Суровые вампирьи будни, стр. 25

Ощущение было такое, словно у меня вынули пробку из ушей. Во всяком случае, очень похоже. Разом навалилась куча неприятных ощущений, включая и боль в руке. Стало тоскливо и одиноко. И еще почему-то холодно. Не говоря больше ни слова, выхожу на улицу, используя эти чувства как путеводную нить. Точно знаю, куда нужно идти.

Я не ошиблась. Он обнаружился на набережной, точнее они оба. Мэй уныло сидел на перилах - совсем как я недавно - и прижимал к себе тоскливо заглядывающего в глаза щенка. Антон… Антон сидел почти у самой кромки воды на голых камнях, перебирая одной рукой мелкую гальку, вторая лежала на колене, как-то странно, запястьем вверх. Словно он боялся ее лишний раз зацепить. Веяло от него таким унынием и тоской, что самой становилось тоскливо.

Мэй встрепенулся, увидев меня, но я прошла мимо. Правда до Антона не дошла, остановилась. Хорошо мне Максим мозги промыл, побежала мириться. А с какой это стати? Может мне еще и самой извиняться? Я чуть было не ушла, но тут Антон заметил меня и, стремительно поднявшись, шагнул навстречу. Я непроизвольно попятилась. Мы замерли на расстоянии вытянутой руки друг от друга и смотрели, не зная что сказать.

- Прости, - наконец вздохнул он. - Давай поговорим, прошу тебя.

Я тоже вздохнула. Поговорить нам все-таки придется.

10.

Это очень неприятно - чувствовать себя круглым идиотом. Особенно когда понимаешь, что сам же во всем виноват. Только сначала я во всем винил Макса - черт бы побрал его кошачью натуру и неуемное любопытство! - и Тэй, конечно, но когда поостыл немного, понял, каких глупостей наделал. Не в том даже дело: кто реально в чем виноват, а просто не стоило так горячиться. Не знаю, что на меня нашло. Впрочем, сам себя не обманешь, знаю на самом деле. Тут не только в усталости дело и раненной руке. Просто первое, что я почувствовал, вывалившись из того злополучного портала - это ее удовольствие. И все прочие сопутствующие впечатления девушки, которую целует симпатичный ей парень, а их было немало. Те еще ощущения, мало того, что ревность вспыхнула с невероятной силой, но мне еще было и банально противно, я - то не девушка. Потому и разозлился. Можно сказать, впал в ярость. Так себе оправдание, ага. Но я, в общем, и не оправдываюсь.

Только вот как теперь с Тэй мириться? Она может и простит, добрая. Но ведь для этого надо сначала извиниться, как следует. А как? Она же меня теперь и близко не подпустит после всего случившегося, я бы точно на ее месте не подпустил, да еще и постарался избавиться от такого начальника на мою голову. И Макс при случае ей в этом поможет, стоит только сунуться. Зараза, не ожидал от него такой подлянки!

Я сидел на берегу и уныло размышлял, что теперь с этим делать. Как же отвык чувствовать себя настолько беспомощным. Лорд, ну да. Привык, что сила всегда со мной, мол, круче всех. Забыл - каково без нее. Макс мне об этом хорошо напомнил, скрутил, как котенка. Настроение было - пойти и утопиться. Ненавижу море.

Я вдруг понял, что эта вздорная девчонка нужна мне не только как инструмент для победы. До сих пор не замечал в ней ничего особенного, просто привык, что она всегда рядом, что чувствую ее. А тут прозрел, ага. Очень вовремя, ничего не скажешь. Чего стоило понять это раньше, и ничего бы не случилось. Или случилось бы?

Все эти размышления только прибавляли уныния. Лучше бы мы поссорились по-настоящему, отношения повыясняли. Тогда был бы хоть шанс ее уговорить. Уж постарался бы. И извинился, как следует, и все объяснил. Только ерунда это все, потому что сижу я тут один и глупые мысли в голове туда-сюда ворочаю. Впрочем, уже не один, Мэй пришел, потоптался рядом неуверенно.

- Что случилось? - спрашиваю хмуро. Даже понадеялся, что это Тэй его прислала с весточкой, сама разговаривать не хочет, так что через посредника. Это уже лучше, чем ничего, есть надежда.

