Сладкая месть, стр. 30
— Но…
— Это окончательное решение, Александра.
Она надулась. Потом усмехнулась.
— Передай миссис Уиндэм мой привет.
Я собираюсь дать ей гораздо больше.
— Передам, — Рейн взял у дворецкого шляпу и вышел из дому. С той минуты, как он оставил Джоселин у окна кабинета, он пожалел, что ушел. Ему нужно было обсудить с ней все на месте, а потом отнести ее в постель.
Джоселин была таким страстным созданием, что он не сомневался — он заставит ее понять, как глупо позволять прошлому вмешиваться в их отношения. Но тогда ему казалось, что разумнее всего дать ей время совладать со своими чувствами.
А теперь Рейн боялся, что снова обратит на себя ее гнев, что снова всплывут ее прежние обиды и мстительность.
Он, конечно, не станет этого терпеть. Он отбросит в сторону все проблемы, и Джоселин снова обоснуется в его постели. Однако ему хотелось вновь увидеть в ее глазах этот особенный жар при взгляде на него, он хотел, чтобы ее пальцы, как прежде, скользили по его волосам, когда она целует его. Он хотел бы, чтобы, принимая его в свое гибкое тело, она была по-прежнему горячей и жаждущей.
Рейн улыбнулся, почувствовав смесь ожидания, решимости и только намек на беспокойство. Она будет ждать его. Он заранее сообщил о своем возвращении. Он вошел в дом и стал искать ее в гостиной, но там никого не оказалось.
— Она в вашем кабинете, милорд, — сообщил лакей.
Рейн поднял брови.
— В моем кабинете?
Неужели он и вправду ожидал, что она ждет его в постели?
— Пришел посыльный с какой-то запиской. Она пошла положить ее вам на стол.
— Спасибо.
Рейн пересек холл и вошел в кабинет, обитый ореховыми панелями и заполненный книгами. Джоселин склонилась над столом, сжимая что-то в руке.
— Рейн!
При звуке его тяжелых шагов она развернулась ему навстречу. Он увидел серебристый отблеск предмета, который она держала в руке.
Пуля вылетела резко и быстро, ударив его в грудь, отдаваясь эхом в комнате, боль и мрак оглушили его, как обухом.
— Рейн!
Это было последним словом, пробившимся в его сознание, когда он свалился на ковер, прижимая руку к сердцу, истекая кровью, понимая, что любимая убила его. Господи, Господи, только не Джо. Не веря, но зная это наверняка — и он так жалел, что не умер прежде, чем понял это. Он закрыл глаза и позволил тьме окутать его, но с каждым слабым ударом сердца он чувствовал боль от ее предательства, большую, чем боль от пули, более страшную, чем смерть.
А потом боли не стало.
— Рейн! Господи, Рейн!
Серебряный поднос выскользнул у нее из рук, письмо от его сестры упало на ковер, когда Джоселин встала на колени рядом с виконтом, ее глаза расширились от ужаса перед произошедшим, от вида крови Рейна, вытекавшей на пол.
Она развернулась, услышав за спиной тихий звук, удар чего-то тяжелого о ковер. Это был пистолет, все еще горячий и дымящийся. Она попыталась разглядеть, откуда он появился, смахнула слезы, но увидела только колышущуюся занавеску на окне.
Тут в комнату ворвались слуги, крича и причитая при виде тела виконта.
— Помогите ему! — вскричала Джоселин, не осознавая влаги на своих щеках, панически боясь, что уже слишком поздно.
— Это она сделала! — показал на нее пальцем лакей. — Это она его застрелила.
— Что? — комната закружилась перед ней.
— Это она — виконтова девка! Она пришла сюда и ждала его. Она его убила, помяните мои слова.
— Смотрите! — воскликнула одна из горничных. — А вот и пистолет, из которого она стреляла! Хватайте ее!
— Но я этого не делала!
Я люблю его!
— Держите ее! — закричал дворецкий. Они кинулись к ней, лакеи в ливреях, служанки в черно-золотом, горничные. Она поискала глазами Элайзу, в надежде, что та, зная Джо лучше других, защитит ее, но горничной нигде не было видно.
— Я… этого не делала!
Но у ее ног лежал пистолет, а виконт умер или умирал.
Он был так бледен и безжизнен, что она зарыдала, но на слезы не было времени. Джоселин рванулась к окну.
— Держите ее!
