Сквозь огонь, стр. 44
– Ян Долински.
– Возраст?
– Девятнадцать полных лет.
– Род занятий?
– Старший декоратор Дворца.
У дознавателя очень спокойный голос, и лицо тоже. Словно они не в Службе дознания, а где-то в зале перед балом встретились. И беседуют о пропусках и работе штрафных команд или о Летнем дворце.
– Вы преданы Империи?
Нет, все-таки обстановка непохожа. Перед балом декоратор обычно не сидит, пристегнутый к креслу, и не лежат на его висках чьи-то горячие пальцы, от которых по голове растекается неровное покалывание…
– Расскажите о вашей связи с так называемой Темной Лигой.
Преисподняя… Страх схватил за горло как тугая петля. Даже дыхание сбилось. Лига. Этого обвинения он не ждал. Снисходительность к штрафникам, за которую у него уже два предупреждения висело, дуэль, даже присвоение финансов – эти обвинения были привычны, на это у него есть ответ. Но Лига? Лига – это значит, допрос пойдет всерьез. Лига – это даже при оправдании подозрение останется. Лига – это страшно…
– Я не связан… ни с какой Лигой.
Дознаватель поднимается. Свет становится ярче, еще ярче… и приходится закрыть глаза. Совершенно неожиданно приходит помощь, правда странная – на глаза ложится глухая черная повязка.
– Что вы…
– Молчать, пока вас не спросили. – Тон дознавателя по-прежнему ровен и сух, только слышится совсем близко. И теперь не посмотришь. Зачем завязали глаза? Чувствуешь себя беспомощным, слепым. Почти как на алтаре. Ну-ка спокойнее. Пока говорят «вы», не тронут. А он сумеет потянуть время, и тогда Жан сможет… не думать, не думать. Эти пальцы – это ведь телепат? Читают мысли? Не думать про Жана.
– Так вы знаете о Лиге? – Голос слышится уже слева.
– Нет. Слышал.
– От кого?
– Просто слухи. Во Дворце всегда много слухов.
– Не пытайтесь ссылаться на свой статус, Ян Долински. Сейчас вы просто подследственный. И в ваших интересах говорить правду. От кого слышали? Постарайтесь припомнить.
Как кот с мышкой. Хотите правды? Пожалуйста!
– От дознавателя Елены Бруннер. От заместителя моего. От компании вампиров на балу – имен не знаю, но по приглашениям можно найти. От штра…
Проклятие, не успел остановить язык. Штрафникам еще только допроса в Службе дознания не хватает!
– Ну?
– От многих. Проще сказать, кто не сплетничал о «преступлениях против Императора и порядка».
– Ваша невеста принадлежит к Темной Лиге?
– Нет.
– Вы так уверены?
Не уверен. Анжелика. Лика. Он чувствовал, что не все так просто с Ликой, что за ее фразой «кое-кому надо помочь» скрывается что-то крупное, но… не думать, не думать. Он законопослушный подданный, он ничего не скрывает, просто думать будет о другом.
– Уверен. Анжелика никогда не говорила и не делала ничего противозаконного. Она предана Повелителю и своему клану.
Лика… нежные губы и шелковые волосы, горячие руки – и растерянные глаза, когда в разгар поцелуев на пол вдруг падает несколько ножей, и негодующий шепот, что из-за него у нее полностью пропадает самоконтроль. Лика…
Пальцы на висках чуть вздрагивают, и покалывание становится болью. Пока терпимой.
– Похоже, вы не слишком откровенны со Службой дознания, подследственный Долински. – Голос становится иглой… иглами; они впиваются в руки у локтей, под кожу льется вязкий холод. – Это поможет вам быть искренней.
Мир Земля
Зоя
– Почему нельзя? – Зоя почувствовала себя так, словно ей испортили праздник. – Гэс, ведь подозреваемых как хочешь можно! Все знают!
