Венценосный раб, стр. 20

– Милый Шеффер, уж не хотите ли вы сравнивать меня с этим королем, который так часто унижал свой сан?

– Боже упаси меня от этого, государь! Я именно хочу доказать, что вашему величеству не приличествует сравниваться с этим монархом! Но даже и не это, собственно говоря, хотел я сказать вам! Имя графини Дюбарри, упомянутое вашим величеством, напомнило мне о том, при каких обстоятельствах мне пришлось недавно слышать его. Дня три тому назад я был у ее величества королевы, у которой собралось небольшое общество близких дам. Случайно разговор зашел о театре, об актрисах, и тут-то ее величество упомянула имя госпожи Гюс…

– В смысле такта ее величество вообще оставляет желать лучшего.

– Уж не помню теперь, к чему, но кто-то упомянул имя графини Дюбарри. И вот тут-то ее величество со свойственной ей прямотой заявила, что она не потерпела бы подобного. Пока король просто забавляется, она еще способна смотреть сквозь пальцы…

– Смотрением сквозь пальцы она называет, вероятно, те сцены, которыми угощает меня так часто.

– Но, – заявила королева, – если бы ее супруг вздумал осыпать свою развратную любовницу знаками высших почестей, то для нее, королевы, остался бы только один выход, это – развод!

– И ведь сумасшедшая баба и в самом деле способна выкинуть такую штуку! – сокрушенно сказал Густав. – Ну что я за несчастный человек! Я шагу ступить не могу, чтобы со всех сторон не возникали препятствия… Развод! Она способна на это! Но это вызвало бы войну с Данией, а сейчас… Шеффер! Ну скажите хоть вы, что мне делать?

– В данный момент или вообще, ваше величество?

– И в данный момент, и вообще!

– Вообще – не знаю, а в данный момент вашему величеству необходимо одеться и поспешить в тронный зал, где депутации уже ждут чести приветствовать ваше величество! Депутация сената явилась уже с четверть часа тому назад, а только что прибыл весь дипломатический корпус.

– Ах, и это еще ждет меня! Как хотелось бы мне именно сегодня не видеть мерзкой физиономии этого Маркова! Но что поделаешь! Вы правы, Шеффер, правы, как всегда! В данный момент мне, прежде всего надо одеться… Ну, так до свиданья, милый, верный друг мой! Да, вот что еще, Шеффер: как вам известно, сегодня во французском театре парадный спектакль с участием Гюс; после спектакля я на минуточку покажусь за ужином и уеду к Гюс, где соберется еще кое-кто из друзей. Я буду очень рад видеть и вас там!

– Ваше величество… я сочту за честь… – пробормотал Шеффер, скрываясь в дверях.

III

Уходя к себе, Шеффер с грустью думал, что тайная миссия, которую он сам возложил на себя перед поздравлением короля, к сожалению, кончилась полным провалом. Шеффер надеялся завести с королем разговор о его отношениях с Гюс и убедить его, что эти отношения необходимо изменить или, еще лучше, прекратить совсем.

Сначала король пошел как бы навстречу ему и сам заговорил о Гюс. Но из дальнейшего выяснилось, что Густав слишком увлечен своей пассией и что нужно думать лишь о том, как бы предохранить его от дальнейших неразумных шагов.

Да, цепко забрала эта Гюс в свои руки короля, и он, как покорный раб, пресмыкался у ее ног! Но что же за сила была заключена в этой женщине, чем именно взяла она так короля?

Впрочем, актрисы всегда пользовались особенным успехом, и история явила немало примеров головокружительной карьеры многих «принцесс парусиновых дворцов», отличавшихся более чем сомнительным поведением и все же добивавшихся выдающихся партий.

В чем была тайна этого влияния? Правда, еще в древности гетеры пользовались значительным влиянием. Но ведь они не были такими распутницами, как все эти Гюс, Госсю и компания! Афинские гетеры отличались красотой, умом, выдающимся образованием и по большей части бывали верны избранникам сердца. В их домах собиралось общество лучших умов, и там порою принимались важные решения, выяснялись крупные философские истины. Это были просто свободолюбивые женщины, не желавшие связывать себя цепями брака, но находившие, что для девицы поприще общественной деятельности слишком узко. Однако, находя себе мужчину по плечу, они не отказывались от честного супружества. Вышла же Аспазия за Перикла! Вовсе не то представляли собой все эти развратницы подмостков. Самыми грязными скандалами бывало окружено имя любой из них; но чем громче был скандал, тем сильнее становилось обаяние!

