Диверсант, стр. 53

Мужика в который раз передернуло от отвращения, и он сплюнул на труп. Похоже, покаяния от него мы не дождемся.

Что-то подкупало меня в этом человеке, возможно, потому что именно таким я впервые увидел Морофа.

Шум боя еще доносился от центра города, так что там было полно работы для воинов.

– Так, судья гребаный, даю тебе шанс оправдаться. Берешь своих обалдуев – и марш на штурм. Покажешь себя героем – забуду твои «подвиги». Вперед!

Не задерживаясь ни на секунду, «горлорез» рванул вверх по улице, за ним устремились шесть из восьми подельников, а еще двое бежали в сторону битвы с явной неохотой.

– Этих взять, – скомандовал я.

Мародеры резко ускорились, но не судьба им была убежать от конных оруженосцев.

Ближе к герцогскому замку, можно сказать на виду у командиров, мародеров стало намного меньше. Лишь в двух местах дворянского квартала мы среагировали на шум бьющихся окон и совершенно без проблем выгнали из дворцов гоняющихся за служанками революционеров.

Проверив еще три дворца с этой стороны не такого уж большого квартала богачей, мы направились к войску герцога, который в это время штурмовал стены центрального замка.

Сначала я просто наблюдал за штурмом, не вмешиваясь в события. Через двадцать минут подтянулись остальные отряды с «ящерами» и привели с собой несколько десятков арестантов. В общей сложности собралось больше семидесяти мародеров, и это при том, что в город вошло всего полторы тысячи человек.

Герцог уделил нам толику внимания, но успел лишь недовольно осмотреть толпу мародеров, а затем над невысокими стенами герцогского замка разнесся победный вопль. Но радовались они рано: вряд ли кто-нибудь из штурмующих умел зачищать помещения. На лице Савата отразилось отчаяние хозяина дома, в котором бушует пожар.

– Отзовите бойцов. Внутрь пойдут мои люди. Только зачистите двор и хозяйственные постройки, – сказал я герцогу, с запозданием отвешивая поклон вассала сюзерену.

Сават с явным облегчением отдал команду, и над стенами замка разлился рев боевого рога. В открывшиеся ворота тут же метнулись сотники, с воплями охлаждая пыл своих подчиненных.

– Грифон, ты бывал в гостях у герцога?

– Да, командир. – Бывший рыцарь кивнул, осторожно покосившись в сторону Савата, общающегося с имперским графом и Выиром Дирной.

– Поведешь отряд. Работайте аккуратно, постарайтесь не разбить ничего ценного и, святые вас упаси, не подпалите замок. Особенно это касается Барсука. – Я выразительно посмотрел на бывшего «медведя». Мороф тут же шагнул ближе, но был остановлен. – Не, ты не пойдешь, нечего подставлять головы за герцогское добро. Пусть «ящеров» прикроют оруженосцы.

Грифон кивнул, возвращая на голову шлем, и направился к «нашему» рыцарю. Гвардеец чиниться не стал и, взяв с собой половину сотни, повел ее следом за штурмовиками.

Замок был захвачен через полчаса, и наши потери исчислялись одним Барсуком, который умудрился надышаться дымом. Для справедливости стоит заметить, что поджог учинил не бывший «медведь», а сами защитники, к тому же пожар быстро потушили.

Глава 7

Советник

Блаженное безделье приносит удовольствие только тогда, когда оно приходит после суеты, тяжелого труда или нервного напряжения. Именно в этом случае возможность посидеть в плетеном кресле на берегу искусственного пруда, попивая легкое белое вино, не надоедает и не пресыщается.

Тишина летнего сада за громадой графского особняка отнюдь не навевала сонливости, а, напротив, создавала в голове ощущение хрустальной ясности, прозрачности и необычайной легкости. Розовые кусты издавали одуряющий запах, с трудом удерживающийся на грани пресыщенности, но все же удерживающийся, поэтому вдыхать теплый воздух было приятно, особенно запивая его чуть сладковатым вином.

Птицы тоже не раздражали слуха – время от времени робкий соловей заводил негромкую трель и, закончив короткую музыкальную тему, тут же умолкал. Все было бы идеально, если бы не девичье хихиканье. Пока оно звучало тише и реже соловьиных трелей, это было даже приятно, но хихикать в кустах сирени стали чаще, да и смех стал немного хриплым и взволнованным.

