Тор, стр. 70

— Тор, а как ты умудрился так быстро обжиться на Аяксе?

— Везение, Игнасио. — Я улыбнулся. — Мне просто повезло.

— А может, дело в этом новороссе, который рядом с тобой трется? — Он кивнул на саркофаг, в котором находился Васильев.

— Нет.

— А кто он, объяснить можешь?

Снова улыбка пробежала по моему лицу, и я ответил предельно честно:

— Он посланец моего деда, императора Сергея.

Ортега выругался, обозвал меня тупицей, вскочил на ноги и ушел. Он обиделся, потому что посчитал, будто я над ним смеюсь. А я чего? Я ничего. Всего лишь сказал правду.

Впрочем, к тому моменту, когда изможденный Васильев, а следом Бриан, выползли из обучающих модулей и наступила его очередь нырять в саркофаг, он уже успокоился, а я отдохнул, восстановил силы и попросил Калачика установить для меня новую гипнокарту.

Пока была возможность, я хотел получить дополнительные знания, и когда просматривал список доступных специальностей, то взгляд зацепился за две: мастер-абордажник и медтехник высшей категории. Зачем мне первая специальность, совершенно понятно. За несколько часов я мог освоить все имперские наработки по захвату вражеских космических кораблей. А вот зачем медтехник, осознал не сразу. Такая специальность нужна, спору нет, особенно если создавать крупный отряд, но она не к спеху. Так с чего же взгляд за нее зацепился? Наверное, оттого, что вспомнилась дочка Фредерика Ольсена, которую мне хотелось бы поставить на ноги. По этой причине я едва не выбрал специализацию медтехника. Но немного подождал, подумал и дождался, пока из обучающего модуля выкарабкается Пабло. Потом я услышал подтверждение диагноста — он в состоянии перенести еще одну загрузку, и «обрадовал» парня тем, что вскоре ему снова придется испытать радость ментального внушения. Скажу сразу, что Бриан не обрадовался, однако деваться ему было некуда, и он принял свою судьбу. Ну а я решил грузить мастера-абордажника.

Снова саркофаг. Опять перед глазами цветные картинки, сон и пробуждение. На этот раз очень тяжелое. Голова буквально раскалывалась, ноги меня не держали и руки не слушались, и, ко всему прочему, я едва не обделался. Однако сдержался и зарекся загружать в голову по две специальности сразу. Бриан, увидев мое состояние, было даже решил отказаться, но Васильев на него так гаркнул, что бедный хакер осекся на полуслове и в итоге все-таки стал медтехником.

Короче говоря, на объекте «Риада» мы пробыли ровно сутки, а затем помчались в сторону «Таравы». Настроение у всех, несмотря на успех, было угнетенное, сказывалась обработка ментальными волнами. Но срывов не наблюдалось, и, когда группа добралась до секретного космодрома, который находился недалеко от ОУЦ и был замаскирован под группу небольших озер, мы уже немного отошли и даже стали улыбаться. А когда «Рокот» въехал в ангар подземного сооружения и перед нами предстал первый прорыватель блокады класса «Томаш Вуковар», то от радости мы едва не запели, ибо космический корабль выглядел грозно, величественно и красиво.

Что такое прорыватель блокады? По сути, это стандартный фрегат «Минск». Грузоподъемность — десять тысяч тонн. Силовая установка «С-14М». Экипаж — сто сорок человек, но он может управляться всего несколькими людьми или Искусственным Интеллектом, например, таким, как Калачик. Имеется РЛС дальнего обнаружения «Карат-2» и БИУС «Аквамарин-Раус». На вооружении четыре батареи пучково-лучевых пушек «Химера», импульсный генератор радиоволн, шесть ракет «Гур» с термоядерными боеголовками (на космодроме они отсутствовали), шесть шрапнельных орудий ближнего боя «Вера» и два дальнобойных кинетических стомиллиметровых орудия «Орк». Плюс к этому четыре вооруженных шаттла (они же спасательные шлюпки малого радиуса действия) и четыре вспомогательных орбитальных военных спутника «Заря». Запас хода — шестьсот парсек.

Корабль отличный, хоть и старый. Во время минувшей звездной войны такие фрегаты горели, как спички, потому что их было много и они использовались для любых целей, начиная от эскадренного боя и заканчивая разведкой. Затем появились более новые корабли, и фрегаты «Минск» прошли модернизацию. После чего три из них оказались на «Тараве-8». Здесь на них установили новейшую систему маскировки и постановки помех «Пелена», а затем переименовали в «Вуковар». Далее была консервация, и теперь мы имеем то, что имеем. Три корабля находились под землей в состоянии покоя и ждали своего часа в пусковых шахтах. Один должен унести в космос Калачика, а два останутся нам. Хм! Что-то я не то говорю. Какое «нам»? Мне. Конечно же они достанутся мне, Тору Миргородскому, а остальным только доля.

