Проклятый, стр. 83

Меня затошнило и я вырыгал проглоченную раньше морскую воду. Один из мертвецов поднял голову над распоротым брюхом водителя. Между его зубов свисал белесый обрывок кишки. Он посмотрел на меня обнаженными глазницами глаз, а потом заскрежетал, показывая на меня рукой, и вся кошмарная толпа повернулась в мою сторону.

Я распрямился и побежал назад, не оглядываясь. Я бежал по центру шоссе с наибольшей скоростью, на какую только был способен. Я слышал собственное свистящее дыхание и стук шагов с поверхности шоссе. А сзади, слишком близко, я слышал звуки погони, шепот и вопли преследующих меня мертвецов.

Я почти добежал до пересечения с Вест Мор Драйв, когда появились первые мертвые с Кладбища Над Водой, а потом следующие, более многочисленные. Они встали поперек шоссе, отрезая мне путь бегства. Я повернулся и увидел, что толпа умерших, преследующих меня по улице Лафайет, наступает мне на пятки. Преследователи уже триумфально протянули руки, чтоб схватить меня.

Я отчаянно попытался отпрыгнуть в сторону, но какой-то из трупов достал меня и схватил за рукав. Я молниеносно трахнул его в лицо, но к моему ужасу мой кулак прошел сквозь сгнившее тело навылет, пробил хрупкие кости черепа и глубоко застрял в холодной, скользкой желеобразной мозговой массе. Очередной труп, на этот раз женский, схватил меня сзади, прыгнул на затылок и перепончатыми пальцами рвал лицо и шею. Еще один, с ногами, съеденными гнилью до колен, схватил меня за щиколотки. Все больше их атаковало меня со всех сторон, дергало и царапало, пока впервые в жизни я не завопил во всю глотку.

Умершие придавили меня к земле тяжестью своих разлагающихся тел. Они скрипели, свистели и булькали, сопели, втягивая со свистом воздух в гниющие обрывки легких, в ноздри, проеденные червями. Я чувствовал, как их руки срывают с меня одежду, царапают мою грудь, слепо послушные приказам Миктантекутли, который требовал человеческих сердец. Он требовал свежих сердец, вырванных из живого тела, чтобы насытиться ими, набрать сил и снова властвовать над миром.

Неожиданно раздался громкий рев, а трупы, пища, визжа и спотыкаясь, обратились в бегство. Я стоял на коленях на проезжей части, прикрывая голову руками, свернувшись в как можно более плотный клубок, но рискнул бросить взгляд украдкой из-под левой руки и увидел едущее на четырех колесах спасение. Это был Квамус на нашем грузовике-рефрижераторе. Он въехал между трупов, трубя клаксоном, со всеми включенными фарами. Я видел женщину, попавшую под переднее колесо, и как десятитонная тяжесть пригвоздила ее к асфальту, я видел, как ее тело свернулось и задергалось, а потом поток черной жидкости хлынул по асфальту. Я видел, как еще один труп горячечно старался вскочить в кабину и рухнул вниз, когда руки отвалились от его тела. Квамус неудержимо пробивался сквозь визжащую массу воскрешенных мертвецов, раздавливая их и дробя без пощады. Когда-то эти мертвецы были людьми, но теперь они были всего лишь марионетками Миктантекутли, проклятого и в аду, и на небе демона.

Я отер кровь с губ, прыгнул на ступеньку и заколотил в дверь. Квамус увидел меня и открыл дверь. С благодарностью я вполз в кабину. Квамус снова заблокировал замок и тут же двинулся дальше, слепя фарами и раздавив при этом трех или четырех трупов, которые преграждали нам путь.

— Ты смердишь, — сказал он. — Смердишь трупом.

— Они хотели вырвать у меня сердце, — выдавил я. — Они бросились на меня с когтями, понимаете? Бросились на меня как грифы-стервятники.

Между нами наступило долгое молчание. Квамус съехал на край шоссе и, осторожно маневрируя, повернул в сторону Салема.

— Ты освободил Миктантекутли, — заявил он.

Я посмотрел на него. Не было смысла отрицать. Мы оба хорошо знали, что значит, если гробы в Грейнитхед открыты, это значит, что Бестелесный очутился на свободе.

— Да, — признался я.

