Бледна как смерть, стр. 68

Она пристально посмотрела на него. Положи этому конец, и будь он проклят!

– Фотографии могут быть полезными и по другой причине. После общения с вами у меня появились кое-какие соображения. Например, относительно синяков на теле Бетани. Полагаю, что их стоило бы запечатлеть в назидание потомкам.

Он сделал шаг назад, вытащил руку из кармана, прижал ее к боку, что-то пряча. Солнечный блик на металле. Связка ключей. На том же кольце швейцарский армейский нож. Он лениво нажал на кнопку, выскочило небольшое острое лезвие. Еще одно нажатие – и лезвие скрылось. И снова щелчок.

«Не смотри. Продолжай говорить», – уговаривала себя Наташа.

– Одно дело – тайное общество. Но взлом и вторжение в частное владение – совершенно другое, не правда ли? Ты рылся в моих бумагах, следил за мной. Я сообщала в полицию, так что там знают о тебе. Они сняли отпечатки пальцев с письменного стола. Сначала я думала, что ты выслеживал меня, потому что по-прежнему любил Бетани и хотел, чтобы я вывела тебя на ее след. Однако это лишь половина правды, не так ли? Ты испугался до смерти, когда она упала в обморок, и в панике сбежал. Ты был уверен: что бы ты ни сделал с ней, этого будет вполне достаточно, чтобы убить ее. – Наташа не собиралась рассказывать Джейку о том, что Бетани часто теряла сознание. – Она ничего не рассказывала тебе о своей семье, так же как и Адаму, поэтому ты думал, что девушку никто не будет разыскивать, если она исчезнет. Мне понадобилось немного времени, чтобы понять, почему ты сразу сюда не вернулся. Но ты увидел табличку «Продается» и решил, что это агенты по продаже и возможные покупатели осматривают дом. Ты, очевидно, никогда не занимался продажей дома, иначе бы знал, что у торговцев недвижимостью неделя после Рождества – мертвый сезон. А может, подумал, что семья Бетани приехала сюда на праздники? К тому же появилась еще одна трудность – Адам попросил меня разыскать Бетани. Ты должен был убедиться в том, что первым доберешься до ее родителей. Прочитав в газете статью об ее исчезновении, ты запаниковал, вломился в мой дом и устроил обыск. Ну, как тебе моя версия?

Поколебавшись секунду, Джейк положил нож обратно в карман и широкими шагами пошел прочь.

Наташа привалилась спиной к садовой ограде и с облегчением вздохнула.

Повернув направо от Келмскотта, Наташа заметила прощальный отблеск реки.

Закон неумолимо карает преступников. Однако он не обязан защищать тех, кто решил выйти за рамки привычных шаблонов поведения. Дети, играющие во взрослые игры, играют с огнем. Джейк Ромилли был в чем-то прав: если бы Бетани сообщила о случившемся полиции, дело вряд ли дошло бы до суда. Стражи закона не зафиксировали следов избиения Бетани, не обнаружили на Наташином письменном столе других отпечатков пальцев, кроме ее собственных. Но пока Джейк Ромилли думает, что у нее есть улики, он оставит их в покое, а значит, Бетани в безопасности.

ГЛАВА ПЯТИДЕСЯТАЯ

Бетани, Адам и Наташа втроем гуляли по оленьему заповеднику, поднимаясь вверх на Бродвей-Хилл.

Вокруг не было ни души, если не считать котсволдских овец и красных оленей, которые, подобно аллегорическим фигурам, стояли неподвижно, как статуи, или легко скользили среди кустарника. Вдалеке горные коровы щипали жесткую траву.

Сторож был жителем Сноузхилла, и он разрешил Наташе доехать на «Лэндровере», взятом на время у Джеймса и Мэри, почти до вершины горы. Эта машина была лучше приспособлена для езды по неровной местности, поэтому они воспользовались ею, чтобы забрать Бетани из больницы. Они втроем удобно устроились на переднем сидении. По дороге из Оксфорда Адам сидел с краю, Бетани – посередине, между ним и Наташей.

