Белое солнце Пойнтера, стр. 71
Перевернувшись на спину, я в каком-то оцепенении смотрел, как в алом мерцании сбрасываемого напряжения каучуковый шнур с оттягом врезался в самое основание порядком выгоревшей проекционной площадки, выбив фонтан искр и головешек. Может, от этого толчка, а может, оттого что несущие конструкции уже разрушил огонь, но верхушка башни покосилась и стала рассыпаться, торжественно заваливаясь на сторону. Не прямо на меня, конечно, но все равно имело смысл убраться подальше.
Непослушной еще рукой я нашарил выпавший при падении тесак – хорошо, что темляк прочно захлестнул запястье – и, чудом не порезавшись, принялся быстро-быстро распарывать прыжковую сбрую. А затем в том же темпе рванул подальше от башни, прямо на четвереньках, не разгибаясь и не поднимаясь под градом обломков и головней, разбрасывающих при падении снопы искр.
Балки и целые глыбы принялись рушиться, когда я удрал таким манером довольно далеко. Так что даже успел привстать и обернуться, когда о плиты площади тяжело грянулся один из алхимреакторов, озарив окрестности лиловой вспышкой разряжающегося впустую заклятия.
По коже прокатило колющей волной, сухим жаром толкнуло так, что глаза заслезились. Воздух словно исчез на мгновение, чтобы потом вновь со всей силы хлопнуть по ушам, как вблизи от разорвавшегося файрболла. У самого места удара артефакта о землю дрожащее дымное марево пошло трещинами, оплыло, как кусок желе, да так и застыло.
Хорошо, что удалось слинять оттуда вовремя. С жизнью магия такого порядка явно несовместима. Сложное и дорогое заклятие, такое не враз наложишь даже при наличии всех ингредиентов. Да и маг хороший нужен.
Долго теперь жителям Хасиры не видать привычного неба над головой. Покуда не отстроят заново проекционную башню со всеми артефактами…
Последним во все это безобразие шлепнулся пылающим клубком прыжковый шнур, мерзостно дрыгаясь, как издыхающий моллюск, шкворча и распространяя жуткую вонь горелого каучука. Трещиноватое марево не выдержало столь бесцеремонного вторжения и потихоньку перетопилось обратно в воздух, очищенный огнем от всякой магии. Закономерный финал аферы Великого Визиря. Очень показательный и в чем-то даже иносказательный.
Увы, заговор, даже с отсеченной головой и выпущенной из жил бирюзовой кровью лизардманков, так быстро не дохнет. Еще ничего че кончено, и надо бы повнимательнее оглядываться по сторонам, чтобы ненароком не попасть под раздачу…
Впрочем, на первый взгляд вокруг не просматривалось никого, кроме противников политико-экономических нововведений свежеупокоенного злыдня. Все, кто осторожно выглядывал из улиц и переулков на Теневую, либо носили цвета повстанцев, либо принадлежали к перешедшим на их сторону родам войск.
Исключение оказалось единственным. Как по дистанции, так и по принадлежности к сторонам конфликта. В предписанных его статусом семи шагах от меня обнаружилась тучная фигура Распорядителя Престола. Как он умудрился вовремя смыться с башни, где нашел закономерный финал его повелитель? Не иначе с помощью телепосыла или комплекта спасательных чар наподобие тех, что используют аэромобильнные части при высадке с малых высот.
Нет чтобы мне пособить выбраться!
Хотя это не входило в его обязанности. В них входило лишь следовать за султаном до самой его смерти и перехода власти к ее ближайшему свидетелю. В случае с Мехмет-Али Распоследним – к его убийце. То есть к ныне не менее покойному Великому Визирю…
– Султан умер, да здравствует султан! – С этими словами толстяк склонился передо мной до самой земли. Словно глобус в своем подвесе провернулся – ножки на месте остались, а макушка тюрбана уставилась прямо мне в пузо, как если бы Распорядитель Престола надумал меня боднуть, да не посмел из глубочайшего почтения к избавителю Хасиры от узурпатора. Так и завис, словно кадавр на ошибке пускового заклятия…
Умер твой султан, умер. Давно уже. И тот, кто его прикончил, тоже отправился следом за Последнюю Завесу – исключительно благодаря моим усилиям… Хотя и по прихоти Судьбы едва ли не в большей степени.
