Великие женщины мировой истории. 100 сюжетов о трагедиях и триумфах прекрасной половины человечества, стр. 101
Как Вера мыкалась, трудно представить!.. Не умерла только потому, что помог старый друг Федор Шаляпин, устроил гримершей в один из московских театров. С этим театром Вера Ивановна и сумела выехать на гастроли за границу. Обратно не вернулась – с 1928 года обосновалась в Париже. Не бедствовала – консультировала французских промышленников, но ужасно тосковала по Москве. Часто во сне ей снилась разруха: обветшавшие интерьеры «Праги» и Сандунов, разбитые вдребезги стеклянные галереи Петровского пассажа. Но однажды ей показали недавно снятое фото залов «Праги». И, увидев, что ресторан не потерял своей былой роскоши, Вера Ивановна счастливо расплакалась. Ее не стало в 1934 году. В тот год ей исполнилось бы 72 года.
Звезда Великого немого
Успех «Поллианны» Э. Портер подвигнул кинематограф на экранизацию. Среди киностудий возникла даже конкуренция. Но всех опередила первая кинодива тогдашних времен – Мэри Пикфорд, она-то и сыграла легендарную Поллианну. Киномир не удивился этому. Многие знали, что «душечка Мэри», играющая робких, наивных девушек, в жизни была энергичной и деловой, когда надо – настырной, когда требовалось – жестко непримиримой. И может быть, одна только проницательная писательница Элинор Портер поняла, что в душе этой «деловой» кинозведы все еще живет маленькая девочка, которой столь тяжело было выбиться в люди и подняться на олимп киноискусства.
Да, в начале XX века Мэри Пикфорд (1892–1979) была первой звездой Великого немого кино – эталоном для все го мира. Миллионы женщин одевались как она, причесывались как она, улыбались как она. В кинотурах Пикфорд объездила планету. Была и в России, даже снялась здесь в комедии о том, как один ее истовый поклонник, которого она ненароком поцеловала, перестал умываться, чтобы сохранить след ее помады. Фильм так и назывался – «Поцелуй Мэри Пикфорд».
Мэри Пикфорд
Она стала самой высокооплачиваемой кинозвездой и никогда не стыдилась вытребовать себе наивыгодный контракт. Впрочем, чего тут стыдиться? Красавица Пикфорд всегда помнила начало своей карьеры: ей нет и 8 лет, когда в 1900 году она впервые выходит на сцену обшарпанного провинциального театрика в Канаде. Идет спектакль «Хижина дяди Тома». Глэдис Смит (именно так на самом деле звали будущую звезду) играет крошечную детскую роль. От ужаса у нее зуб на зуб не попадает. Но когда в финале она «умирает», зал начинает рыдать.
Сцена заменила ей все, но все и отобрала. Детства у нее не было. Да и откуда ему взяться? Вопреки легендам, которые распространяли по миру ее продюсеры, она родилась 8 апреля 1892 года не в состоятельной и образованной семье, а в нищей, да и в школу-то не ходила. Отец, мелкий торговец Джон Смит, пил, гулял и бросил жену Шарлотту с тремя детьми. В конце концов умер, когда старшей дочери Глэдис было всего 6 лет, – то ли от удара, то ли от перепоя… Но для биографии милой, добродетельной «американской Золушки», которую Мэри играла в своих фильмах, подобные факты не подходили. Продюсеры придумали ей красивое имя, преданных родителей и «розовый имидж». Она и в жизни должна была выглядеть «скромной розой» – не имела права ни накраситься, ни надеть декольтированное платье или драгоценности. Да она даже знакомых выбирать могла только с одобрения кинохозяев – не дай бог, «лучшую девушку Америки» увидят в неподобающей компании…
О реальности требовалось забыть. Но как забыть голод и нищету, бесконечные гастроли по городишкам Канады, потом – Штатов?! И везде – заплеванные поезда, клоповные гостиницы, вонючие гримерки. Спектакли далеко не высшей пробы. Но, удивительно, Глэдис всегда ждал успех. Ее трогательная игра могла вытащить самую безнадежную постановку.
