Игра не ради игры, стр. 22

В меня ударили первые стрелы, но это уже не пугало — пять гоблинов, похоже, я все-таки осилю без проблем. Несколькими ударами я добил прожорливую троицу и сиганул в сторону лучников.

— Неплохо. Не слишком сильные и не слишком умные, — рассудил я, обирая трупики гоблинов. Пополнилась как коллекция наконечников (осталось двенадцать из двадцати), так мечей (три из десяти).

— Эй, гобло, — заорал я. — Добрая еда тут! Идти сюда!

Где-то в кустах зашуршало: «Еда, еда, еда». Гоблины спешили на кормежку.

В течение следующего получаса я гробил прожорливых коротышей. Они выбегали партиями по три-пять особей, говорили: «Мм! Сочная еда! Гобло любит человека поглощать!» — и бежали убивать меня, нарываясь на мою дружелюбную улыбку и радушную палицу. За эти полчаса я выполнил и квест кузнеца, и квест на классовое умение, навышибал с полкило медных монет, собрал огромную коллекцию гоблинского мусора (тряпки, пуговицы, пряжки, половинка оконного ставня…) и даже выбил посредственную шмотку на лучника. Я бы уже бросил бить гобло, но до уровня оставалось немного, и вот наконец он грянул.

Сразу после этого я сместился за деревья в сторону тропинки и деревни.

Гоблины были не только вечно голодные, но и недалекие, и за мной не побежали. Я слышал, как они шныряют по поляне, приговаривая:

— Хрым неживой! И Грык тоже! Где еда, которая их убила?

Я тихонечко отошел на полянку и двинулся в деревню, сразу сдать квест кузнецу — чего тут идти-то? А потом уж за страховидлой. Еще на кладбище с замком надо заглянуть — и интересно, и, может, выгода какая будет.

Глава 8

В ЛЕСУ И НЕ В ЛЕСУ

Кузнец удивился:

— Эк ты быстро! Вот сразу видать умелого и ловкого воина. И наконечники-то один к одному. Ну получай оговоренную награду.

— Ух ты, — порадовался я. — Сколько всего и сразу. А скажи-ка мне, мастер, — обратился я к рассматривающему наконечники кузнецу. — Кому тут можно всякий товар сбыть? От гоблинов мне кое-чего в наследство досталось — не с собой же таскать.

— Так Шиндлику Торгашу, — немедленно отозвался кузнец. — Он, конечно, жлоб несусветный и за половину медяшки удавится, но зато платит сразу. Вон за тем домом его лавка. А коли чего металлическое — мечи там или доспех какой — так и я могу посмотреть да купить.

Я вывалил весь имеющийся хлам на прилавок.

— Выбирай, чего надо. Ну если чего надо, конечно.

Кузнец начал шустро копаться в куче гоблинского наследия, откладывая в сторонку то один, то другой предмет.

— Ну вот за это все, — сказал он минут через пять и ткнул пальцем в небольшую кучку, состоящую из обломков мечей, металлических пуговиц и каких-то других железок, — даю тебе сорок серебряков.

— За эту кучу арт-хаусных и винтажных вещей всего сорок? — Еще бабушка вбила в мою голову постулат — надо торговаться. Всегда надо торговаться. Иначе уважать не будут. — За это скопище раритетов гоблинского быта — сорок серебряков? Не-э-эт, дружище. Я лучше никому не продам, чем…

— Холера с тобой, — оборвал меня кузнец. — Полтинник — и все. Без торга.

— Полтинник так полтинник, — тут же согласился я, сгреб остатки вещей к себе в сумку, получил полсотни серебряных и пошел к Шиндлику — расторговываться дальше.

Вообще надо отметить, что с деньгами у меня было все не так уж плохо. С одной стороны, сотня с лишним золотых для новичка, который не провел в игре и недели, — это нормальные деньги. С другой — ни на что серьезное этого бы не хватило. Так, зелий купить, еды, может, самого незамысловатого снаряжения, да и то не на аукционе, у вендора. Впрочем, деньги для меня не являлись суперцелью. В крайнем случае, на том же аукционе всегда можно вложиться живыми деньгами (но это я не знаю, что со мной должно случиться).

