Приключения Бесхвостика Пелле, стр. 33
— Тебе грустно? — доброжелательно спросил незнакомый кот и уселся рядом с ним.
— Немножко, — признался Пелле. — Я ищу Филле, а найти не могу.
— А почему бы тебе не объявить розыск по радио? — спросил подошедший.
— А это можно?
— Разумеется. У филадельфийских кошек есть собственная радиостанция. Там каждый день играет филадельфийский кошачий симфонический оркестр, передают новости: например, сколько мышей осталось в Филадельфии, кто из кошек приехал, а кто уехал, в общем, обо всём, так что ты всегда в курсе событий. И если ты хочешь найти своего друга, то самое лучшее — объявить розыск.
— Здорово! — воскликнул Пелле. — Как хорошо, что я тебя встретил!
— Рад услужить, — сказал незнакомец. — Я думаю, мы прямо сейчас двинемся на радио. Я знаком с директором, так что он тебе поможет.
— Как это мило с твоей стороны, — сказал Пелле и последовал за новым знакомым.
Они довольно долго шли по улицам, пока не оказались у подвального окошка на самой окраине города. Окошко ничем не отличалось от остальных, но, как сказал его спутник, радиостанция помещалась именно здесь.
— Но я не вижу антенн! — удивился Пелле.
— У них встроенные антенны, — сказал кот. — Пошли, пошли!
Они прыгнули в маленький тёмный подвал.
— Посиди и подожди немного, — ласково сказал кот, — я найду директора, и тогда мы пойдём в студию.
Пелле остался один. Он не мог удержаться, чтобы немного не помурлыкать. Подумать только, как всё замечательно складывается!
— Всё готово! — сказал невесть откуда появившийся благодетель.
Пелле первый раз в жизни был на радиостанции, поэтому он чувствовал себя очень торжественно. В самой студии, правда, ничего особенного не было — обычный подвал, довольно тёмный, правда, посреди комнаты на полу что-то стояло.
«Это, наверное, микрофон, куда надо говорить» — подумал Пелле.
Так оно и оказалось — какой-то кот подошёл к этой штуковине и сказал:
— Говорит радио Филадельфия, станция К-И-С-С, длина волны 236 сантиметров. Мы начинаем дневное вещание с розыска! Прошу внимания, дамы и господа! — и он сделал Пелле знак, чтобы тот подошёл к микрофону.
Пелле немного нервничал, но всё же собрался с духом, подошёл к микрофону и сказал:
— Хелло, хелло, говорит Пелле. Пелле из Швеции. Добрый день, уважаемые радиослушатели! Я разыскиваю Филадельфию-Филле, потому что я должен передать ему привет от его тётушки, Старушки Майи из часовни. Если ты слышишь меня, Филадельфия-Филле, будь любезен…
— Ха-ха-ха!
Но что это? Со всех сторон раздался хохот. Кто же это мог решиться прервать передачу своим дурацким смехом? Пелле оглянулся, и что он увидел! Его окружили десятка три злобных котов. Глаза у них сверкали. И один, самый злобный и страшный, воскликнул:
— Братья по Г.Б.! Произнесём клятву!
И все подняли правые лапы и начали скандировать:
— Г.Б., Б.Г — будь готов!
Гангстерская Банда! Беднягу Пелле снова обманули!
— Теперь-то ты попался, несчастный урод! — сказал главарь. — Ха-ха-ха!
— Это что, обман, вся эта история с радио? — спросил Пелле дрожащим голосом.
— Ещё какой обман! — подтвердил главарь. — Никакая это не радиостанция! Никакой это не микрофон! На этот раз тебя надули по первому разряду! Филиал Г.Б. в Филадельфии наконец-то до тебя добрался! Отсюда не уйдёшь, и не надейся, урод бесхвостый!
И тут Пелле осенило. Он приободрился.
— Как ты сказал — бесхвостый? — спросил Пелле. — Ты совершенно прав. Ты, видимо, просто не в курсе, что я принадлежу к самой новой шведской бесхвостой породе. И знаешь, почему у нас нет хвостов? Потому что, если нужно поймать мышь, без хвоста прыгаешь гораздо дальше! У нас в Швеции пришли к выводу, что во время прыжка хвост только мешает. Прыгать без хвоста — гораздо удобнее!
