След Фафнира, стр. 44

Тим механически коснулся рукой нагрудного кармана пиджака, где хранился револьвер. Лорд Вулси поморщился: сама мысль о перестрелке на границе или о чем-либо подобном вводила его в дрожь. Тут не Рейн, благополучно уйти по воде не получится, особенно опираясь на помощь древнего демона, до следующего утра оставшегося в Страсбурге.

До границы оставалось миль десять-двенадцать. Прекрасная наезженная дорога вела от города через крутые холмы и деревеньки наподобие Брюмата или Окфельдена к берегам Саара и городку, получившему имя благодаря реке, – Саарбургу. Там, на окраине, и находится мост, одновременно являющийся нейтральной полосой между Империей и Республикой. С каждой стороны – таможенная управа и армейский пост.

Остается всего ничего: перебраться с южного берега Саара на северный. И так, чтобы не привлечь к себе внимания со стороны настороженных властей Германии.

Джералд, совершенно не ждавший от господ революционеров столь внезапной пунктуальности и вызывающей уважение честности, встретился в восемь вечера с посланником герра Либкнехта, обговорил детали и прогулялся в консульство за пятью выписанными паспортами. Документы оформили блестяще – визы, отметки о прибытии в Империю, подписи. В распоряжении эсквайра Реттендона находился прекрасный штат фальсификаторов, способных помочь подданному Британии в тяжелый час. Имена, конечно, были придуманы, но в целом истинность бумаг не подлежала сомнению.

Тяжеленный деревянный ящик был доставлен в консульство при первой же возможности, опечатан в присутствии Джералда шестью сургучными блямбами с оттиском в виде королевского герба островной монархии и завтра же, первым поездом должен был отправиться в Париж. Досматривать дипломатическую почту запрещено. Но если вдруг досмотрят по особому приказанию имперских властей из Вормса или самого Берлина – не миновать старине Ларри большого скандала! «Дипломатический» груз подобного рода вызовет множество вопросов, и далеко не самых лицеприятных.

Наконец, за два часа до полуночи, концессия в полном составе прибыла на грязную улочку позади городского вокзала. Воняло жженным углем, гудели паровозы, громыхали на рельсах перегоняемые на запасные пути вагоны. Страсбург – крупный железнодорожный центр, отсюда отправляются поезда на Париж, Реймс, в Италию через земли Альпийской республики, на север к промышленным городам Рейха... Тут пересаживается множество отдыхающих из всех стран Европы, собравшихся посетить швейцарские курорты, целебные воды Баден-Бадена или ренессансные города Итальянского королевства. Затеряться несложно.

Их ждали. Семеро молодых людей, казавшихся либо квалифицированными (а, значит, обеспеченными) рабочими, либо мелкими приказчиками, или сыновьями торговцев. Все как один высокие, обладавшие «типично германской» белокуро-суровой внешностью, широкоплечие и невозмутимые. Господа конституционные демократы предоставили лорду Вулси старинную, но опрятную карету-дилижанс и легкую пролетку, в которой должна была ехать охрана.

С тем и выехали. Пролетка, с несколькими головорезами герра Либкнехта впереди, запряженная четверкой карета следует за ней в пятидесяти ярдах. Полицейские посты на рубежах города пройдены беспрепятственно. Вперед! До Франции осталось всего три-четыре часа конного хода! А через границу вас, господа, переправят. Не стоит беспокоиться.

– ...Выходи! – громыхнул над ухом задумавшегося Джералда басовитый германоязычный раскат. Милорд даже не сразу сообразил, что карета остановилась! – Выходи быстро! Руки поднять всем! Шевельнетесь – стреляем!

– Какого хрена?!. – взревел проснувшийся Тимоти, но было слишком поздно. Чья-то ловкая рука сунулась за отворот лацкана и мгновенно изъяла принадлежавший американцу «Смит-Вессон». – Джерри?

Джерри обескураженно молчал. Обе дверцы кареты распахнуты. В свете тусклых масляных фонариков различимы четыре фигуры «охранников», по две с каждой стороны. За их спинами – другие. И все вооружены. У предводителя, отдававшего команды, курок на револьвере взведен. Рожи самые зверские.