После прибытия на космодром снова все пошло по распорядку, который установил Калачик. ИИ был подключен к ЦПУ подземной базой. Затем он оживил энергоустановку, проверил, в каком состоянии корабли (норма). Далее мы перенесли его в боевую рубку ближайшего фрегата, как водится, Калачик выбрал лучший, и на сутки мы про него забыли. Он тестировал новое транспортное средство и с помощью юрких роботов-ремонтников устранял мелкие неисправности, а мы осваивали трофеи, привыкали к кораблям и шерстили склады космодрома, к слову сказать, небогатые.

Так минуло двадцать четыре часа, после чего Калачик вызвал меня на свой корабль. Я прибыл незамедлительно, в сопровождении Ортеги и Бриана. Васильева на всякий случай я оставил на космодроме с приказом, если ИИ нас все же обманет, то наехать на фрегат танком и расстрелять ему движки. Майор понял меня правильно, а Калачик, который присматривал за нами через внутреннюю систему видео- и аудионаблюдения, наверняка это услышал, но виду не подал.

Момент нашего расставания с Калачиком я представлял себе много раз и даже отрепетировал прощальную речь. Однако все прошло очень быстро и как-то буднично. ИИ скинул нам информацию по всем известным ему объектам. Потом мы получили коды доступа к некоторым древним схронам и убежищам, а Пабло их проверил. Это заняло полчаса, и Калачик попросил нас удалиться, что мы с радостью и сделали.

Пролетело еще примерно двадцать минут. Космодром перешел под наш контроль, и только первый док еще оставался за Калачиком. Мы находились в обзорной башне управления и ждали, когда он улетит, и тут Ортега сказал:

— А вот прикиньте, мужики, сейчас он взлетит да как шандарахнет по нам из «Орка».

Ему никто не ответил, но о том, что ИИ все еще в состоянии устроить нам пакость, хотя пока даже намека на это не было, подумали все. Впрочем, зря мы про него плохо думали. Калачик оказался честен до конца.

Со скрипом открылись створки первого дока, а затем вверх медленно поползла стальная двухсотметровая сигара с орудийными башнями на ней. Красивое зрелище, но наблюдали мы за взлетом ИИ недолго. Антигравы подняли прорыватель блокады на сотню метров, а затем он начал резкий набор высоты и исчез в зимних тучах.

— Все! Улетел, бычара, — с облегчением произнес Васильев.

— К чему это ты быка упомянул? — спросил я майора.

— Да так, детский анекдот вспомнился.

— Расскажи.

— Запросто. — Васильев помедлил и начал: — Значит, стоит наркоман-планокур с сигаретой в руках, а рядом с ним мальчишка, который просит рассказать ему стишок. Ну, планокур подумал и вспомнил один. «Идет бычок, качается» (затяжка)… «Вздыхает на ходу» (затяжка)… «Вот-вот доска кончается, сейчас я упаду…» Снова затянулся и замолчал, а мальчишка спрашивает: «Что дальше?» После чего планокур выдыхает и заканчивает: «И полетел бычара обдолбанный…»

Посмеялись. Забавно. А потом Васильев поинтересовался у меня:

— Что у нас дальше по плану, командир?

— Работа, камрады, работа. Сейчас закрываем космодром, чтобы сюда ни одна сволочь не забралась, и занимаемся кораблями. Выбираем, какой получше, а потом начинаем его комплектацию и оснащение. На это нам неделя, после чего мы возвращаемся на ферму Мэев. Все ясно? — Мне в ответ короткие кивки. — Отлично. Начинаем.

Глава 26

Анастас Миранда был не в духе. Начальник отдела внешней разведки базы «Дуранго», приземистый угрюмый брюнет в строгом мундире с погонами подполковника и наградной колонкой на груди, заложив руки за спину, медленно двигался по коридорам административного здания колониальной администрации. Анастас не зря носил прозвище Бешеный, а то, что он не в настроении, послужившие с ним офицеры могли определить сразу. Поэтому все, кто попадался на его пути, торопились поскорее убраться в сторону. Счастливчики. И только дежурные солдаты и сержанты, которые по долгу службы находились на своих постах, не имели возможности скрыться.