История великих путешествий. Том 2. Мореплаватели XVIII века, стр. 3

«Во всяком случае, — указывает А. Мори в „Истории Академии наук", — важность инструментов и методов, которые применялись посланными на север астрономами, дали сторонникам теории сплющенности Земли более веские, чем в действительности, подтверждения своих взглядов; и в следующем веке шведский астроном Сванберг исправил их невольные преувеличения в своей прекрасной работе, опубликованной на французском языке».

Тем временем другая экспедиция, направленная академией в Перу, приступила к аналогичным работам. В состав экспедиции входили Кондамин, Бугер и Годен, все трое академики, Жозеф де Жюсьё, профессор медицинского факультета, ведавший ботанической частью, врач Сеньерг, часовой мастер Годен-дез-Одоне и художник; 16 мая 1735 года ученые покинули гавань Ла-Рошель. Они произвели ряд астрономических наблюдений в Санто-Доминго в городе Картахене (Колумбия), в Портобело (Панама), пересекли Панамский перешеек и 9 марта 1736 года высадились в селении Манта на территории Перу [17].

Там Бугер и Кондамин, отделившись от своих спутников, занялись изучением колебаний маятника, а затем различными путями достигли города Кито.

Кондамин двигался по побережью до устья реки Эсмеральдас и составил карту всего этого района, пройденного им ценой величайших усилий.

Бугер направился на юг к городу Гуаякилю, миновал болотистые леса и достиг города Караколес у подножия Кордильер, переход через которые отнял у него неделю. Таким же путем когда-то шел испанский конкистадор Педро д'Альварадо, причем семьдесят его спутников погибли в горах, в том числе и три испанца, попытавшиеся первыми проникнуть в эту страну. 10 июня Бугер добрался до Кито. В то время в городе насчитывалось тридцать или сорок тысяч жителей; там жил епископ — председатель верховного суда, имелось несколько религиозных общин и две школы. Жизнь была довольно дешевая, только чужеземные товары продавались по баснословной цене: например, обыкновенный стакан стоил 18 — 20 франков.

Бугер и Кондамин взошли на вулкан Пичинча, в окрестностях Кито, извержения которого не раз оказывались роковыми для этого города; вскоре, однако, ученые поняли, что им придется отказаться от мысли вести триангуляционную сеть на такой высоте, и вынуждены были удовлетвориться установкой геодезических знаков на холмах.

«Почти ежедневно на вершинах гор, — сообщал Бугер в докладе, представленном им Академии наук, — можно было видеть необыкновенное явление, вероятно, столь же древнее, как и сам мир, и в то же время, насколько известно, до нас никем не наблюдавшееся. Первый раз мы его заметили, когда все вместе находились на горе, называемой Памбамарка. Сквозь облако, которое окутывало нас, а затем постепенно рассеялось, мы наблюдали восход очень яркого солнца. Облако перешло на противоположную сторону. Оно находилось в тридцати шагах, когда каждый из нас увидел свою тень, отраженную наверху, при этом — только свою тень, так как поверхность облака была неровной. На таком близком расстоянии мы могли различить отдельные части тени: руки, ноги, голову; но больше всего нас удивило, что голова была окружена каким-то сиянием или ореолом, состоявшим из трех или четырех маленьких концентрических очень ярких кругов, в каждом из которых имелись все цвета радуги, причем красный цвет располагался снаружи. Круги находились на равном расстоянии друг от друга; последний из них был более бледным; наконец, вдалеке мы видели большое белое кольцо, охватывавшее все остальные. Глазам зрителя оно представлялось каким-то апофеозом».

Так как инструменты, которыми пользовались эти ученые, не отличались большой точностью и были подвержены влиянию разницы температур, вести наблюдения следовало очень тщательно, с исключительным вниманием, чтобы накопившиеся мелкие погрешности в конце концов не повлекли бы за собой серьезную ошибку. Поэтому, строя свои треугольники, Бугер и его товарищи никогда не определяли величины третьего угла на основании измерения первых двух: они измеряли все углы.

После вычисления в туазах пройденного пути ученым оставалось теперь определить, какую часть земной дуги составляет это расстояние; но такую задачу можно было решить лишь посредством астрономических наблюдений.