Брегет в жилетном кармане милорда с фальшивой радостью отзвонил первый час пополуночи.

– Выйти, – уже спокойнее приказал главный, увидев, как напуганные столь нежданной сценой пассажиры кареты медленно подняли ладони к голове. Раскинувшаяся по холмистым равнинам звездная тьма не сулила ничего хорошего. – Медленно! Сначала вы, милорд.

У оторопевшего милорда кто-то из тевтонов быстро выхватил из рук черную папку с тремя геральдическими пчелками.

Джералд, оступаясь, шагнул через две ступеньки откидной каретной лесенки. Под подошвами чуть скрипнул крупный песок. Остальные члены проклятой Фафниром концессии вышли следом. Монброн и доктор недоумевали, Тимоти шепотом сквернословил, Ойген сурово молчал.

– В чем дело? – решился спросить Джералд, видя наставленные на него револьверные стволы. – Я договорился с вашим... С вашим руководителем! Господин Либкнехт мне обещал! Я выполнил все условия!

Справа и слева чернели обработанные поля. Неподалеку, при неверном ночном свете замечалась и подавала шелестящий голос под слабым ветерком небольшая рощица.

– Туда, – резко кивнул главный. На вопросы Джералда он не ответил. – Не заставляйте меня стрелять прямо здесь. Оттаскивать ваши трупы до рощи Безногого Клауса будет долго и неудобно. Марш!

Тим присвистнул, а Робер громко икнул. То есть доверенные лорда Вулси собираются отвести всю компанию под сень распускающихся дерев и убить? Расстрелять? Этого просто не может быть! Это неправильно! Слово есть слово!

Глаза постепенно привыкали к ночной темноте. Большая Медведица поглядывала сверху несколько удивленно.

...По глазам всех участников намечаемой драмы стегнуло немыслимым в приграничном захолустье ярчайшим электрическим светом. На повороте дороги, со стороны Страсбурга, показался экипаж, двигавшийся излишне быстро для конной повозки.

Секунды изумления, обуявшего всех, – и концессионеров, и политических противников кайзера – стали тем, что обычно именуется «Судьбой».

Судьбой в самом чистом, незапятнанном виде.

Часть вторая

...И КОРАБЛЬ ПЛЫВЕТ

Глава восьмая

ДОМ В КВАРТАЛЕ ТАМПЛЬ

По прибытии на Восточный вокзал столицы Франции вам достаточно взять экипаж, наслаждаясь видами старого города проехать по Страсбургскому бульвару, затем свернуть на бульвар Сен-Мартен до площади Республики, поворот направо к старому Тамплю...

На углу Рю дю Тампль и Рю де Гравилье любой желающий увидит большую синюю вывеску с выведенными золотом буквами: «Банковский дом Монброн ле Пари». Вывеска украшает светло-бежевое четырехэтажное здание, постройки времен императора Наполеона III. Первые два этажа заняты весьма обширной «конторой» – управлением крупного и процветающего банка, – а два верхних отданы под резиденцию мадам Жюстин де Монброн, владелицы и бессменной хозяйки, шестнадцать лет возглавляющей беспокойный муравейник, доставшийся в наследство от безвременно почившего супруга.

И банк, и жилище расположены исключительно удобно. Центр города, чтобы добраться до Лувра, Пале Ройаля, Консьержери или Сорбонны достаточно приказать подать экипаж, и через десять минут вы окажетесь в самом сердце Парижа, тем более что улица Тампль прямиком упирается в набережную Сены, откуда открывается чудный вид на воспетый изрядным числом литераторов и поэтов собор Парижской Богоматери.

Однако сегодня мадам де Монброн не рассчитывала на приятную прогулку или поездку в салон Вердюрен, много лет назад ставший любимым местом отдыха. Мадам изволила заниматься бумагами – третье апреля, среда, день, предназначенный Господом для трудов, но вовсе не для отдыха.