Великие загадки мира искусства. 100 историй о шедеврах мирового искусства, стр. 16
Столетия спустя новый вид красок, открытый монахом Лоренцо Пика, ученые назовут термочувствительными. И этим термокраскам найдется множество применений. А вот недалекий папа Климент V так и не смог утолить свою алчность. В 1312 году он даже дал согласие на роспуск и арест ордена тамплиеров, надеясь воспользоваться его богатствами. Но опять его обошли – основные сокровища достались французской короне. Тогда Климент пошел на невиданное: вызвал к себе того самого, опального алхимика Арнальдуса Виллановануса, да тот не сумел добраться до Авиньона: то ли разбойники убили, то ли умер в одночасье. А вот монастырь Сен-Назер славился своим чудом еще несколько веков – пока не выцвели краски на волшебной иконе.
Первая в мире женщина-скульптор
Судьбе было угодно, чтобы в 1491 году в Болонье в семье богатого и знатного горожанина родилась дочь, которую родители назвали Проперцией. И еще судьбе было угодно, чтобы эта самая Проперция воспылала страстью к… ваянию и живописи.
Если вы думаете, что это было благо, поскольку девочка с детства обладала ярким талантом, то вы ошибаетесь. Конечно, на дворе стояли времена Возрождения, когда человек вдруг осознал, что он – истинное создание Божье и может достичь божественных высот. Вот только достигать высот полагалось мужчинам. Женщина же оставалась в привычном, предназначенном для нее мире: дом – муж – дети. По воскресеньям – посещение церкви и молебны по праздникам. Все. А чего же еще нужно?!
Мужчины осваивали мир, уходя в плавания, торгуя, украшая жизнь фресками, картинами и скульптурами. Они приносили домой деньги, которых становилось все больше и больше. Если, это, конечно, были дома уважаемых мужчин. Женщины вели хозяйство – экономно и рачительно. Это была высшая добродетель женщины. Чего же еще желать?!
Но монна Проперция возжелала заняться искусством. Конечно, аристократические девушки вполне могли нанять учителя рисования и рисовать карандашом или сангиной, а в крайнем случае делать небольшие наброски природными красками. Но вот написать фреску – это не женское дело. Это дурной тон – ведь придется лезть на леса, которые возведут перед стеной, чтобы достичь верха. Тем более нельзя обучаться скульптуре: не пристало женщине рубить мрамор, нажимать на тяжелые резцы, вгрызаясь в глубину камня.
Однако Проперция пошла наперекор мужскому мнению. Она начала заниматься скульптурой, резьбой по камню и дереву, а также гравюрой, что тоже не приветствовалось, ведь при гравировании используются и острые резцы, и иглы, и вредные для здоровья составы, которыми протравляют рисунки. Но Проперции удалось уговорить знаменитого гравера-художника Маркантонио Раймонди, лучшего в своей области, чтобы он давал ей уроки. И мастер посчитал Проперцию талантливой!
Впрочем, возможно, ничего этого не удалось бы болонской девушке, если бы не богатый отец. Он был сторонником новых веяний и вполне мог не скупясь заплатить за учебу дочери звонкими золотыми. Отец не ошибся в таланте дочери: она достигла больших успехов за короткое время. Жаль, что время не сохранило ее гравюр. Но если вы думаете, что после этого окружающие начали восторгаться талантом девушки, вы опять ошибаетесь: успехи Проперции стали препятствием на ее пути к хорошему замужеству. Ибо женщина, занимающаяся мужским ремеслом, – это уже угроза самим мужчинам. Недаром первый биограф Проперции великий историк живописи Джорджо Вазари (1511–1574) в своей книге «Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих» (1549–1550) начал статью «Жизнеописание мадонны Проперции деи Росси» со знаковых слов:
«Удивительно, что во всех доблестях и во всех видах деятельности, к которым женщины когда-либо имели желание приобщиться, прилагая к тому хотя бы некоторые усилия, они неизменно достигали наивысшей степени совершенства и стяжали себе нечто большее, чем просто известность…»
Ну как прикажете мужскому миру реагировать на такие заявления?! Хорошо было Вазари признавать женский талант, ведь он и сам был гением. Но простые люди отнеслись к «ваятельнице» Проперции куда строже: перед ней просто закрыли двери большинства домов. Почтенные болонцы не желали, чтобы их дочери, как она, занимались «всяческими искусствами». Однако подвергнуть Проперцию остракизму не удалось. Девушка была красива, умна, находчива и весела. Она играла на разных музыкальных инструментах, превосходно пела, сочиняла стихи и песни и, по словам Вазари, «была способна не только к делам домашним, но и к очень многим наукам, так что завидовали ей не только женщины, но и все мужчины». Словом, Проперция была истинной дочерью эпохи Возрождения: она обладала множеством талантов, как и все известные люди того времени.