И покачивая своей умной, седой головой, граф Шеффер припоминал историю знаменитейших артисток, сделавших блестящую карьеру.

Родоначальницей их надо считать Феодору, танцовщицу и открытую распутницу, что все же не помешало ей стать супругой императора Юстиниана!

Элеонора Гвайн, рыночная торговка в детстве, потом актриса, стала любовницей Карла II Английского; она прижила с ним сына, и последний был возведен королем в герцогское достоинство.

Девица Флоренсак, французская актриса, была открытой сожительницей герцога Орлеанского Филиппа II. Родившийся от этого сожительства сын был возведен в сан архиепископа Камбрэйского.

Мария Анна Киноль, сочлен труппы театра «Комеди Франсэз», стала супругой богатейшего, глупейшего и аристократичнейшего графа де Невэр. Людовик XV наградил ее орденом Святого Михаила!

Мангеймская актриса Жозефа Зейферт, возлюбленная баварского курфюрста Карла Теодора, получила титул графини Гейдек, а рожденный ею сын – князя Бреценгейм.

Розалия Дютэ, фигурантка парижской оперы, пройдя через руки многих поклонников (среди них особенно известны герцог Дюрфор и маркиз де Жанлис), попала к герцогу Луи Филиппу Орлеанскому, который был настолько пленен ею, что не мог провести дня без нее и посещал ее ежедневно. По этому поводу остроумные парижане каламбурили, что герцог Луи Филипп привык «prendre tous les soirs du the» [4].

Английская актриса Мэри совсем было вскружила голову принцу Уэльскому (впоследствии королю Георгу IV), и не ее вина, если их связь не продлилась больше года: в их отношения вмешался король-отец. Зато другой английской актрисе, Елизавете Фэррен, немало погрешившей в свое время, удалось стать женой графа Дэрби, представителя знатнейшей английской семьи.

Ну, а брат Густава III, герцог Фридрих-Адольф Остготландский? Разве не забыл он обо всем в объятиях шведской актрисы Софии Авфросинии Гагман?

Да, что-то роковое было в этих сетях, которыми умели опутывать «принцессы парусиновых дворцов» сильных мира сего. И король Густав тоже был опутан. Было бы бесполезно стараться порывать теперь опутавшую его сеть – этим можно лишь сильнее затянуть ее, но необходимо было стоять на страже, чтобы не дать авантюристке толкнуть короля на что-нибудь уж очень нелепое!

Раздумывая так, Шеффер направлялся в вестибюль, как вдруг его нагнал один из пажей и передал желание королевы поговорить с ним.

Шеффер поднялся в апартаменты Софии Магдалины. Он застал королеву сильно взволнованной, а ее красные веки свидетельствовали, что она недавно плакала.

С первых же слов София Магдалина обрушилась на графа целым каскадом жалоб. Далее так продолжаться не может! Король забывает все приличия, забывает о своем сане, о священных обязанностях монарха! Скандал слишком разросся! Каково ей, королеве, читать, как ее мужа чуть ли не ежедневно обливают помоями! Но, видно, ему мало этого: только что ей, королеве, передали из верных источников, что Густав собирался пожаловать своей метрессе графский титул и уже приказал архивариусу подыскать что-либо подходящее. Этого она ни за что не допустит! Лучше она приведет в исполнение свою угрозу и разведется с королем, чем допустит совершиться такому открытому скандалу. Король потерял голову, он сам не знает, куда его увлекает позорная страсть. Но какой скандал, какой скандал! Она должна будет развестись – нельзя терпеть это! Но развод будет не менее скандален, возможна война… Да и каково будет ее положение разведенной королевы? Между тем король упрям, и если он уж что вбил себе в голову… Вот поэтому-то она и решила посоветоваться с графом Шеффером, который один только и может иметь какое-нибудь влияние на короля!