— Ха! — сказал главарь. — Хотел бы я на это посмотреть!
— Если вы немного расступитесь, — сказал Пелле, — я покажу вам, что значит настоящий прыжок. Прыжок без хвоста! Вон те там, подвиньтесь в сторону, а то тут мало места!
— Забавно, — сказал кто-то. — По-моему, он просто хвастается. Ну что ж, поглядим. Освободите место для бесхвостого!
Коты расступились. А Пелле только этого и надо было! Он, конечно, не стал прыгать — он просто пустился во все лопатки! Он бежал так быстро, как никогда в жизни ещё не бегал, в проход, в окошко, на улицу! Он не остановился, пока не добежал до гостиницы, где его ждали Биргитта, Улле, их мама и папа!
«Противно врать, — думал Пелле, сидя в безопасноети. — Но что делать, если это единственный способ не попасть в лапы Гангстерской Банде!»
Глава двадцать первая. Пара чёрных ушей
Филадельфия-Филле так и не нашёлся.
Пелле с семьёй уже уезжали из Филадельфии. Через десять минут должен был подойти поезд на Нью-Йорк. Пелле сидел на перроне, он грустил. Конечно, неплохо, что он провёл гангстеров, но что он скажет Старушке Майе? Как ей будет досадно, что Пелле не привёз ей привет от дорогого племянника из Филадельфии!
На перроне появился чёрный кот, сопровождавший ещё более чёрного негра. Негр нёс два чемодана и ужасно пыхтел.
«Последняя надежда», — подумал Пелле. Но нет — оба уха у этого кота были чёрные, ни единого белого пятнышка.
— Хелло, — сказал чёрный, подходя.
— Халло, — меланхолично ответил Пелле.
— Ага, так ты швед? — удивился незнакомец. — Это приятно.
— Да, я уже возвращаюсь в Швецию.
— Отлично! — воскликнул кот. — А ты не мог бы передать привет моей тётке? Её зовут Старушка Майя, она живёт на колокольне.
— Не может быть, — насторожился Пелле. — Правда?
— Конечно, правда, — удивился кот. — Я переехал сюда пару лет назад. Как она там?
— Спасибо, ничего. Правда, её замучил ревматизм в левой задней лапе.
— Передай, что у меня всё в порядке. Я устроился на вокзале, помогаю, как видишь, таскать чемоданы. — Филадельфия-Филле принял важный вид. — Это, конечно, нелегко, но приятно осознавать, что твой труд приносит пользу.
— Но Старушка Майя сказала, что у тебя одно ухо белое, — опять засомневался Пелле.
— Так оно раньше и было. Но я посчитал, что с белым ухом выгляжу глуповато, поэтому обмакнул ухо в краску. Вот понюхай.
Пелле осторожно обнюхал Филле. И в самом деле — его левое ухо пахло масляной краской!
Так после всех приключений и опасностей Пелле благополучно возвратился в старую добрую Швецию. Ему удалось улизнуть от гангстеров в Нью-Йорке и у Ниагары, в Чикаго и Филадельфии!
— Ну, — спросил Монс, — как ты себя там чувствовал, в Америке — без хвоста, без лучшего кошачьего украшения и главной кошачьей гордости? Тебя-то, понятное дело, подняли на смех?
— О, бой, — сказал Пелле. — Скажу тебе по секрету, что пару раз отсутствие хвоста очень даже меня выручало. Хотя кое-кто ухмылялся, конечно.
— Ещё бы! — сказал Монс. — Я, во всяком случае, рад, что мне не пришлось тащиться в эту дурацкую Америку.
— Мы все рады, — сказал Биль.
— Ещё как рады! — подтвердил Буль.
На самом деле и Монс, и Биль и Буль страшно завидовали Пелле, хотя и не хотели это показывать.
Старушка Майя была так счастлива получить привет от Филадельфии-Филле, что, представьте себе, её ревматизм в левой задней лапе бесследно исчез!
