Молли Мун, Микки Минус и машина для чтения мыслей, стр. 46
Молли прислонилась к стенке клетки и смотрела, как сумасшедший профессор возится с пипетками и порошками, без конца болтая сам с собой. Он накормил мышонка каким-то снадобьем, которое только что состряпал, и стал качать у него перед глазами маятником.
— Я смогу тебя обучить! — говорил он мышонку. — Научу тебя, как это делается. Потом найдется и выход из норы.
Устав от его бессмысленной болтовни, Молли заснула.
В тот день в зоологическом институте кипела бурная деятельность. Ворота были закрыты, и зоопарники готовили отобранных животных к путешествию на вершину горы, для большого представления принцессы Фанг. Из ангара возле озера выкатывали большие клетки и ящики, их подвозили к загонам, животных мыли, высушивали и
причесывали. Дети-фламинго ходили от загона к загону, взяв с собой Петульку.
В клетке со слонозайцем огромного зверя поливали из шланга и отскребали шваброй. Когда он высох, Бельчия стала втирать в его толстую кожу подсолнечное масло.
«В Озерном крае суматоха, — рассказывал Сильвер Петульке. — Чокнутое королевское дитя заказало спектакль по сказке „Ганзель и Гретель“. Он о двух детях, которые заблудились в лесу. Они встречают ведьму, которая живет в пряничном домике. Артистам придется танцевать сначала за лесных зверей, потом за лесных фей. Слышишь эти звуки?»
Петулька навострила уши, до нее донесся отчетливый рев фанфар.
«Да», — сказала она,
«Это оркестр разогревается, — пояснил Сильвер. — А видела бы ты их костюмы!»
В клетке с медвемартышками Петулька с интересом наблюдала, как свирепых зверей, помесь медведей с обезьянами, заманивают в клетку, где лежат бананы.
Ветросвист стоял в небольшом дворе и мыл ноги толстому красногрудому дрозду величиной с орла. Пенистая вода стекала по перьям. Петулька подобрала камушек и стала его испуганно сосать.
«Сильвер!» — позвала она.
«Что?»
«Что они будут делать, если я не смогу никого загипнотизировать?»
— Кар-р! «Не спрашивай меня, — ответил Сильвер. — Я буду с тобой. Я переведу тебе всё, что скажет Молли».
Петулька перекатила камушек языком. Оттого, что Сильвер будет рядом, ей стало немного легче, но всё же она сильно волновалась. У нее было нехорошее предчувствие, что, когда дело дойдет до гипноза, она, сама того не желая, подведет Молли.
Когда на ночном небе стали вспыхивать звезды, как будто их включали огромной невидимой зажигалкой, Молли устроила Микки, всё еще связанного, поудобнее и накрыла его одеялом.
— Прости, Микки, что так получилось, — прошептала она и погладила ему лоб. Он проснулся и заморгал, глядя на нее безумными глазами. — успокойся, пожалуйста. Я всё улажу. Завтра я пойду во дворец. Попробую вернуть назад свои знания.
Глава двадцать третья
Наутро, когда солнце было уже высоко, Молли проснулась оттого, что ее осторожно ткнули в спину палкой. Она обернулась и увидела Ветросвиста, стоявшего на ветке возле ее тюрьмы. Он приложил палец к губам, призывая хранить молчание, и указал в дальний конец клетки. В этом месте он немного раздвинул прутья, и между ними образовалась довольно широкая щель. Молли вытащила затычки из ушей и осторожно выбралась из дома на дереве. Микки вздрогнул, но не проснулся, лишь перевернулся на другой бок и свернулся калачиком.
Ветросвист сунул руку в клетку, положил подушку на то место, где лежала Молли, и накрыл одеялом, чтобы казалось, будто она всё еще там. Потом поправил изогнутые прутья, осторожно взял Молли на руки и спорхнул на землю.
Они пришли в хижину к Тортиллусу. Старик уже ждал их с бутербродами и чаем. А приятнее всего было то, что Петулька радостно бросилась навстречу Молли.
— Ой, Петулька! — воскликнула Молли и обняла собачку. Петулька весело запрыгала. Молли выпрямилась и взяла бутерброд. — До чего же я проголодалась, — вздохнула она. — Видели бы вы, чем питается профессор. — Ветросвист, ничего не сказав, уселся на стул в уголке.
— Сегодня у нас великий день, — улыбнулся ей Тортиллус. Молли кивнула с набитым ртом. — Этим утром во дворец повезут ящики с животными из зоопарка.
