Дезертир (СИ), стр. 26
– Расспрашивай их сам, – ответил Спартак, – мне тебе больше сказать нечего.
Так Тиберий от него ничего и не добился. От уговоров и убеждений перешел к угрозам, но фракийца они не впечатлили. Он сидел с отстраненным выражением лица и молчал.
– Ладно, Орк с тобой, – махнул рукой Лидон и вызвал стражу, – отведите его на место.
Когда Спартак выходил из палатки, корникуларий сказал ему в спину:
– Но это не последняя наша встреча.
Фракиец головы не повернул.
Лидон вызвал к себе одного из опционов и приказал, чтобы тот снабдил задержанных теплыми плащами.
– Не хватало еще, чтобы они тут все слегли в горячке до окончания дознания.
Через некоторое время в преторий заглянул проспавшийся Дециан. Поинтересовался, как идут дела, а когда Лидон пожаловался, что плохо, рассказал о своем предположении относительно фракийца.
– Как-то не очень логично, – покачал головой Лидон, – если честно, не очень верится, что он мог предложить им присоединиться к Серторию для борьбы с сулланцами. Чтобы варвар так хорошо разбирался в наших политических делах? Был бы эллином, еще куда ни шло... По идее, если он ненавидит римлян, то должен бы ненавидеть всех без разбору. К тому же, пиратам-то с того какая выгода?
– Кормление на нетронутых пастбищах, – уверенно заявил Дециан, – по твоим словам, варвар сам заявил, что, мол, купцам спокойнее на западе. Верно. Но где овцы, там скоро будут и волки. А уж "крыша" в лице правителя провинции, который в доле с пиратами...
Дециан не договорил, но Лидону не требовалось объяснений, что сие есть дело обычное. В подобных злоупотреблениях и прежде подозревались наместники Иллирии и Сицилии. Потворство сбыту награбленного, посредничество при выкупе заложников. Да и просто закрывание глаз на деятельность пиратов. Естественно, не бескорыстно. Для римского нобиля в ранге проконсула или пропретора получить провинцию в управление – все равно, что поиметь доступ в полный золота и не имеющий дна сундук.
Ходили разговоры, что некоторые Псы, как часто звали алифоров, не стеснялись заходить в гавань Сиракуз. При свете дня, совершенно не скрываясь. И никто их там не хватал.
Все это Лидон знал, однако с Децианом не согласился.
– Серторий был бы круглым дураком, если бы не понимал, что сиюминутная поддержка киликийцев в будущем выйдет боком. Одно дело грабить провинцию, где ты сидишь временно и совсем другое...
– Но он-то, скорее всего, считает, что не навсегда застрял в Испании, – возразил центурион, – рассчитывает вернуться в Рим.
– Наверняка рассчитывает, – согласился Тиберий, – но в связь с пиратами я все же не очень верю. Как-то это неразумно в нынешних условиях. Он может так восстановить против себя местных, подпустив диких злобных псов к их стадам, даже если эти псы порвут для него пару волчьих глоток. Серторий не дурак, я его знаю.
– А с чего ты решил, будто он с разбойными непременно договорился? Может лесом послал? Шли-то они не за ним, а в противоположную сторону. К тому же, ну кто они для Сертория? Пара сотен рыл на двух лоханках...
– А если это всего лишь посланники от кого-то более сильного? – предположил Лидон, потирая переносицу, – Эномай проговорился, что они ходили в Патару. Если прижатые Лукуллом пираты ищут союзников на западе? Надо бы расспросить нашего афинского друга о киликийских делах. Даже если он и вправду честный купец, то все равно должен быть осведомлен о них неплохо. Если уж даже я, человек совершенно посторонний, кое-что знаю. Давай, тащи его сюда.
6
– Нет, ты точно ко мне неравнодушен, почтеннейший! – расплылся в улыбке Аристид, когда его снова втолкнули в преторий, – прости, но я не могу на тебе жениться.
Один из конвойных легионеров еле сдержал смешок, другой, менее впечатлительный, сунул кулак Аристиду в бок. Тот негромко охнул и одарил обидчика испепеляющим взглядом.