Преодолев ряд препятствий, в подробное описание которых мы не можем здесь вдаваться, и отметив несколько любопытных явлений (в том числе отклонения маятника, обусловленные притяжением гор), французские ученые пришли к выводам, полностью подтвердившим результаты экспедиции в Лапландию. Во Францию участники экспедиции возвратились в разное время. Жюсьё остался еще на несколько лет, чтобы продолжить свои естественноисторические исследования, а Кондамин избрал для возвращения в Европу путь по Амазонке — важное для географической науки путешествие, к которому мы будем иметь случай вернуться несколько позже.

II

Война за испанское наследство была в разгаре. Несколько судовладельцев из Бристоля решили снарядить суда для нападения на испанские корабли в Тихом океане и для грабежа берегов Южной Америки. Два выбранных для этой цели корабля «Дьюк» («Герцог») и «Дочис» («Герцогиня»), под командованием капитанов Вудс-Роджера и Кортни, были тщательно оснащены и снабжены всем необходимым для длительного плавания. Знаменитый Дампир, который приобрел широкую известность своими отважными каперскими налетами и пиратскими подвигами, не погнушался принять на себя обязанности старшего штурмана. Хотя это плавание дало больше чисто материальных результатов, чем географических открытий, отчет о нем содержит, однако, некоторые любопытные подробности, заслуживающие упоминания.

Второго августа 1708 года «Дьюк» и «Дочис» покинули бристольскую королевскую гавань. Не лишено интереса одно предварительное замечание: во время всего путешествия к судовому журналу, в который заносились примечательные события, имели доступ все члены экипажа, чтобы можно было исправить малейшие ошибки и восполнить любые пробелы, прежде чем факты изгладятся из памяти.

До 22 декабря ничего достойного упоминания не произошло. В этот день были замечены Фолклендские острова, виденные до тех пор лишь немногими мореплавателями. Вудс не пристал к ним; он ограничился сообщением, что берег по виду напоминает берега Англии у Портленда, хотя и не такой высокий.

«Все холмы, — добавляет Вудс, — вероятно, покрыты плодородной почвой; их склоны пологи, поросли лесом, и на побережье имеется много хороших гаваней».

На Фолклендских островах не растет ни одного деревца, и хорошие стоянки, как мы впоследствии увидим, встречаются далеко не часто. Отсюда следует, что сведения, сообщенные Вудсом, очень не точны. Поэтому мореплаватели поступают правильно, не доверяя им.

Миновав этот архипелаг, корабли направились прямо на юг и достигли 60°58' южной широты. Ночи не было, стояли сильные холода, а на море свирепствовали такие бури, что на «Дочис» не обошлось без серьезных повреждений. Старшие офицеры обоих кораблей, собравшись на совет, решили тогда, что двигаться дальше на юг нецелесообразно, и взяли курс на запад. 15 января 1709 года было установлено, что «Дьюк» и «Дочис» обогнули мыс Горн и вступили в Южное море (Тихий океан).

В ту эпоху почти на всех картах местоположение островов Хуан-Фернандес [18] указывалось по-разному. Поэтому Вудс, предполагавший там остановиться, чтобы запастись водой и раздобыть немного свежего мяса, наткнулся на этот остров совершенно неожиданно.

Первого февраля он приказал спустить на воду шлюпку и отправился на поиски якорной стоянки. Пока ждали его возвращения, с корабля увидели на берегу большой костер. Не пристали ли здесь какие-то испанские или французские суда? Не придется ли вступить в сражение, чтобы раздобыть воду и продовольствие? За ночь были сделаны все приготовления; однако наутро никаких кораблей англичане не увидели. Начали уже поговаривать, что неприятель, очевидно, скрылся, когда прибытие шлюпки, вернувшейся с берега, положило конец всем сомнениям; в ней находился какой-то человек, одетый в козьи шкуры, а его лицо казалось еще более диким, чем одежда. То был шотландский моряк, по имени Александр Селкирк; он повздорил со своим капитаном, и тот высадил его на пустынный остров, где он провел четыре с половиной года. Виденный ночью костер был зажжен им.