Но Джо уже не раз приходилось спасаться бегством. Она взобралась на подоконник и выпрыгнула вон. Она жестко приземлилась, содрав коленки, вскочила на ноги и снова побежала.
Конюшни — Броуни и Такер помогут ей — надо только до них добежать.
Она остановилась, схватившись за угол дома, чтобы не упасть. А что, если констебль поверит, что ее друзья замешаны в стрельбе? Если Броуни и Такера отправят в тюрьму? Может быть, даже повесят?
Слезы ослепили ее, и она утерла их рукой.
Убегая из дому, Джоселин едва слышала голоса у себя за спиной, она пронеслась еще квартал и скрылась в переулке. Перед ней тащился старенький ослик с тележкой. Джо проскользнула мимо повозки, подбежала к старой замшелой церкви и толкнула дверь, но церковь была заперта, и Джо снова бросилась бежать. Она выскочила на Гросвенор-стрит, пересекла Сент Джордж, пронеслась мимо торговцев вениками, шнурками, носками и яблоками.
— Вон она! — закричал кто-то, и ее снова охватила паника. — Черноволосая девка в голубом платье. Она убийца!
Сердце билось у Джоселин где-то в горле. Убийца! Господи, Рейн, наверное, умер.
У нее перехватило дыхание, как она ни боялась за себя, ее мысли обратились к нему. Неужели никто не смог ему помочь? Ему больно? Спрашивал ли он о ней? Как она могла его бросить? Эти мысли терзали ее сознание, пока она прижималась к стене, пытаясь отдышаться, ее легкие горели, бока пылали.
На Брук-стрит она снова свернула на восток, в отчаянии пытаясь снова оказаться в старых знакомых местах, в ужасе, что ее успеют поймать прежде, чем она туда доберется. В следующем переулке — грязном, с ужасающим запахом, с дохлой кошкой — ее туфельки заскользили по застоявшейся воде, влага разъедала голубую замшу.
Эти туфли купил ей Рейн. Рейн. Его имя болезненным эхом отозвалось в ее сознании. Не оставляй меня! С этой мыслью она завернула за угол и наткнулась на троих полицейских.
Глава 11
— Как он?
Александра посмотрела на Кэтрин Эджемонт, Маркизу Грейвенволд, которая вошла об руку со своим красивым загорелым мужем в холл их городского дома. Высокий импозантный мужчина был лучшим другом Рейна.
— О, Кэтрин, — вышедшая из дверей комнаты брата Алекс бросилась в объятья рыжеволосой женщины. Снова полились слезы, которые не иссякали с тех пор, как Рейн был ранен.
— Все в порядке, Алекс, — утешала красивая дама. — Мы с Домиником здесь, и мы собираемся здесь и оставаться, пока твой брат снова не встанет на ноги.
Александра попыталась улыбнуться в ответ на ободряющие слова, но ее губы, казалось, не хотел! подчиняться и рыдания сдавили ей горло.
Грейвенволд обратился к низенькому седому хирургу.
— Полагаю, вы доктор Чэндлер.
— Совершенно верно.
— Что вы можете сказать нам о состоянии Рейна?
— Боюсь, дела обстоят не лучшим образом. Он ранен в грудь, понимаете. Рана грязная. И очень болезненная. Мы смогли вытащить пулю, но он потерял много крови. Он очень слаб и почти обезумел от… от случившегося.
— Удалось ли установить, что же все-таки произошло?
— Отчасти. Временами он приходит в ceбя. Констебль допросил его, насколько осмелился, учитывая серьезность ранения. Он также допросил слуг и Александру, конечно. Так удалось установить, что женщина, известная под именем Джоселин Уиндэм, ранее жила с виконтом в Стоунли. Ее настоящее имя Джоселин Эсбюри.
Щека Доминика дрогнула. Он слышал об этой женщине. Рейн много говорил о ней при их последней встрече.
— Что еще они узнали?
— Теофил Финч, кучер виконта, уверяет, что эта женщина дважды пыталась убить виконта. Один раз рядом с домом Будла, другой — у особняка Дорринга, куда виконт приезжал для игры в карты л, каждую неделю.
Кэтрин протянула Александре носовой платок, который та прижала к глазам.
— Фарвингтон, наш дворецкий, говорит, что Рейн привел эту женщину прямо с улицы, — сообщила Александра. — Когда он привез ее, на ней были рваные мужские штаны. Рейн взял у меня несколько платьев, чтобы одеть ее. Этот дом он купил для нее. Он относился к ней как к леди — и посмотрите, как она ему отплатила!