Великие загадки мира искусства. 100 историй о шедеврах мирового искусства, стр. 29
К тому времени, когда Менцель собрался изображать Сан-Суси, многое переменилось. Обстановку дворцовых покоев частично пришлось воссоздавать по старинным гравюрам, проштудировав массу исторических свидетельств ушедшей эпохи. В результате появились поразительные холсты Менцеля – «Круглый стол Фридриха II в Сан-Суси» и «Концерт Фридриха в Сан-Суси». Но еще поразительнее оказалась первая выставка полотен. Приглашенные вовсю обсуждали картины, когда один из приятелей спросил художника: «А их ты написал согласно мемуарам?»
Все повернулись к «Концерту». Там, на полотне, Фридрих стоял, солируя на флейте. Его слушали придворные, сидевшие вокруг. Но там, куда указал дотошный приятель, были изображены только своды дворца, уходящие в темноту, да тяжелые бархатные занавеси. А впрочем…
Менцель напряг зрение. В темноте сводов и занавесей он вдруг явственно различил лица, фигуры. Бородатый старец усмехался сквозь усы. Скрюченный гном в остроугольном колпаке щурился на свет. Толстяк в круглой славянской шапке выглядывал из темноты. Но там никого не должно было быть – ведь художник никого не рисовал!
А дотошный приятель уже совал Менцелю какую-то старинную книгу. «Вот! – радостно вопил он. – Тут написано, что на некоторых концертах в Сан-Суси слушателям становилось как-то не по себе. И Фридрих шутил, что это духи приходят послушать концерт – так хороша музыка».
Выходит, сам того не ведая, художник изобразил на картине не только реальных, но и тайных гостей дворца Сан-Суси – духов и привидения. И при этом Менцель не думал ни о чем подобном. Получается, что картина может распахнуть окно в иные миры, существующие где-то рядом, невидимые глазу, но инстинктивно улавливаемые оком истинного художника.
Цветы зла
Творчество непревзойденного кудесника кисти Джузеппе Арчимбольдо (1527–1593) – одна из самых загадочных страниц в живописи. Его работы оценивались парадоксально по-разному: от активного восхищения до полного неприятия и возмущения. Так в чем же загадка такого отношения?
…Солнце едва встало. На тихой Златой улочке благословенной Праги защебетали ранние пташки. Торопливо перекусив, Джузеппе Арчимбольдо выскользнул на улицу – надо спешить на Староместский рынок, чтобы накупить побольше свежих цветов, овощей и фруктов. Они нужны не для приготовления пищи. Художник Арчимбольдо рисует их. И не просто рисует – он из них создает волшебные портреты. Выкладывает словно мозаику: из бело-розовых флоксов – атласную кожу лица, из алых роз – румянец щек, из ягод земляники – сочные губы. Бутон лилии прекрасно изображает нос, ромашки – кружево воротника. А из сочного кочана молодого салата выходит пышный рукав. Одно слово – метаморфозы. Но разве вся жизнь художника – не таинственная метаморфоза?
Он родился в Милане и с семи лет помогал отцу – живописцу миланского собора Бьяджо Арчимбольдо, а с пятнадцати – трудился наравне со взрослыми. В двадцать лет Джузеппе создал картоны для витражей из жизни святой Екатерины, которыми восторгался весь Милан. Да только изготовить витражи по своим картонам ему не дали. Вот уж воистину – нет пророка в своем отечестве! Зато Фердинанд I, император Священной Римской империи, король чешский, венгерский и немецкий, увидев его картины, пригласил молодого художника к своему двору. Вот Арчимбольдо и перебрался в Прагу. Сначала был простым придворным портретистом у Фердинанда, потом главным художником и декоратором у его сына – Максимилиана II. Ну а уж сын Максимилиана – Рудольф II даровал художнику дворянское звание с высшими привилегиями. Право, жизнь удалась!
И вот Джузеппе шел по тихим улочкам и думал: сколь прекрасна старая Прага! Весной благоухает розами, зимой – свежеиспеченными ватрушками, а поздним летом, как в этом, 1586 году, – спелыми яблоками и немножко корицей, которую добрые хозяйки добавляют в пироги и шарлотки. От избытка чувств Арчимбольдо даже затянул песенку, да осекся – Златая улочка еще спала. Ведь здесь жили «ночные люди»: алхимики и маги, астрологи и предсказатели. Недаром в народе это место прозвали кварталом колдунов. Со всего мира они тянулись в Прагу под крыло Рудольфа II, обожавшего все мистическое и таинственное, мечтающего о философском камне и трансмутации металлов в благородное золото. В любой другой столице всех этих колдунов сожгли бы на костре, но император Рудольф не только скрывал их от инквизиции, но и щедро оплачивал их опыты.