Да, к слову — денежная система в Файролле была крайне проста: один золотой равен ста серебряным, один серебряный равен ста медякам, один медяк — и есть один медяк. Всяких изысков класса «полугрош» тут не было. Конвертация в сумке происходила автоматически, так что вся та груда меди, которую я поднял с прожорливых гоблинов, превратилась в пару красивых серебряных монет.

Вообще в Файролле грань между живыми и виртуальными деньгами была тонка, но ощутима. Каждый игрок мог поддержать себя живыми деньгами, но было определенное ограничение на их вложение, на учетную запись — лимит в пять тысяч долларов. В эквиваленте национальной валюты, конечно. Ты мог их ввалить в персонажа сразу или потом, помаленьку. Мог купить броню, оружие, свитки. Но как только деньги заканчивались — все. Все последующие излишества — только за игровую валюту. Заработанную тут же.

Единственное исключение из правил — возможность вкладывать деньги в декоративные излишества. Забабахать себе меч, как у Конана-варвара, например. При этом визуально — здоровенный мечуга, а по факту и характеристикам — обычное оружие. Или, например, комнату в гостинице изукрасить до невозможности и увешать ее шедеврами живописи. Проку — ноль. Но красиво. Подобным эстетам корпорация шла навстречу, но расчет с ними за это все производился на особых условиях и при заключении специального дополнительного соглашения.

Нет, были попытки крутить аферы на черном игровом рынке, искать дырки в программном коде, но все это кончалось плохо для тех, кто это делал. Разработчики смотрели сквозь глаза на продажу игровых предметов за живые деньги и на вывод денег на внешние счета. Но вот на попытки ввода левых денег в игру извне они смотреть не хотели — подобное могло вызвать проблемы с законом, их могли обвинить в легализации денежных средств. А это уже серьезные предпосылки к отзыву игровой лицензии.

Шиндлик оказался на редкость жадным и хитрым полуросликом, отчаянно торгующимся за каждый медяк. Когда в приступе якобы праведного гнева он обвинил меня в желании уморить его семью голодом и выдрал из своей шевелюры здоровенный клок волос, я понял: этот не уступит. Отдал оставшийся хлам за двадцать пять серебряных и пошел к выходу из деревни — надо было еще корову найти, на кладбище сходить. И в рощу… как там ее… Ну и страховидлу убить, около болота.

Карта показала мне, что корова как раз движется к этому болоту — пятно, соответствующее квесту, здорово сместилось к востоку, в сторону болота.

— Надо поспешать, — решил я. — Не дай бог страховидла корову сожрет. И конец квесту. Наверное.

Отмахав по тропинке с пару-тройку километров и еще раз сверившись с картой, я понял, что самое время углубляться в лес — болото было как раз перпендикулярно мне. Пройдя метров сто, я решил проверить, нет ли рядом этих объедал-гоблинов.

— Эй, добрая еда пришла, — довольно громко сказал я. — Сочная и хрустящая еда тут!

Было тихо. Никто не ломился через кусты, никто не бежал, роняя голодные слюни.

— Ну и слава богу, — рассудил я и двинулся вперед, не слишком заботясь о тишине.

Где-то через километр-полтора я отметил изменения ландшафта. Вместо высоких сосен появились березки и елки. Трава под ногами становилась все гуще — явно близилось болото.

— Красавцы дизайнеры, — восхитился я. — Прям как в жизни.

Открыв карту, я увидел, что корова где-то тут, совсем рядом. Страховидла, кстати, тоже.

— Сожрет, как есть сожрет. — Я ускорил шаг. Через пару минут я услышал мычание, причем испуганное — насколько мычание может быть испуганным, и треск насаждений — кто-то ломился сквозь березняк. Конечно, это была буренка. Мы вывалились с разных сторон на одну и ту же небольшую полянку. Она поскакала ко мне, забавно вскидывая копыта.

— Му-у-у, — выдала она еще раз.

Вслед за ней на поляну вывалилась и приснопамятная страховидла. Это была довольно мерзко выглядящая тварь, которую программист явно придумал с похмелья или будучи сильно не в духе.