Великие загадки мира искусства. 100 историй о шедеврах мирового искусства, стр. 100
Поэзию Клотильды де Сюрвиль тут же окрестили «французской жемчужиной», сравнили с любовной лирикой Средневековья – стихами трубадуров и менестрелей. При этом сравнения уже клонились в пользу Клотильды. Появились труды, излагающие родословную Сюрвилей. Из них выходило, что по материнской линии dama Клотильда происходила из королевского рода Валуа. Словом, это было достойное «новое имя в истории французской литературы».
Однако через два десятилетия текстологические исследования, предпринятые французскими литературоведами, привели к тому, что от «нового имени» пришлось спешно открещиваться. Поэзия оказалась явно не Средних веков. Правда, возник новый вопрос: кто же реальный автор стихов «жемчужной поэтессы», учитывая, что их уровень действительно довольно высок? Ответа до сих пор нет. Известно только, что ни сам злополучный потомок Клотильды, маркиз де Сюрвиль, ни его друг виконт Ванденбург никакими поэтическими талантами не обладали.
Так кто же сочинил стихотворные строки, признанные гениальными?..
Получается, что есть люди, которые присваивают себе чужие таланты, прикарманивают чужие рукописи, дабы прославиться самому, но находятся и те, кто создает чужую жизнь и чужую славу. Больше того – они отказываются от собственной известности и таланта во имя несуществующих людей. Наверное, именно такие авторы и есть самые великие.
Острослов деревни Тентелевой, или Незнакомка в тумане
В XIX веке в процесс создания никогда не существовавших писателей включилась и Россия. Причем, в отличие от Западной Европы, где подобные попытки в большинстве случаев предпринимались в корыстных либо «идейных» целях, отечественные литературные мистификаторы рассматривали такое занятие скорее как шутку. Так, собственно, и возник автор «бессмертных» афоризмов Козьма Прутков, рожденный фантазией Алексея Константиновича Толстого и его кузенов, братьев Жемчужниковых. В 1854 году в «Литературном ералаше», служившем юмористическим приложением к журналу «Современник», были напечатаны первые стихотворные произведения Козьмы Пруткова. Колоссальный успех этой и последующих публикаций вызвал необходимость как-то представить автора. Появилась и его биография, из которой следовало, что рожденный 11 апреля 1801 года в деревне Тентелевой близ Сольвычегодска Козьма Петрович Прутков, директор Пробирной палатки, дослужившийся до чина действительного статского советника и награжденный орденом Станислава первой степени, был женат на Антониде Платоновне Проклеветантовой, от которой имел 10 детей. Впрочем, этому примерному семьянину и отменному чиновнику жить оставалось не слишком долго. С согласия своих создателей он «почил в бозе» 13 января 1863 года. А в 1883 году появилось «Полное собрание сочинений Козьмы Пруткова», где был изображен и портрет автора, призванный подтвердить факт его реального существования. И что самое смешное, Козьма Прутков вошел в литературу как вполне самостоятельный персонаж, к тому же действительно воспринимался многими читателями как подлинное лицо. И как выяснилось, он даже свой литературный талант сумел передать по наследству. В 1910-х годах, еще до начала Первой мировой войны, объявилась его внучатая племянница Ан же лика Сафьянова, придуманная молодым поэтом Львом Никулиным. Ее стихи, печатавшиеся в то время на страницах периодики, были вполне талантливыми, особенно те, где поэтесса подражала модным в ту пору поэтам декаданса. Ну а в 1918 году была даже опубликована книга «История и стихи Анжелики Сафьяновой, 1913–1918», выпущенная мифическим издательством «Зеленый остров», к которой для правдоподобия был приложен портрет поэтессы в виде силуэта.
А началось победоносное шествие стихов Анжелики Сафьяновой в 1913 году. Петербург тогда грезил декадентством. Мужчины носили черные бархатные плащи и шляпы. Женщины курили тонкие пахитоски. По вечерам поэтические кафе и клубы заполнялись публикой, жадно слушающей стихи. Особенным успехом пользовались строки о прекрасных дамах, туманных улицах, старинных замках и мистических тайнах.