- Я ушел, - так же хмуро ответил Фикус, тут же угробив все мои надежды.

Я уставился на пацана в полном недоумении. Неужели она и его прогнала? Одно дело я, предположим и в самом деле виноват… ладно не предположим - виноват. Но зеленый-то при чем? Или это Тэй решила порвать с прошлым раз и навсегда? Надо было спросить, но я не стал. Какая теперь, в сущности, разница?

Мэй не стал стоять над душой, за что я ему был искренне благодарен. Без него погано.

Сижу, унынию предаюсь, что делать дальше не знаю. Пойти, что ли попробовать поговорить по-хорошему? Ну, получу от Макса опять по физиономии, подумаешь беда. Я уже и так понял, что без силы клана немного стою, очень он мне это наглядно продемонстрировал, еще и объяснить под конец не поленился. Не убьет же, зато может во второй раз, что и получится.

Я уже почти решил именно так и поступить, но все откладывал момент, когда нужно было встать и идти. И вдруг неприятная пустота внутри, образовавшаяся после Максова щита взорвалась, вернув кучу ощущений, к которым я, оказывается, привык, несмотря на массу неудобств, ими доставляемую.

Я даже голову повернул не сразу, не решался какое-то время, не знаю уж почему. Но таки повернулся, и тут же, не задумываясь, вскочил на ноги, шагнул к ней, пока не успела убежать. Когда Тэй от меня отшатнулась, я едва зубами не заскрипел от досады. Идиот, кретин плюшевый! Ну почему моя злость не могла принять какие-нибудь другие формы? Накричал бы, поскандалил, и то лучше было бы.

Стоим, смотрим друг на друга, не найдя что сказать. Знаю, что должен извиниться, но это оказалось не так просто. Пришлось сделать немалое усилие, чтобы выдавить из себя нужные слова. Несколько минут после этого она меня пристально разглядывала, а потом спросила чуть сердито:

- Что у тебя с рукой?

- Серебро в рану попало, - ответил я, машинально прикасаясь к дергающему неприятной болью запястью.

Опять молчим, оба нервничаем, и это ощущается почти физически. Дурацкая ситуация, просто слов нет. Оба не знаем, что говорить, и уступать первым, признаваясь в своей растерянности, никто не хочет. Она ведь тоже гордая. А уж я - то!… Лорд, ага, не положено мне уступать. Ну что, Лорд, наигрался со своей властью?

- Послушай… - слова из себя приходится выдавливать через силу, словно ком в горле застрял. Потому что одно дело самому знать, что круглый дурак, а совсем другое - признаваться в этом вслух. - Я понимаю, что был неправ…

- Не прав? - протянула Тэй насмешливо. - Теперь это так называется?

- Хорошо, я виноват. Считаешь, у меня не было повода?

- Считаю, не было! - сердито ответила она. У тебя даже права не было на это свинство! Или думаешь, раз я твой птенец, то можно мной помыкать, как вещью? Ты как собака на сене: самому не надо, но и другому не отдам! А мне что делать прикажешь, ждать, когда ты соизволишь обратить на меня внимание? Сколько ждать, пару веков? - вдруг она резко отвернулась, закусив губу. Я понял: старается удержать слезы.

А я стоял столбом и даже утешить не мог, сейчас ведь только прикоснись, убежит - не вернешь. И кто меня опять за язык тянул? Снова гордость взыграла. Засунуть бы эту гордость… чувствую, мы так еще долго мириться будем, если вообще помиримся, не детишки в детском саду все же. Все гораздо серьезней.

- Знаешь, я, когда сюда шла, телефонную будку увидела… - вдруг очень тихо и как-то устало заговорила Тэй. - Увидела и подумала: а что если вот сейчас взять и позвонить самой себе? Той, которая еще не попала под злополучную сосульку, ведь по всему выходит, что мы в прошлое попали. Позвонить, предупредить, уговорить не ходить в тот день никуда. Ведь чего проще, уж самой себе придумала бы, что можно убедительное сказать. И всего этого не было бы. Никогда.

Мне от этого "никогда" выругаться захотелось, громко и зло. Очень уж оно неприятно звучало, решительно и как-то устало одновременно. Даже не по себе стало.