Под знаком тигра, стр. 14

Делать нечего, пришлось второпях всем четверым лезть на деревья. Едва взобрались, как тигр вышел к становищу и, не переставая реветь, направился прямиком к костру! Подошёл и давай лапой расшвыривать всё вокруг!!

Стоял у костра котелок с кипятком – отлетел котелок в сторону, зашипел паром, загремел на камнях. А тигру и этого мало: ударил его лапой, смял в лепёшку, да ещё прокусил вдобавок. Завалил, не переставая оглушительно реветь, навес, разбросал одежду, рюкзаки, потоптался на спальных мешках, присел и… всё обмочил!

В общем, тигр так нас запугал, так вызывающе продемонстрировал своё высочайшее презрение к человеку, к огню, что сидели мы притихшими зябликами на деревьях всю ночь и всё утро до восхода солнца. Все четверо. И никто не пикнул, словно виноваты были перед тигром безмерно.

А этот верх тигриного презрения так нам врезался в память, что, по признанию каждого, у всех в тайге полная культура – ничего лишнего, никакого браконьерства.

Так-то вот.

На-на, покури

– Слышь, браток, а что это нашего комбата «на-на, покури» обзывают? Он же вроде как и некурящий вовсе. Да и мужик солидный – все уважают. Много слышал кличек разных чудных, но эта совсем комбату не подходит. Вот в нашем селе есть «Тява», «Суся», «Зуля», «Мальвон», «Глэк» – странные клички, конечно, но в чём-то они всё-таки соответствуют своим хозяевам. А тут: «на-на, покури» – совсем не подходит…

– Так ведь клички-то неожиданно, бывает, к человеку липнут. Так и с комбатом. Ведь до твоего появления в нашем гарнизоне комбат курил. Ещё как! Много раз бросал и – ни в какую. Всё шутил, как Марк Твен, что: «Курить бросить легче всего: я это делал сто раз».

А потом бросил в один момент на охоте. Да, вышла такая казусная история. Охота тогда получилась неудачная: кабаны ушли от загонщиков по открытому месту – никогда так не бывало, они всегда по самой чаще старались идти. Никто даже выстрелить не успел.

Вот собрались все, сидят расстроенные на гребне сопки, молчат, курят. Комбат прошел ниже и засел по нужде. И тут – тигр! Вышел сзади комбата и – к нему! Из-за спины идёт прямиком! Подошёл метров на пять, а все сидят, замерли, рты раскрыли. Хоть бы кто крикнул! Тут комбат в тишине-то услышал шорох, обернулся… видим, вытянул в сторону тигра руку, сказал что-то, и тигр… ушёл.

Охотнички, как сидели остолбеневшие, так и оставались сидеть, пока комбат к ним не подошёл. Стали ахать, охать, посмеиваться, обступили комбата, по плечам хлопают. А он спокойный, как танк, только красный, – и сигарета в зубах.

– Товарищ подполковник, – спрашивают, – что вы тигру-то сказали?

Комбат аккуратно затушил сигарету, закопал её в землю и ответил: «На-на, покури».

Взгляд

– Много люди говорят о силе взгляда. Вот даже младенцев стараются незнакомым людям не показывать, чтобы не «сглазили».

Женские глаза – это вообще сила. Идёт вдалеке женщина, и лица-то толком не видать, не то что глаз. А всем телом своим чувствуешь, что она на тебя смотрит. А любимая женщина? Глянет ненароком, мимоходом, вскользь, а уже сам не свой, себе не принадлежишь. А посмотрит ласково, так вообще, кроме глаз этих, ничего в мире не существует, время останавливается.

Но не только люди так могут смотреть, но и звери, и птицы, и даже… растения. Об этом охотники хорошо знают и искатели женьшеня. Сотни примеров могут привести, как издалека чувствовали взгляд зверя, не видя его, не подозревая о его присутствии. А корнёвщики «на полном серьёзе» утверждают, что женьшень «на человека смотрит», только не всякий этот взгляд чувствует; бывает, и перешагивают через женьшень, не замечая. Но иногда человек взгляд тот чувствует и идёт по тайге точно к корню или, пройдя мимо, вдруг оглядывается, почувствовав «что-то». Вот какая сила выводит человека точно к корню жизни? Потом хоть квадратный километр вокруг прочёсывай – нет больше нигде ни одного корня. Только один-единственный, на который он прямиком и шёл.