И как в сказке, красивая и талантливая, она все же сумела удачно выйти замуж. Ее супруг, мессир деи Росси, тоже был богат, принадлежал к древнему аристократическому роду и имел влияние в Болонье. Правда, он был намного старше супруги. Но главное – он был не против того, чтобы жена занималась искусством. Более того – он приходил от ее работ в восторг. Еще до замужества Проперция вырезала на персиковых косточках сцены всех страстей Христовых. Тонкость работы, изящность манеры исполнения, умение выразить множество чувств героев – от спокойствия до трагизма – произвели на Росси большое впечатление. И он, расчувствовавшись, решил, что, женившись, всегда станет поддерживать супругу в ее стремлении к искусствам.
В середине 1520-х годов собор Сан-Петронио в Болонье посчитал нужным украсить скульптурами три портала главного фасада. Конечно, попечители собора хотели пригласить мастеров из Флоренции, где, как известно, живут самые лучшие скульпторы в Италии. Но мессир Росси предложил поручить работу не каким-то приезжим скульпторам, а своей, болонской ваятельнице – его дорогой монне Проперции. Попечители пришли в растерянность: они не хотели отказывать мессиру, ведь Росси вносил богатейшие вклады в соборную казну, но и поручить столь ответственную работу, состоящую из множества огромных скульптур, женщине было неподобающе…
Мессир Росси нашел выход. «Пусть моя супруга выполнит мраморный портрет графа Гвидо Пепполи, отца главного попечителя собора – графа Александра! – предложил он. – И вы увидите, что она достойна получить такой масштабный заказ!» Проперция вырубила мраморный портрет Гвидо Пепполи (хвала Мадонне, он сохранился и сейчас находится в соборе Сан-Петронио в Болонье). Эта работа произвела большое впечатление на попечителей собора, и они поручили монне Проперции создание скульптур для трех порталов. Увы, большинство работ не сохранилось, но уцелели два барельефа, созданные в 1525–1527 годах: один с изображением Прекрасного Иосифа, второй – с Соломоном и царицей Савской, а также рельеф с двумя ангелами. По этим работам можно судить, что Проперция действительно прекрасно владела мастерством скульптора. Одна из этих работ раскрывает и тайну самой монны Проперции.
Ее муж был стар. А самой ей было чуть за тридцать. Всю жизнь она работала, мечтала достичь успеха. И вот ее мечта сбылась – она создает творения для главного городского собора. Чего еще ей желать? Оказалось – есть чего. Она многого достигла в жизни, но не узнала любви…
Прекрасный юноша, Антонио Галеаццо ди Наполеоне Мальвазиа, с темно-оливковыми очами, вьющимися черными волосами и сильными руками, посетил однажды соборную балюстраду, на которой Проперция установила очередной, только что выполненный рельеф. «О Мадонна, я не видел ничего более прекрасного!» – взволнованно прошептал юноша. О чем он говорил?.. Проперции показалось: не только о рельефе. Разве не ей самой часто шептали мужчины, что она прекрасна?..
Антонио приходил снова и снова, сопровождал Проперцию в ее прогулках по соборной внутренней площади. Там не гуляли посторонние, правая сторона двора вообще была закрыта деревянной решеткой, ибо там белела беседка, куда могли войти только избранные. И однажды, войдя в это священное место, Проперция протянула руки к юноше. Но тот лишь улыбнулся: «Монна Проперция, я восхищен вашим искусством, но…»