Сквозь огонь, стр. 45
Он проснулся со странным чувством потери. Полежал, рассматривая потолок. Встал бы, но здесь не Лига, и не сваришь ночью зелье, не наведешь порядок в планах, если не спится. Это чужой дом. Добрый, но чужой, и не стоит беспокоить хозяев. Надо спать. Силы нужны, ведь каждый день спрессован в десятки разных дел. Скоро домой. Надо спать. Уснул…
Второй сон был похуже первого – раненая жар-птица металась по какой-то незнакомой пещере и отбивалась от стаи ворон. И все ближе становилось заваленное камнями дно, и все тяжелей полет, и все хуже слушались крылья, роняя горящие золотом перья вперемежку с каплями крови.
Алекс проснулся от того, что его трясли за плечо, – оказывается, он кричал и разбудил Макса. Кое-как выпроводил встревоженного друга и долго сидел, глядя на зеленые извивы растений. Потом потянулся за крохотным полупрозрачным баллончиком. Брызнул себе в лицо душистым лимонным спреем, досчитал до тридцати и провалился в сон, глубокий и, как считалось, без сновидений.
И вот теперь это.
Лина. Что-то с нею случилось. Неужели?
Мир Земля
Лина
– Дрянь.
Лина устало подняла голову.
На этот раз Повелитель не сдерживался, и комнату затрясло. По ближайшей белой стене поползла огненная полоса.
– Дрянь! – На узкую постель падает кристалл. Обычный шестигранник со служебной маркировкой.
Лина закусила губу – ее кристалл. Просто оставила на память. Там Алекс. Она хранила запись в своей комнате, в Лиге.
Нашли.
– Куда вы открыли пробой? В какой мир? В какой, дрянь? – Разъяренный Вадим не ждет ответа, но комнату трясет как самолет в воздушных ямах, стены лихорадочно меняют цвет в нестерпимо-радужные переливы, и Лина зажмуривается, когда кристалл у ее бедра вдруг взрывается мельчайшей хрустальной крошкой. – Я уничтожу тебя за это.
Голос Вадима еще слышится в белой комнате, когда сам он исчезает в черной вспышке; еще звучит, отдаваясь от зачарованных стен:
– Я уничтожу тебя… уничтожу… я тебя уничтожу…
Глава 53
Спасенные
Мир Земля
Этьен
– Этьен, проведен переучет продуктов. При данной численности хватит на полгода. Если…
– Хорошо, рассчитывайте.
– Этьен, мы уточнили число и имена погибших. Двести двадцать семь человек. Вывесить список?
– Да. И в другие убежища передайте. Тоже ведь хотят знать.
– Есть.
– Этьен, к нам просится та группа, из Ирландии. Радикальная группировка. Кого отрядить на переговоры?
– Не знаю. Подожди.
Этьен потер лицо. Сколько он уже не спит? Двое суток? Или больше? Он был просто не готов к этому. Как они справлялись – Сергей, Петр Валерьевич, Алекс – с той лавиной дел, которые рушились на голову ежеминутно? Как он вообще влип в это… руководство? Почему, черт возьми, в их убежище не нашлось кого-нибудь постарше и поопытней? Как же ему не хватает спокойной сосредоточенности Сергея, неукротимой энергии и предусмотрительности Лешки, уверенности учителя. Они бы справились со всем: с тем, что в убежище не хватает места и приходится спать по очереди, в две смены.
С тем, что аварийная телепортация разделила семьи и штаб осаждают матери, умоляющие отправить их к детям, и мужья, требующие воссоединить их с женами. И сколько ни объясняй, что требуется затаиться на время и даже связь держать по минимуму, они только смотрят умоляющими глазами и упрашивают. Если не переправить, то хоть узнать, где родные! С тем, что два мага подрались (нашли время, придурки!), чуть не обрушив потолок в спальне второго уровня, и теперь надо как-то наказать одного за провоцирование конфликта, второго за несдержанность. С тем, что у порога постоянно толчется команда особо деятельных личностей, которые требуют отправить их на разведку или отлов «языков» и очень обижаются, когда им предлагают вместо этого топать на сортировку продуктов и наладку освещения. С тем, что в лазарете лежат три десятка раненых, а все лекарства, оставленные в этом чертовом убежище, закрыты кодом, который неизвестно кто должен был сообщить, да так и не сообщил. И теперь пятерка лучших «ломщиков» чар без перерыва на отдых пытается вскрыть этот гребаный «сейф», чтоб его! Хоть бы кто-то помог… Хоть бы Алекс скорей вернулся…
– Этьен, новости.
