Буря мечей. Книга II, стр. 52

Старик склонил голову.

— В Кварте, когда вы спросили, как меня зовут, я назвался Арстаном. Тут я опять-таки не солгал — многие знали меня под этим именем, пока мы с Бельвасом разыскивали вас. Но это не настоящее мое имя.

Дени испытывала скорее растерянность, чем гнев. Джорах не раз предупреждал, что Арстан ее обманывает, — но тот же Арстан только что спас ей жизнь.

Лицо сира Джораха налилось багровой краской.

— Меро сбрил себе бороду, а ты ее отрастил, так? Вот почему ты казался мне таким дьявольски знакомым...

— Ты его знаешь? — в полном недоумении спросила Дени.

— Я видел его раз десять... большей частью издали, когда он стоял в строю со своими братьями или выезжал на турнир. Но в Семи Королевствах Барристана Смелого знали все. — Сир Джорах приставил острие своего меча к шее Арстана. — Кхалиси, перед вами сир Барристан Селми, лорд-командующий Королевской Гвардией, предавший ваш дом и перешедший к узурпатору Роберту Баратеону.

Старый рыцарь даже глазом не моргнул.

— Ворона называет ворона черным, а Джорах Мормонт говорит об измене.

— Зачем ты здесь? — спросила Дени старика. — Если Роберт послал тебя убить меня, зачем ты тогда спас мою жизнь?

— Он служил узурпатору. Он предал память Рейегара и обрек Визериса на жизнь и смерть в изгнании, но если бы он хотел ее смерти, ему довольно было бы остаться в стороне...

— Мне нужна полная правда, и ты скажешь мне ее, присягнув честью рыцаря. Чей ты человек — узурпатора или мой?

— Ваш, если вы пожелаете меня взять, — со слезами на глазах ответил сир Барристан. — Да, я принял помилование Роберта и служил ему в Королевской Гвардии и в совете. Служил вместе с Цареубийцей и другими, немногим лучше его, маравшими мой белый плащ. Этому нет оправдания. Быть может, я и до сих пор оставался бы в Королевской Гавани, если бы злой мальчишка на Железном Троне не выгнал меня. Мне стыдно в этом признаться. Но когда он сорвал с меня плащ, которым облек меня Белый Бык, и в тот же день приказал убить меня, мне показалось, что с глаз моих сорвали пелену. Тогда я понял, что должен найти себя настоящего короля и умереть у него на службе...

— Это желание я готов удовлетворить, — мрачно вставил сир Джорах.

— Тише, — сказала Дени. — Сначала я выслушаю его.

— Быть может, мне предстоит умереть смертью изменника, — продолжал сир Барристан, — но тогда она должна постигнуть не меня одного. — Прежде чем принять помилование Роберта, я сражался против него на Трезубце, ты же, Мормонт, был на его стороне, не так ли? — Он не стал дожидаться ответа. — Я сожалею, что ввел в заблуждение ваше величество. Только так и можно было помешать Ланнистерам узнать о том, что я к вам примкнул. За вами следят, как следили и за вашим братом. Лорду Варису все эти годы докладывали о каждом движении Визериса. Заседая в малом совете, я выслушал около ста таких донесений. А как только вы стали женой кхала Дрого, рядом с вами тоже появился доносчик, продающий ваши секреты Пауку в обмен на золото и обещания.

— Не может этого быть!

— Ты ошибаешься. — Дени смотрела на Джораха Мормонта. — Скажи ему, что он ошибается. Доносчиков здесь нет. Скажи ему, сир Джорах. Мы вместе пересекли дотракийское море и красную пустыню... — Ее сердце трепетало, как птица в силке. — Скажи ему, Джорах. Скажи, что он неправ.

— Иные бы тебя взяли, Селми. — Сир Джорах швырнул свой меч на ковер. — Кхалиси, это было только вначале, до того, как я узнал вас и полюбил...

— Не произноси этого слова! — Дени отпрянула от него. — Как ты мог? Что такое узурпатор пообещал тебе? Золото? — Бессмертные сказали, что ей предстоит пережить еще две измены — из-за золота и любви. — Говори: что они тебе посулили?

— Варис сказал... что мне позволят вернуться домой, — склонил голову Джорах.

«Ты мог бы вернуться домой вместе со мной!» Драконы почувствовали ее ярость. Визерион взревел и пустил дым, Дрогон захлопал черными крыльями. Рейегаль, откинув голову назад, изрыгнул пламя. Ей следовало бы сказать заветное слово и сжечь их обоих. Неужели ей ни на кого нельзя положиться?