Да что за сволочизм? Эти дни она летала как на крыльях – и Лигу к ногтю наконец прижали, и Дим про свою дрянь узнал много разного. Узнал, что она, Зоя, права была насчет феникса и ненаглядного Лешика. Права! Она права, так-то вот! Она даже увязалась за штурмовым отрядом, и угадала же! Это она, она прижала эту мерзавку! Как почуяла. И хоть не вышло прикончить своей рукой, зато Зоя лично, своими глазами видела, как Дим прихватил свою бывшенькую. Вот радости было! А сейчас, если хорошо попросить, братец, может, и поиграться даст. Если с умом, если вовремя подойти, то ты у меня узнаешь, дрянь такая, как портить принцессе настроение своими подарками. Только надо чуть выждать – пусть братик сначала сам на этой дряни отыграется. Пару деньков потерпеть, а потом он обязательно отвлечется, и можно будет разрешение попросить. Ну в крайнем случае тайком пройти. Никто не стукнет, проверено. Вон к Лешке сколько раз тогда шастала – и ничего, сошло же. А пока можно с кем-то другим поразвлечься. Арестовано-то много.
Так что в Службу дознания она примчалась еще с утра, забыв и про «выход», и про все остальное. Одежду специальную подобрала.
И вдруг – ее не пустили на первый же допрос!
– То, что знают все, не обязательно является правдой, – терпеливо ответил дознаватель Гэс. – Милорд Дензил дал указание, что «можно» только после приговора. В крайнем случае – когда есть железные доказательства. А тут пока одно подозрение. Вот обследуют его телепатически, выкопают связь с Лигой (если есть), выжмут нужную информацию – тогда и можно будет… Возможно!
– Но…
– А пока нет.
– Но почему?
– Да потому! От ваших развлечений подследственный, скорей всего, рехне… мм… потеряет рассудок, а в спятивших мозгах даже телепат ничего полезного не выкопает. Потому и запрещено нам, временно…
– Ну тогда я хоть поговорю с ним. А?
«Он у меня и разговор нескоро забудет!»
– Нельзя… Зоя… ваше высочество… Просто нельзя. Донесут.
Вот дрянь!
– Ну хоть посмотреть? Мм?
Кто откажет принцессе?
Во всяком случае, не дознаватель третьего ранга. Так что время для свидания с высокомерно-почтительным красавчиком Зоя получила быстро. И даже успела немного с ним пообщаться. Правда, эти поганцы подлипалы никакого инструментария не дали, пришлось развлекаться больше обещаниями, да и то не вышло надавить как следует – только нащупала, чем его зацепить, как Дензил заявился. И вежливо так предложил вернуться во Дворец. Шефа дознавателей Зоя не то чтоб побаивалась, но…
В общем, пришлось уйти, не позабавившись как следует.
Но одну шалость Зойка таки себе позволила. Наклонилась поближе – близко-близко, чтоб ощутить дрожь, – и шепнула в самое ухо:
– Скоро встретимся… Я даже брата твоего в гости приглашу.
Глава 52
Недобрые сны и черная явь
Мир Ангъя
Алекс
Нет!
Он рванулся, но понял, что снова скован. Попытался дернуться – бесполезно, перенестись – и, холодея, осознал, что снова бессилен. Магию отобрали. Опять отобрали. А любимая тонула в нескольких метрах от него, тонула в чем-то белом, в ледяном каком-то крошеве, задыхалась, билась… И откуда-то он знал, что это все, что она больше не воскреснет, – и не мог даже руку протянуть!
Лина-а!
Белая волна накрывает лицо… темные глаза…
Лина!
Алекс захлебнулся криком… и проснулся. Ночь. Темнота, прорезанная высокими узкими прямоугольниками «окон».
Тишина. Только грохот сердца, его собственное и хриплое дыхание.
Еще секунду темный морок сна цепко держал его в холодных лапах. Он машинально обвел взглядом пол, ожидая увидеть белый ковер льда и полынью с холодным, ледяным крошевом, белесую не-воду, в которой пропало ее лицо… Он приподнялся на локте – ничего. Обычный пол из теплого коричневатого камня, мягко светятся плинтусы по периметру комнаты, «зеленая стена», увитая десятками разных растений, навевает прохладу и свежесть. И никаких белых кусков льда.
Сон.
Это был сон? Такой реальный? Алекс опустился на постель, машинально потирая грудь. Сердце вспомнило, что такое боль, и теперь ныло, будто назло всем врачевателям. Что ж такое… Второй… нет, уже третий кошмар с начала ночи. Ну да, третий. Первый сон был мутным и неопределенным – серое нечто, очень похожее на дайи из мертвого Дайомоса, душным липким облаком окутывало длинный мост, который в этом сыром сумраке постепенно начинал таять, трескаться, ломаться под собственной тяжестью. Не перейти на другой берег, не успеть. Не успеть…