Подойдя к рынку, художник заторопился в цветочные ряды. Однако девчонки-цветочницы неожиданно кинулись врассыпную. И даже старая Ханна, у которой Джузеппе всегда брал по несколько букетов, перекрестившись, прикрыла свои горшки с цветами.
Удивленный художник повернул в овощные ряды. Но и торговцы овощами, едва завидев его, спешно принялись закрывать товар холстинами, боязливо крестясь. «Твои картины – порождение дьявола! – услышал Арчимбольдо свистящий шепот. – Розы на них становятся цветами ада, а овощи – сатанинскими символами. А люди, изображенные на твоих портретах, умирают!»
Джузеппе обернулся, пытаясь рассмотреть, кто это говорит. Но обвинитель уже растворился в рыночной толпе. А к художнику приблизилась старая Ханна и боязливо зашептала: «Уходите, мессир! Люди напуганы. Вчера утопилась Марушка, дочка старосты церкви Девы Марии Снежной. Люди судачат, это случилось потому, что вы написали ее портрет…» Арчимбольдо ахнул. Кошмар! Но при чем тут портрет?! Он и сам слышал, что Марушка не хочет замуж за того, кого выбрал ей отец. Вот бедная девушка и кинулась во Влтаву. Но как докажешь это людям, которые считают твои картины порождением дьявола?..
Все началось с того, что Фердинанд возжелал, чтобы его художник создал полотна, которые превзошли бы работы лучших мастеров Возрождения. Арчимбольдо ахнул: чем можно превзойти старых гениев? Уж точно не мастерством или техникой. Только какой-либо выдумкой… И тут художник вспомнил диковатые картины Босха, рисунки Леонардо да Винчи, наполненные то ужасными животными, то оживающими растениями. Метаморфозы – вот жанр еще неизведанный. Разве люди не похожи на различных животных и птиц? Разве не кажется: вот этот господин – вылитый осел, хорек или заяц? Впрочем, вряд ли наследнику трона понравится осел. Нет, нужно нечто изящное, тонкое, прелестное. А что, если нарисовать метаморфозный портрет, например, Весны, составленный из цветов?
Фердинанд от такой выдумки пришел в восторг. Поручил Арчимбольдо написать целую серию «Времена года». Художник быстро составил фигуры «Лето» и «Осень» из цветов и плодов своего времени. А вот «Зиму» изобразил как сухое корневище, напоминающее своими ветками и отростками человеческую голову. Ну а потом, уже для императора Максимиллиана, Арчимбольдо нарисовал серию «Элементы природы». «Вода» представала в виде фигуры, составленной из рыб, осьминогов, кораллов, жемчуга, «Воздух» – из стаи птиц, «Земля» – из различных животных. Но эффектней всего оказалась фигура рыцаря «Огня»: доспехи из пушек, лицо из воска запальных свечей, волосы из горящих факелов. Никто и никогда не рисовал ничего подобного!
Заказчики, особливо дамы, повалили толпой. Каждая видела себя то Флорой, то Венерой, то Дафной. Только успевай закупать цветы! И никто никогда не говорил чушь, подобную той, о которой судачат сегодня на рынке. Арчимбольдо вздохнул и пошел к выходу. Сегодня явно не его день! Но у ворот его перехватил молоденький паж в одежде императорских цветов: «Мессир Джузеппе, властитель Рудольф срочно просит вас прийти!» Арчимбольдо ринулся за мальчишкой. Нетерпеливый и нервный император Рудольф не любит ждать. Тем более что Арчимбольдо был для императора не только художником, но и наставником с юных лет, даже врачевателем – готовил ему отвары трав, помогающие от уныния и апатии. С возрастом Рудольф впадал в черную меланхолию все чаще. Ведь он происходил из рода испанских Габсбургов, «славящихся» своими душевными расстройствами. Его родную прабабку даже прозвали Хуана Безумная.