— Как видно, в Вестеросе все рыцари такие же лжецы, как и вы? Убирайтесь, пока мои драконы вас не поджарили. Думаю, жареный лжец смердит столь же скверно, как клоака Бурого Бена. Вон!

Сир Барристан с трудом поднялся, и Дени впервые поняла, как он стар.

— Ваше величество приказывает нам уйти — но куда?

— В преисподнюю, послужить королю Роберту! — Горячие слезы обожгли ей щеки. Дрогон закричал, мотая хвостом. — Пусть Иные заберут вас обоих. — (Убирайтесь, пока я не отрубила ваши вероломные головы). Вслух этих слов она произнести не могла. Они ее предали... но не раз спасали ей жизнь... но они ей лгали. — Ступайте... — (Мой медведь, мой могучий медведь, что я буду без тебя делать? И ты, старик, друг моего брата...) — Ступайте... ступайте.

Внезапно ей стало ясно, куда послать их.

ТИРИОН

Он одевался впотьмах, прислушиваясь к тихому дыханию жены. Спит, решил он, когда Санса пробормотала что-то — возможно, чье-то имя — и повернулась на бок. Они спали в одной постели, как муж и жена, но это было единственное, что делили они между собой. Санса даже слезы приберегала про себя.

Сообщив ей о смерти брата, он ожидал вспышки горя и гнева, но лицо Сансы осталось таким спокойным, что ему показалось, будто смысл сказанного не дошел до нее. Лишь после, когда между ним и ею захлопнулась тяжелая дубовая дверь, он услышал ее рыдания. Ему захотелось войти к ней и хоть как-нибудь утешить ее, но он напомнил себе, что от Ланнистера она утешений не примет. Самое большее, что он мог сделать для Сансы, — это оградить ее от наиболее гнусных подробностей Красной Свадьбы, дошедших из Близнецов. Ей незачем знать, как надругались над телом ее брата и как нагой труп ее матери швырнули в Зеленый Зубец, осмеяв похоронный обряд дома Талли. Это только дало бы лишнюю пищу ее кошмарам.

Тирион хорошо сознавал, что этого мало. Он накинул свой плащ ей на плечи и поклялся защищать ее, но это издевка не менее жестокая, чем корона, которую Фреи надели на голову лютоволка, пришитую к шее Робба Старка. Санса понимает это не хуже, чем он. Он видел, как она смотрит на него, как деревенеет, ложась с ним в одну постель... когда они вместе, она ни на миг не забывает, кто он и что он. И ему не дает забыть. Она по-прежнему каждый вечер ходит в богорощу — может быть, она молится, чтобы он умер? Она потеряла свой дом, свое место на земле и всех, кого любила и кому доверяла. Зима близко, гласит девиз Старков — и они познали истину этих слов на себе, — но для дома Ланнистеров сейчас самый разгар лета. Отчего же тогда ему так холодно?

Тирион натянул сапоги, застегнул плащ пряжкой в виде львиной головы и потихоньку вышел в освещенный факелами коридор. Брак его хорош хотя бы тем, что позволил ему сбежать из крепости Мейегора. Лорд-отец согласился с тем, что теперь Тириону как женатому человеку нужно более просторное помещение. И лорд Джайлс внезапно лишился своих покоев в Кухонном Замке. Покои у него вполне приличные, с большой опочивальней и такой же горницей, с ванной и гардеробной для Сансы и комнатами для ее служанок и для Пода. Для Бронна тоже нашлась каморка около лестницы, и в ней даже окно есть. Совсем крохотное, правда, но свет пропускает. Через двор от них помещается главная кухня замка, но кухонные звуки и запахи для Тириона гораздо предпочтительнее, чем жизнь по соседству с сестрой. Чем меньше он видит Серсею, тем лучше себя чувствует.

Проходя мимо комнат служанок, он услышал храп Бреллы. Шая жалуется на это, но ничего не поделаешь — за все надо платить. Эту женщину предложил Варис — она была домоправительницей у лорда Ренли, когда он жил здесь, и это приучило ее быть слепой, глухой и немой.

Тирион зажег коптилку и стал спускаться по лестнице для слуг. Здесь было тихо, и слышались только его шаги. Тирион сходил все ниже, пока не оказался в мрачном подвале со сводчатым потолком. Тут, как и почти во всех нижних помещениях замка, имелся свой подземный ход. Тирион прошел им до нужной ему двери.