Вот и я этой зимой испытал силу взгляда. Охотился как обычно, капканы ставил, как всегда, в тех же угодьях. Ходил их проверять одной и той же тропой. В одном месте тропа мимо скалы в двадцати метрах проложена.

Шёл, как обычно, по сторонам глядел, под ноги поглядывал.

И, только со скалой поравнялся, – как пустота вдруг охватила желудок и беспокойными мурашами забегала по телу, покалывая кожу. Всё выше, выше, проникли уже под шапку, и шапка приподнялась и поползла на затылок. Ужас!! Никогда ничего подобного не испытывал! Может, поэтому древние люди верили, что жизнь и живот – одно и то же? Стою, воздух глотаю – так просто дышать не получается, в карабин вцепился, по сторонам оглядываюсь.

Ничего подозрительного!

Деревья, снег, скала, тишина. Всё вокруг метров на пятьдесят проглядывается.

Только вот замечаю, что зарос верх скалы ёлочками да кедрушками. И чувствую, – со скалы это идёт, с этой заросшей вершинки. Боком-боком – ушёл подальше. Дух перевёл, снегом умылся. Ничего понять не могу. Что это было?

Обратно через час возвращаюсь – та же история! Опять в карабин вцепился и боком-боком мимо скалы. В зимовье пришёл – руки дрожат, сердце колотится. Мысли всякие в голову лезут. Может, и вправду леший в тайге объявился?

Ночь спал – не спал, – решил: утром пойду, на скалу залезу. Что я, не современный человек, что ли? Надо всё выяснить.

Утром пошёл. Залез на скалу. Всё ясно: тут вчера тигр лежал, на меня смотрел. И с какой силой смотрел! Вот такой у этого зверя взгляд.

Рекорд Гиннесса

Книга рекордов Гиннесса. Раздел «Мир живой природы». Царство животных. Млекопитающие. Хищные. Самый большой. Самый крупный представитель семейства кошачьих – охраняемый законом амурский тигр. Взрослый самец в среднем имеет длину 3,15 м (от носа до кончика вытянутого хвоста). Высота в холке 99–107 см, вес около 265 кг. В 1950 году в горах Сихотэ-Алиня, Приморский край, Россия, был застрелен самец весом 384 кг… Всё!!!

А самый красивый? А самый сильный? А самый смелый?

?оселок Глазковка на побережье Японского моря возле Лазовского заповедника когда-то гремел на весь Советский Союз. Ну как же, как же: всесоюзная комсомольская стройка, рыборазводный завод, морские огороды, марикультуры. Со всей огромной страны съезжались молодые учёные и романтики строить, жить в экзотическом месте. Построили, но не до конца – перестройка. Успели возвести несколько трёхэтажных многоквартирных домов, улицу двухквартирных коттеджей, школу, котельную, клуб, почту, сам завод и вспомогательные корпуса. Обустроили морские огороды. Успели несколько раз выпустить лососевую молодь в океан. И – всё!

Не нужны оказались государству ни рыба, ни морская капуста, ни другие деликатесы – спасайтесь, как можете. Кто всё бросил и вернулся в родную Европу, а кто остался. Остались те, кто накрепко влюбился в тайгу и море.

Семей пятьдесят.

Без телефона – не успели протянуть кабель. Без постоянного электричества – не успели поставить столбы. Романтики-патриоты же. Тем более яркий исторический пример на виду.

Жил до революции в Глазковке, а по-старому в Новом Сионе, основатель этого поселения удивительнейший человек Афанасий Поносов. Старообрядец. Он за короткое время смог так обустроиться, что до сих пор его вспоминают добрым словом. Ну, лошади, коровы, дома, пашни – это само собой. Ну, пантовое оленье хозяйство, морской промысел, женьшень, золото, охота – это природа способствует. Но вот, чтобы построить оранжерею, выращивать розы и за 140 миль через море возить цветы в Японию и там выгодно продавать – это чисто по-русски! Больше таких примеров истории неизвестно. Легко после такого верится, что 60 процентов российского дореволюционного капитала было в руках старообрядцев.