Однажды мать разбудила детей в три часа ночи, чтобы попасть на поезд. На путях 7-летний братишка Джек упал в снег и заплакал. Сестра Лотти тоже поскользнулась. Бедная мать попыталась их поднять, но не смогла. Сама рухнула рядом и заплакала. И тогда Глэдис вдруг закричала не своим голосом: «Вставайте! Шоу должно продолжаться!» Так 10-летняя Глэдис стала лидером семьи Смит. Даже когда их не впускали в приличное кафе, Глэдис говорила: «Скоро мы будем обедать в самом лучшем ресторане!» А когда богачи на шикарных авто обдавали нищих актеров грязью, Глэдис только стискивала зубы: «У нас будет автомобиль лучше!»
И она добилась всего. Сама! Сама пришла в Нью-Йорке к известному бродвейскому режиссеру Дэвиду Беласко. Тот прослушал золотоволосую девчушку и почти грубо бросил: «Будешь играть в моих спектаклях детей! Как тебя зовут?» Длиннющие ресницы девочки испуганно дрогнули, но, как всегда в ответственный момент, она сумела собраться и ответила с достоинством: «Глэдис Смит». Беласко скривился: «Что за простонародное имечко?.. Будешь Мэри Пикфорд!»
Под этим именем она не только выступала на Бродвее, но и попала на съемочную площадку – и тоже к самому известному тогда кинорежиссеру Дэвиду Гриффиту. В те годы кино только начиналось, и за искусство его никто не принимал. А уж киноактрис театральные снобы вообще считали чуть не продажными девицами. Когда Мэри объявила в театре, что отправляется на кинопробы, товарки зашептали: «Эта Пикфорд обесчестила себя тем, что пошла в кино!» Будто она пошла на панель! Но в кино хорошо платили, к тому же Мэри всегда хотелось покорить новых зрителей.
Она их и покорила. Уже с первых фильмов, снятых в апреле 1909 года на американской студии «Байограф», стало ясно – появилась звезда невиданной доселе величины. На протяжении двух десятков лет Мэри Пикфорд снималась в 20–30 картинах ежегодно. В фильме «Маленький лорд Фаунтлерой» она вообще сыграла две роли – мальчика 7 лет и его маму-вдову. Ее облик сводил с ума – длинные золотистые локоны, наивный взгляд, по-детски пухлые губы сердечком. Ее популярность была феерической, но и… опасной. Однажды актрису чуть не растерзали на премьере. Хорошо, она была в шубе. Бедную норку разорвали в клочья. До самой Мэри не добрались. В поездке по мировому турне Пикфорд сопровождало кольцо из тридцати полицейских. Но и это не помогало. В Париже за ней погналась неистовствующая толпа. Слава богу, мясники на центральном рынке спрятали актрису в… клетке. Она стояла среди повешенных на крюках окровавленных телячьих туш и с ужасом слушала рев влюбленных в нее безумцев. Да разве это любовь?! Это просто массовая истерия.
Странная жизнь у «звезд». Каждый зритель считает себя вправе считать, что «звезда» принадлежит ему, – он вправе обсуждать ее жизнь, давать оценки, а то и просто обзывать, как пожелается. В глазах добропорядочных обывателей актриса – все равно что продажная девица, с ней можно не церемониться. Личную жизнь Мэри Пикфорд обсуждали всей планетой. Сначала неудачный брак с быстро погасшей «звездой» – актером Оуэном Муром (он, бедняга, спился), потом «звездный союз» с кумиром миллионов зрительниц – блистательным Дугласом Фэрбенксом (этот кумир оказался еще и записным бабником, изменявшим Мэри направо и налево). Перемывая Мэри косточки, ни один зритель и не думал, что актриса всю жизнь мечтает о простом женском счастье. А может, именно великое поклонение отгоняло от актрисы это самое счастье?
Может, и так. Ведь счастье пришло уже после того, как Мэри перестала сниматься. В начале июня 1937 года Пикфорд открыла дверь и ахнула. На пороге стоял ее давний поклонник актер и музыкант Бадди Роджерс. Но в каком виде! Лицо в пластыре, руки перебинтованы и потому цветы в… зубах. Оказалось, на концерте загорелась гримерка старой актрисы. Бадди ринулся в огонь. И вот результат – актриса жива, но Бадди… «Я вдруг понял, что могу погибнуть, так и не сказав главное: я люблю вас, Мэри!» – и Роджерс неуклюже рухнул на колени. Ну что делать с таким поклонником?! Через три недели Мэри вышла за него замуж. И прожила с ним больше 40 лет в счастье и согласии!