– Хорошие или плохие?
– Как сказать. – Тони был явно растерян. – Нас эльф нашел. Мальчик этот, который с Марком вместе «прыгнул», его сын. Эльф его подлечил как-то по-своему, и он пришел в себя. Так вот, он сказал, что Огневу, скорей всего, взяли. Все остальные в той последней группе погибли. Феникс отправила мальчишек вдвоем на последнем телепорте.
– Так.
Усталость вдруг перестала каменно давить на плечи. И глаза… они не перестали болеть, словно в них песку насыпали, нет, но это было уже неважно. Значит, вот как… Сергей, Петр Валерьевич, Лина. Ну что, Этьен, мечтал свалить с себя ответственность? Привык, что рядом всегда есть тот, кто решит за тебя? Кто-то умнее тебя, опытнее, кто-то более предусмотрительный и знающий? А вот получи. Нет больше никого постарше, ты один. А значит, придется тебе самому стать предусмотрительным, решительным и знающим. И прекратить ныть, черт побери!
– Так. Собирай совещание, Тони.
Глава 54
Что вам надо от меня, милорд?
Мир Земля
Лина
В этой комнате, конечно, не было ни окон, ни часов. Но то, что близится время очередного ежедневного визита Повелителя, она чувствовала, даже не открывая глаз. «Гордись, феникс, к тебе он приходит чаще, чем к брату».
Но гордиться не хочется.
Ничего не хочется.
Он приходит ежедневно.
Сотворяет себе кресло, потягивает сок – уже не угощая ее, и беседует, беседует, если это можно так назвать. Каждый разговор как пытка. Повелитель умен. И знает, куда бить. Он находит не только уязвимые точки. Он словно видит самое дорогое, то, ради чего давно мечтавшая о смерти девушка цеплялась за жизнь, находила силы любить и верить, то, что составляло ее суть, ее душу. Находит и растаптывает ее ценности одну за другой, безжалостно и аккуратно, с несвойственным ему хладнокровием.
Ей некуда было деться, негде укрыться, невозможно сопротивляться… только терпеть.
Еле слышное движение воздуха. И давящее ощущение чужого взгляда. Пришел.
– Опять валяешься, Лина? Даже Повелителя не поприветствуешь?
Белое кресло, оранжевый бокал.
– Сегодня поговорим о твоей глупости.
Она молчала, но это становилось все трудней.
– На что ты клюнула? На лицо? На зеленые глазки? Он красавчик, кто спорит. Этого хватило? Ты же при дворе не смотрела даже на темных эльфов! Что ты в нем нашла, феникс? Что в нем было такого, чтобы разрушить свою жизнь?!
Что? Лина вспомнила тепло, которое грело ее при виде спящего Леша… Жар, плавивший сердце при взгляде в его глаза. То, как разом отодвигалось рядом с ним все плохое и темное, что приносила жизнь… Разве это была жизнь – до него?
– Ах да… Любовь… – В голосе Вадима это слово прозвучало глумливой насмешкой. – Любовь… Лина, ты и правда такая дура?
«Дура, милорд. Но вас это не касается».
– Идиотка, – почти ласково сказал Повелитель. – А ну-ка поиграем в десять вопросов. Знаешь, почему Леш в постельке был такой неумеха? Ты помнится, даже жаловалась. Не догадываешься? Посмотри сюда. Это Сашенька, тоже из ведьм, светлых причем. Красавица, а? Кровь русалки, не какая-нибудь. Леш полжизни ее любил, лет с двенадцати, ни на кого больше не смотрел, так что опыта ни с кем не набрался. Верный до психоза. Смотри, смотри! А зеркало дать? Ты серьезно считаешь, что мой ненормальный братец мог после Саши полюбить тебя? Тебя – темную ведьму? Тебя – свою тюремщицу? Убийцу? Если и впрямь думаешь, то ты глупей, чем я полагал!
Он смотрел безжалостными светлыми глазами, и насмешливый низкий голос бросал фразу за фразой:
– Ну-ка, припомни, кто кого в постель потащил? Ведь не он же, правда? А когда он впервые тебя о чем-то попросил – до или после? Вспомни! А хоть раз он тебе отказал? Так ты уверена, что это любовь, а не плата натурой за крохи свободы, за защиту? А?