искалеченное тело своей любимой супруги. Вокруг царила гробовая тишина, нарушаемая лишь жалостными вздохами да приглушенными рыданиями.

Голова Сабрины безжизненно свесилась вниз, и по земле волочился длинный шлейф темных волос; лицо ее было пепельно-серым, и многие посчитали ее тогда мертвой. Тихонько всхлипывая, Альвина прижалась к плечу Фергюса, и он поспешил отвернуть ее лицо в сторону, чтобы избавить от еще более страшного зрелища, которое представлял собой Морган, целиком погрузившийся в безысходное горе.

Черты его казались высеченными из камня, лицо не выражало никаких эмоций, и при взгляде на него становилось жутко. Только следы слез, избороздившие грязные щеки, придавали ему нечто человеческое.

Потрясенные страшной картиной, Макдоннеллы вначале даже не заметили Камеронов, следовавших за Морганом. Одни ехали верхом, другие вели коней в поводу, некоторые прихрамывали, но у большинства нарядная одежда была местами порвана и запятнана кровью. Фергюс удивленно разинул рот, когда гости расступились и меж ними обнаружился Рэналд — руки связаны, из раны на плече сочится кровь. При виде раненого соплеменника, явно захваченного в плен в бою, по толпе зрителей прокатился шумок.

Энид было кинулась на помощь, но дорогу ей преградил Александр Камерон.

— Рэналд! — звала Энид, подскакивая, чтобы рассмотреть возлюбленного из-за плеча Алекса. — Что произошло? Ради Бога, что ты сделал?

Сжав губы, Рэналд смотрел прямо перед собой, словно не слышал ее. Лишь после того, как закрылись тяжелые ворота и со скрежетом задвинули засов, обитатели замка начали переглядываться и перешептываться, обсуждая последние события.

Морган никому не позволил даже дотронуться до своей жены, вынудив Дугала Камерона молча наблюдать за тем, как он осторожно разрезает и снимает с нее разодранное платье и тщательно промывает бесчисленные царапины и ссадины, покрывавшие нежную кожу. Он завернул Сабрину в чистые простыни и убрал с лица спутанные волосы. Все это время Сабрина не открывала глаз и не издала ни звука, лежала недвижимо, как неживая.

За личным врачом Камеронов отправили лучшего наездника — Брайана и строго наказали на вопросы Элизабет отвечать, будто врач требуется для больного ребенка. Дугал понимал, что, узнав о несчастье с ее дочерью, жена тотчас помчится к Макдоннеллам, и не хотел рисковать еще и ее жизнью на той же дороге, которая едва не унесла жизнь дочери. Их единственной ненаглядной дочери.

Предводитель Камеронов еще не остыл после короткого боя у засады на дороге: вскипала кровь при воспоминании о свалке на краю пропасти, и невозможно было избавиться от подозрения, что виной всему вождь Макдоннеллов. Горящим взглядом Дугал обвел помещение. Какую жизнь вела здесь Сабрина? Полную радости и любви — или слез и упреков? Может, ему следовало приехать сюда значительно раньше или скорый приезд лишь ускорил бы трагическую развязку? По обстановке в комнате нельзя было сделать каких-либо выводов. Если не считать сломанного стула, все вокруг дышало миром и покоем, в камине весело потрескивали дрова. Тогда почему, во имя всего святого, Сабрину понесло скакать без седла на лошади по скользкой дороге, в одних чулках и едва ли не в ночной сорочке?

Морган, вот кто должен держать ответ! Прихватить бы его за шиворот, хорошенько встряхнуть и потребовать объяснений. Какое-то время Дугал хмуро наблюдал за тем, как великан вытирает лоб Сабрины чистой влажной тканью, и желание задавать вопросы постепенно улетучилось. Трудно было поверить, что столь могучие руки способны двигаться так легко и нежно, касаться тонкой кожи так бережно, стараясь не причинить боли.

На пороге появился Алекс, тщательно избегавший смотреть на сестру. Обрадованный возможностью отвлечься, Дугал выслушал сына и положил руку на плечо Моргана:

— Двое из тех, кто устроил нам засаду, погибли, еще троим удалось бежать. Есть один раненый, твой кузен. Его пока поместили в темницу. Когда приедет врач, он навестит заключенного.

— Обойдется без лекаря, пусть сгниет в темнице, — жестко отрезал Морган.

В душе Дугал был с ним полностью согласен, но понимал, что со временем, когда пропадет острота событий, Морган может изменить свое мнение, и без слов, взглядом велел Алексу позаботиться о раненом.