В конечном счете мое терпение лопнуло.

– Барсук, твою ж мать! Тебе нечем заняться?!

Сначала в кустах тонко ойкнуло, и легкое шуршание листьев возвестило о том, что подруга «ящера» решила покинуть уютное гнездышко. А вот бывший «медведь», зараза, исчез без малейшего звука.

Идеальность момента была окончательно разрушена появлением еще одной служанки, почему-то отреагировавшей на мой крик.

– Ваша милость чего-то желает?

– Принеси еще вина и полотенце, – ответил я, чувствуя, как нарушение неподвижности согнало негу.

– Хорошо, ваша милость, – поклонилась довольно симпатичная девушка и уже в который раз стрельнула в меня глазами.

Прислуга досталась мне вместе с графским дворцом, точнее, теперь баронским – ведь его хозяином стал барон Маран, то есть я.

Бывший хозяин сейчас находился где-то в центральной части империи, а значит, вне города и, что самое главное, вне закона. Герцог решил, что бывшему хозяину на плахе или в изгнании дворец уже не понадобится, и подарил его мне.

Отказываться было неловко, поэтому я взял подарок и поблагодарил. Особых проблем с прежними жильцами не возникло. Супруги у молодого графа не было. Его любовницы-содержанки мне не приглянулись, хотя старались, поэтому были отправлены восвояси, а слугам вообще плевать, кого именно обслуживать, главное, чтобы вовремя платили.

Полуденное солнце припекало с непривычной для севера империи интенсивностью, и рядом с водоемом в голову приходили вполне логичные мысли и желания. Поэтому я, недолго думая, разделся и нырнул в кристально-прозрачный пруд с выложенным разноцветными камешками дном. Обалдевшие от подобного поведения золотые рыбки шарахнулись в стороны.

Вода была идеальной – чуть прохладная из-за бьющих со дна родников, но замерзнуть в ней было невозможно.

Немного понежившись в неглубоком пруду, я услышал тихое покашливание за спиной.

Служанка стояла возле невысокого бортика и с интересом рассматривала голого работодателя.

– Поставь кувшин на бортик.

Служанка повиновалась. Как только она отпустила ручку хрупкой посудины, я ухватил изящную ладошку и затащил девушку в пруд. Хрустальный смех, разлетевшийся над прудом, как брызги воды, подтвердил правильность моего поведения.

Эта девица стреляла в меня глазками уже второй день, а теперь, когда барон обозначил свой интерес, служанка впилась в мои губы долгим поцелуем. Вот так и живут богатые, причем в обоих мирах. Только на Земле зазевавшийся богатей мог поиметь неприятности в суде и попасть на деньги за сексуальные домогательства. Здесь же получался полный взаимный интерес – уже завтра девица, имени которой я пока не узнал, будет распоряжаться в замке графа как хозяйка, а еще если случится ребенок, то она вообще окажется «в шоколаде».

Нечто подобное происходило и в поместье Маран, только Уфила не была такой настырной.

Как очень часто бывает в подобных ситуациях, в самый важный момент появился «ломщик кайфа». Тихое покашливание служанки ласкало слух, а карканье Морофа прошлось по мозгу как наждачная бумага.

– Мороф, не хочу показаться самодуром, но ты очень не вовремя.

– Простите, барон, герцог требует вас к себе.

– Да чтоб к нему всю жизнь так приходили, – пожелал я своему сюзерену, но сделал это по-русски, чтобы не кормить лишние уши опасными словами.

Пока шел разговор, служанка добралась до другого берега пруда и выбралась на бортик. Мы с Морофом на несколько секунд зависли, наблюдая облепленную тонким платьем ладную фигурку. Девушка была одета не в уличный наряд с пышными юбками, а в домашнее подобие хитона, так что тонкая ткань, намокнув, мало что скрывала.

Оделся я быстро, да и в теплую погоду можно было не мудрить с одеждой. Этикет требовал от меня камзола, но мне было плевать на все этикеты. Так что я облачился в мужской вариант любимого Яной «мушкетерского» наряда – легкие брюки, высокие сапоги и свободную белую рубашку.