Так что теперь важнее выяснить, кто именно «да здравствует». Вымерять шаги от эпицентра неаппетитной кляксы по ту сторону догорающей башни до ближайшего кандидата в наследники. Правда, упал столь неприглядно покойный Музафар уже мертвым – это мог бы увидеть каждый, кто удосужился задрать голову, да и сам толстун, не озаботься он излишне своим спасением…
– Султан умер, да здравствует султан!!! – нестройным хором отозвались морские драгуны, ветрострелки и горожане, случившиеся на Теневой в сей знаменательный миг. А также несколько чиновников и стражников, затесавшихся среди переклятых лизардманков из чувства лояльности повелителю – неохотно в силу корпоративной солидарности, но без малейшего признака неповиновения. И все они, друзья и враги, повторили церемонный поклон распорядителя – с меньшей или большей степенью изящества, уж как у кого вышло… Только направление у всех было общим. На мою персону.
Вывод из сего доходил до понимания на редкость медленно.
Это они МНЕ?!
Ну да, учитывая способ перехода власти в Хисахе. Видно, недооценил я кое-чьи возможности проследить за последними мгновениями жизни Музафара Великолепного.
Я посмотрел на толстяка-распорядителя с большим, чем ранее, уважением. Завидная верность профессии – всю жизнь ходить в семи шагах от власти, чтобы обеспечить ее передачу с рук на руки… Тяжелая работенка.
Впрочем, мне теперь впору не о чужих трудностях беспокоиться, а о своих собственных, которые свалились на меня покруче, чем Музафар с башни тень-проектора. Править целой страной в мои планы никак не входило, особенно если учесть, что я был послан в нее с дипломатической миссией. Но теперь волей-неволей придется свыкнуться с новым положением…
Стало быть, теперь я – Султан Хисаха, мир с нами обоими. В смысле, и со мной, и с Хисахом.
Очень своевременное пожелание. Еще бы довести его как можно быстрее до всех участников событий…
7
Долги в наследство
Путь к берегу Морской Сиесты, который проделали сегодня столь многие, давался мне нелегко. Все тело ныло от удара о плиты, плечо, кое-как стянутое неумелой повязкой, все еще кровило, пусть дыра от стрелометного болта и не столь велика, как от арбалетного. Но миновать этой дороги на исходе дня, сделавшего меня Султаном Хисаха, было не суждено.
Причем не мне одному, как видно. На обрыв мы с младшей женой ворвались одновременно, я – во главе всех, кого удалось собрать по пути с Проекционной, она – не менее чем с полутысячей Синих Драгун. Но оба мы опоздали.
Нет, не фатально, не настолько, чтобы дать сторонникам ныне покойного Музафара завершить свое злодеяние. Мирного населения, пойманного на желании провести морскую сиесту своеобычным образом, здесь не было совсем не потому, что его отправили под воду без дыхательного зелья. Просто освобожденные жители Хасиры разбежались быстрее, чем прибыла очередная порция спасителей.
Так что теперь на обрыве оставалась лишь горстка успевших сюда раньше нас. Те, кого привела моя старшая жена, и те, кого послал я сам. Во всяком случае, аштегмена, таможенника, ветрострелка и кирасиршу взгляд выхватил из общей массы без труда.
Все они, знакомые и незнакомые, сгрудились неподалеку от входа на обрыв, смотря в одну сторону. Туда, где аккурат посреди целого поля трупов в лиловых туниках застыли две фигуры – коленопреклоненная и стоящая.
Поначалу я не узнал их, не разобрал даже, что обе они женские. Едва державшаяся на ногах драконидка бережно прижимала к груди голову эльфи высокого рода. Понять, что это Хирра, никак не получалось…