На Бетани были черные перчатки, толстый красный шарф и Наташино черное пальто, которое было ей так велико, что подол волочился по земле. Девушка сильно похудела, но свежий воздух быстро вернул краску ее щекам и блеск – глазам.

Через две недели ей предстояло пройти тестирование в отделение кардиологии.

Наташа предложила им прогуляться. День был идеальным для того, чтобы посетить башню. Небо было ярко-синим, солнце сияло между редкими облачками. Дул сильный ветер, но он не был холодным, и под деревьями проглядывали первые подснежники.

Впереди виднелась башня, флаг Святого Георгия реял высоко над зубчатыми римскими стенами. Она была похожа на фигуру из гигантского набора шахмат, построенную из камня, более темного, чем окружающие скалы, с сигнальными огнями, которые зажигали давным-давно, при приближении испанской «Непобедимой армады», и сравнительно недавно, в конце Второй мировой войны.

– Что это? – спросила Бетани.

– Ничего особенного, – улыбнулась Наташа. – Парковое украшение. Было построено в восемнадцатом веке графом Ковентри.

– Неудивительно, что Моррис и Россетти с удовольствием проводили здесь время, – заметил Адам.

Они вошли в ворота, заплатили за билеты, Адам быстро прочитал табличку с исторической справкой.

Потом, не торопясь, стали подниматься по закрученной, как штопор, узкой винтовой лестнице, касаясь рукой протянувшихся вдоль стены веревочных перил. Наташа возглавляла процессию, за ней шла Бетани, держа за руку идущего следом Адама.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила Наташа, обернувшись.

– Отлично.

– Ты не пожалеешь, когда доберешься до верхней площадки, обещаю.

Под порывами бодрящего воздуха они стояли, глядя на башенки, на флаг, который, как хлыст, хлопал у них над головами, на поля, долины и холмы, раскинувшиеся вокруг. Было хорошо видно Эдж-Хилл, находящийся на расстоянии семнадцати миль, и в противоположном направлении Блэк-Маунтин и Уэльс.

– Отсюда видно тринадцать графств, – сказала Наташа, но она смотрела не на пейзаж, а на лицо Бетани – создавалось впечатление, что девушка сравнивала местность на горизонте с отметками на карте, прикрепленной к стене башни.

Наташа уловила сходство между Бетани и Лиззи еще по фотографиям, задолго до того, как узнала правду. Но сейчас, глядя на лицо девушки, она думала о том, так ли уж они похожи. Да, Бетани такая же хрупкая, у нее огромные глаза и тоненькая шея, которая с трудом удерживает голову с тяжелыми волосами. Их каштановый цвет ничем не напоминал легендарные рыжие локоны Лиззи.

Адам отвел Наташу в сторону.

– Та записка в дневнике. Она сказала, что набросала эти слова по памяти, строки все время крутились у нее в голове. Она думала, что они из какой-то песни и ничего на самом деле не значат.

Строки все время крутились у нее в голове.

Тайна, которая была зашифрована, спрятана в строках, написанных Лиззи на клочке бумаге перед смертью. Эти строки передавались через поколения, как предания и легенды, складывались в песни, стихи или колыбельные, которые матери нашептывали свои детям.

Бетани считала графства, загибая пальцы:

– Стаффордшир, Шропшир, Дивед, Херефорд, Гуэнт.

– Ты думаешь, Дженет Маршалл была одной из твоих прародительниц?

– Так говорила моя бабушка.

– На самом деле Дженет не была твоей родственницей.

Бетани перестала считать, повернулась к Наташе, которая достала письмо Дженет из кармана и протянула ей.

Почитав письмо до конца, Бетани подняла глаза.

– Здесь говорится о Лиззи?

– Да, она твоя пра-пра-пра-прабабушка.

Бетани смотрела на них с Адамом так, словно сбылась ее давняя мечта. Потом убрала прядь волос с лица.

– Я была уверена, что между нами есть какая-то связь, – сказала она тихо. – Я знала ее, как саму себя. – Она сжала маленькую руку в кулак, постучала себя по груди. – Как будто она постоянно здесь, со мной.