В октябре на поэтическом небосклоне случилось явление новой, никому досель не известной звезды. Виной всему случай, великий и загадочный. Некий молодой и романтический ценитель стихов, только что вышедший из кафе и все еще полный поэтическими строками, ловил пролетку на Инженерной улице в Петербурге. Из-за угла, наконец, подъехала карета, но тут появилась некая дама в темно-синей бархатной накидке. Незнакомка была столь прелестна, что молодой человек не посмел претендовать на карету. Зато он помог красавице сесть. Она же, опершись на его руку, случайно обронила книгу в черном кожаном футляре. Молодой человек бросился за каретой, чтобы вернуть пропажу, но, увы, карета исчезла в тумане.
Вернувшись домой, юноша с изумлением увидел, что незнакомка потеряла роскошное подарочное издание стихов Петрарки. Но не итальянский гений взволновал любителя поэзии, а тонкие листы папиросной бумаги, вложенные в книгу. Они были усеяны стихотворными строками. И какими – волнующими, нежными, чарующими! На одном из листов прелестным мелким почерком было написано: «Стихи Анжелики Сафьяновой».
Читая их, молодой человек не заснул всю ночь. Но каково же было его удивление, когда на другой день он прочел объявление в газете «Новое время»: «Утеряна на Инженерной улице книга итальянская в черном кожаном футляре. Нашедшему – прислать на почтамт до востребования Ивану Иванову. Вознаграждение будет». Молодой человек конечно же отослал «Сонеты Петрарки» вместе со стихами Анжелики, но приписал, что снял со стихов копии. «А в вознаграждении я не нуждаюсь!» – гордо объявил он. Впрочем, нет – он нуждался, но не в вознаграждении, а в общении с самой Анжеликой. И он начал ее искать.
Выяснилось, что Анжелика Ипполитовна Сафьянова проживала на Мойке, была дочерью сенатора, тайного советника. Познакомиться со столь высокопоставленной юной особой молодой человек не решился, но нашел общих знакомых, которые и стали передавать ему некоторые стихи обожаемой Анжелики. Она даже разрешила юноше ходить от ее имени по редакциям газет и журналов. В самом деле, не ходить же по инстанциям самой прекрасной даме?!
И вот ее стихи стали появляться на страницах периодики. В них влюбился весь Петербург. Их называли гениальными, заучивали наизусть и читали во всех слоях общества: в изысканных литературных салонах, на вечерах бомонда и студенческих вечеринках. Даже в «Литературной энциклопедии» появилась статья «Сафьянова А.И.». Это был настоящий успех. Уже решено было и сборник выпустить. Но, увы, началась новая революционная эра. И стихи Сафьяновой растворились в тумане забвения.
И только через несколько лет молодой поэт Лев Никулин признался, что никакой прелестной Анжелики и не существовало. Это он, стесняясь сентиментализма своих тогдашних стихов, придумал незнакомку в тумане. Впрочем, его несказанно удивила вера читателей в поэтессу Сафьянову. Ведь, едва напечатав ее первые стихи, Никулин рассказал в газете ее краткую биографию. И там черным по белому было написано, что Анжелика не только из дворянского рода, но что ее бабушка – «Агриппина Лампадкина (урожденная Пруткова), которая приходится сестрой самому достославному директору Пробирной палатки Козьме Пруткову». И вот ведь незадача: читатели даже не сумели вспомнить, кто такой этот директор. Ведь Козьма Прутков и сам являлся ярчайшей литературной авантюрой ХIX века, созданной Алексеем Толстым и братьями Жемчужниковыми. Ну а если помните, дорогие читатели, все эти молодые люди приходились друг другу родственниками-кузенами, а их родным дядей был создатель легендарной сказки «Черная курица» – А. Перовский, по псевдониму Антоний Погорельский. Словом, у Козьмы Пруткова самая замечательно-литературная родословная. Ну как его не узнать?
Так, может, просто читать надо внимательнее? Тогда и обнаружатся все мистификации и раскроются литературные тайны.
Эффект «Поллианны»
Загадка незамысловатой детской книжки про девочку Поллианну невероятна. А ведь именно эта книга положила начало движению фанатов и созданию фан-клубов по всему миру.