— Так что давайте поторапливаться, — сказала Молли, вытирая руки о спортивный костюм. — Я готова. В каком ящике нам спрятаться?
Тортиллус достал из сумки какие-то странные предметы. Одним из них был изогнутый кусок желтого пластика. За пластиком последовало что-то вроде двух больших черных меховых носков, и наконец — четыре желтые резиновые штуковины, которые напомнили Молли перчатки для мытья посуды.
— Это костюм для Петульки. Вряд ли ты видела наших собакряков. Это собаки, скрещенные с утками. Они не лают, а крякают. Обычно они крупнее, чем Петулька, но если она наденет эти длинные черные уши, эластичный клюв и перепончатые лапы, то сойдет за небольшого собакряка. Как ты думаешь, она согласится их надеть?
— Попробую уговорить, — ответила Молли. Тортиллус достал коричневый меховой комбинезон и крысиную маску. — А это, наверное, для меня?
— Да, я думаю, ты сможешь переодеться саблезубой крысой. С тобой полетят еще три саблезубых крысы, но я посажу тебя в другую клетку, потому что они не самые дружелюбные животные.
Молли приподняла брови и осмотрела костюм.
— В нем будет жарко, — заметила она.
— В клетках у саблезубых крыс всегда кондиционированный прохладный воздух.
— А моя клетка будет близко от собакряков? — спросила Молли, возясь с кнопками на меховом комбинезоне.
— Довольно близко.
— Поняла, — сказала Молли. — Значит, сначала мы должны попасть во дворец. Потом Петулька загипнотизирует стражников. И уж затем мы проберемся в зал, где стоит мыслительная машина…
— Я рассчитывал иначе, — перебил ее Тортиллус. — Петулька может выйти на сцену вместе с собакряками. Оттуда она тихонько проберется к креслу принцессы Фанг, заглянет ей в глаза и загипнотизирует.
— Но если принцесса Фанг поймет, что не собакряк, — возразила Молли, — то Петульку схватят. Это слишком опасно. К тому же даже если ей удастся заглянуть принцессе в глаза, то вдруг она не сможет ее загипнотизировать? — Молли нахмурилась. — Тогда… тогда она погибнет!
— Ты права, — прошептал Тортиллус. — Будем действовать по-твоему. — Он протер глаза. — Будем надеяться, что нам выпадут хорошие карты.
Молли погладила Петульку. Она не раз играла в покер, когда жила в приюте, и могла припомнить немало случаев, когда сначала безнадежно проигрывала, а потом ей подваливала удача.
— Может быть, Петулька станет нашим тузом в рукаве, — сказала она.
Через некоторое время Тортиллус вывел из хижины лохматую саблезубую крысу и маленького собакряка. Петулька шла медленно, постоянно спотыкаясь в новых перепончатых лапах. Ей было очень тревожно.
«Знаешь, я боюсь, у меня ничего не получится», — призналась она птице-майне.
«Постарайся, как можешь», — только и смог ей посоветовать новый друг.
И Петулька поплелась вслед за хозяйкой в ту часть зоопарка, где шла погрузка. Очутившись там, она заглянула в ящик с собакряками и с подозрением оглядела диковинных животных. Вид у них был миролюбивый. Петулька мысленно послала им вежливое приветствие. Ей было интересно, понимают ли они по-собачьи и ответят ли столь же дружелюбно. Тортиллус открыл дверь клетки.
«Заходи, — долетели до Петульки мысли самого большого собакряка. — Мы тебя не съедим».
Петулька оглянулась на Молли — та сидела в клетке для саблезубых крыс. Потом глубоко вздохнула и, подбирая перепончатые лапы, осторожно ступила в клетку.
В небе зарокотали большие пчелопланы, они спускались к зоопарку. Ветросвист помахал голубым флагом, давая понять, что машины могут забирать груз. С пчелопланов спустили цепи и прочные брезентовые лямки.
Один за другим большие и маленькие ящики прицеплялись к пчелопланам. Когда всё было готово, человек-ястреб взмахнул зеленым флагом, и клетки поднялись в воздух. Одной из первых была увезена Петулькина клетка с собакряками. У собачки подвело живот, как будто она поднималась в скоростном лифте. Сквозь металлическую решетку она видела, как исчезают внизу зоопарковские загоны, как сжимается блестящее озеро. Крыши домов и зеленые лужайки становились всё мельче и мельче, и наконец внизу не осталось ничего, кроме серого обрывистого склона огромной горы.