Квамус не открывал глаз от дороги и сильно нажимал на педаль газа. Через минуту мы должны будем проезжать через толпу трупов, поэтому он хотел ударить в них со скоростью не менее восьмидесяти миль в час, чтобы они не могли задержать нас.

— Мистер Эвелит предупреждал, что ты вероятнее всего освободишь Бестелесного, — наконец сказал Квамус. — Он подозревал это. Так же как и Энид. Она прочла твое будущее по остаткам чая, который ты пил во время первого визита в наш дом. Она увидела нерешительность, необычайное обещание и вмешательство сверхъестественных сил. Бестелесный обещал наверняка, что он отдаст вам жену?

— Вы осуждаете меня за то, что я согласился?

Квамус пожал плечами.

— Мы бьемся с мощью очень большой, со страшной и магической мощью зла. Мы не можем относить к категориям вины и осуждения. Ты сделал то, что считал верным. Мы все знаем, что ты не плохой человек.

В ту же самую секунду, двигаясь со скоростью почти 90 миль в час, мы врезались во всю толпу живых трупов. Прогнившие куски тел полетели во все стороны, оторванные конечности застучали о переднее стекло. Невозмутимый Квамус проверил в боковых зеркалах, не цепляется ли какой-нибудь труп за бока рефрижератора, после чего замедлил, и мы поехали дальше уже слишком спокойно и медленно.

Нам не нужно было следовать ограничениям скорости: у полиции и так было чересчур много дел. Салем лежал под смоляно-черным небом, как картина ада. Повсюду были пожары: банк Роджера Конанта, фабрика игрушек братьев Паркер, Жабры Салема, все было ярко освещено и пылало как в коле дьявола. Салем был городом исторических некрополей, теперь все они выплевывали своих мертвецов: кладбище на Хармони Гроув, кладбище на Гринлоан, на Дерби Стрит, на Чеснат Стрит, на Бридж Стрит, кладбище в Суомпскотт. Мертвые на улицах, гонялись за живыми. Тротуары проезжей части были залиты кровью и покрыты трупами убитых людей.

Мы проехали через город, направляясь в Тьюксбери. Несколько раз живые трупы преграждали нам дорогу и пытались вцепиться в грузовик, но Квамус маневрировал рулем, пока не сбрасывал их, а однажды даже зацепил боком машины дорожный знак, чтобы избавиться от трех мертвецов, которые вцепились в бок машины. Я видел в зеркале, как они кувыркались по шоссе, разбрасывая по сторонам черепа и конечности.

До Тьюксбери мы добрались через 15 минут. Квамус затормозил перед железными воротами владений Эвелитов и нажал на клаксон. Энид пинками отогнала пса и открыла ворота. Квамус быстро заехал внутрь, выскочил из кабины и помог Энид запереть ворота.

Старый Эвелит стоял на вершине передних ступеней, опираясь на трость. Когда он увидел, что я выбираюсь из кабины рефрижератора, он поднял руку в знак приветствия и закричал:

— Значит, вы это сделали? Вы выпустили Миктантекутли?

Я заколебался, но знал, что Квамус не собирается вмешиваться, и что я сам должен буду объяснить все, что случилось. Я медленно поднялся по ступеням, потом остановился и откашлялся.

— Я должен вам что-то объяснить, — прохрипел я.

Старый Эвелит долго смотрел на меня, сначала сурово, потом с растущим пониманием. Наконец он отвернулся и посмотрел на темное небо, где кружили стаи чаек, как будто грифы со дна ада.

— Ну что ж, — сказал он. — Я догадывался, что так и будет. Но вы сначала должны зайти внутрь. Вы замерзли, промокли, устали и от вас воняет запахом смерти.

— Я поверил ему, — объяснил я, когда мы сидели в библиотеке за рамками крепкого бренди. — Он обещал, что вернет мне жену, а я поверил ему. Это мое единственное оправдание.

Дуглас Эвелит внимательно следил за мной через выпуклые стекла своих очков. Потом он склонился вперед, опираясь руками о стол, и сказал:

— Вас никто не обвиняет, мистер Трентон. Или, скорее, я должен обращаться к вам по имени, Джон. Уже много лет я пытаюсь спасти моего умершего предка. У тебя значительно лучшее оправдание, ты пытался спасти свою жену, Джон. Увы, Миктантекутли — это демон, и ему нельзя верить. Это демон смерти и уничтожения. Значит, ты был обманут и чуть было не лишился жизни.