– Я предлагаю поступить, как заведено среди соплеменников твоего друга-фракийца, – дружелюбно улыбнулся Лидон, – ответь еще на несколько вопросов и тогда у нас с тобой и безо всякой свадьбы будет горячая любовь и полное взаимопонимание.
Аристид сел на табурет... Нет, не так. Аристид придвинул табурет к столу и вальяжно развалился, облокотившись боком о столешницу. Закинул ногу на ногу и почесал небритое горло.
– У вас тут, случайно, нет брадобрея?
– Не думаю, что тебе удастся воспользоваться его услугами, – спокойно ответил Лидон, со снисходительной улыбкой наблюдавший за "представлением".
– Жаль, – Аристид театрально вздохнул, зевнул, – ну так что ты еще хотел от меня услышать? Вряд ли я расскажу что-то интересное.
– Думаю, расскажешь, – ответил следователь, – мне, уважаемый все про тебя интересно. Не часто, знаешь ли, удается встретить столь интересного собеседника.
– Спрашивай, я весь к твоим услугам, – благосклонно промолвил Аристид.
Лидон некоторое время молчал, потом негромко пробарабанил пальцами по столу.
– Полагаю, ты не станешь отрицать, что столь спокойное пребывание в пиратских портах, о котором ты упоминал, требует некоторой осведомленности о тамошних нравах и обычаях?
– С этим трудно спорить, – кивнул Аристид.
– Думаю, и о взаимоотношениях киликийцев с соседями всякий купец, ведущий торговлю в тех местах, тоже неплохо осведомлен?
– И здесь ты не ошибся.
– Очень хорошо. В таком случае, расскажи-ка, любезнейший, что творилось в Патаре в то время, когда вы прибыли туда, покинув Родос. Полагаю, много любопытного. Лукулл готовился к противостоянию с Митридатом на море, склоняя на свою сторону всех недовольных понтийцами. Привлек и Ласфена. Никогда бы не поверил, что обитатели Пиратского Берега могли проигнорировать сие событие.
– Да, действительно, пересудов вокруг оного хватало. Однако я не понимаю, к чему тебе эти сплетни пятилетней давности? Столько воды с тех пор утекло. Сейчас Пиратский Берег уже не тот, что прежде.
Лидон наклонился вперед.
– Зная прошлое, можно лучше понять настоящее. Если почтенный купец, уроженец востока, вдруг решает связать свою судьбу с западом, это настораживает.
Аристид прищурился.
– Какое мне дело до твоей настороженности? Доказательств нашей вины нет, на лжи ты меня не поймал. По какому праву вы все еще удерживаете нас? Вы, римляне, любите похваляться своими совершенными законами, но в отношении моей команды творите беззаконие. Я требую...
– Твои справедливые требования будут удовлетворены, – перебил его Лидон, – когда я опрошу всех твоих людей. А до той поры...
– ..пользуйся нашим гостеприимством, – с усмешкой подхватил Аристид, демонстративно повел плечами и потер запястья.
Лидон неожиданно улыбнулся.
– Ты прав. Я был невежлив, прошу прощения.
Он встал, прошел куда-то вглубь шатра, за занавеску и вернулся, держа в руках глиняный кувшин и чашу-фиал. Поставил чашу перед Аристидом, налил вина.
– Местное. Уверяю тебя, очень даже приличное.
– Что же ты принес только одну чашу?
– Я на службе, – улыбнулся Тиберий, – но ты пей. Не бойся, не отравлю.
Аристид выпил. Дернул уголком рта.
– Ну как?
Аристид покривился.
– Так себе.
– Ты еще не распробовал, – Лидон налил снова, – уверяю тебя, это почти фалерн.
Беседа переключилась на достоинства вин. Для ее поддержания в нужном русле Тиберию все же пришлось выпить. Он внимательно следил за собеседником, не забывая подливать. Третья чаша. Четвертая. Аристид не выглядел пьяным.
– Ладно. Я готов признать, почтенный Тиберий, что это вино восхитительно. Ты убедил меня. Сказать по правде, у меня нет сил сопротивляться. К тому же на пустой желудок... Немного кружится голова. Все-таки, что ты от меня хочешь?
Его язык совершенно не заплетался, что заставляло Лидона нервничать.
– Расскажи мне все.
– Все?