Весь цикл «Десантник на престоле». Шесть книг, стр. 272
— А как поступать с поселениями, оказавшими неповиновение властям?
— Разве не ясно выразился?
— Не с людьми, а с самими селениями.
— Хм. Да ничего не делать — пускай сносит и устанавливает запрет на поселение в этом месте в течение ближайших пятидесяти лет под страхом смертной казни. Кстати, не забудьте о подобных условиях известить жителей. Заливать кровью Северный Кавказ я не желаю, если, конечно, они сами не пойдут на это. Все-таки там живут мои подданные, хоть и восставшие в силу определенных причин против своей законной власти.
— Боюсь, что малой кровью этот вопрос не разрешить, — траурным голосом сказал Милютин.
Глава 11
2 октября 1870 года. Стамбул
— Итак, джентльмены, — глава британской миссии в Османской Империи начал заседание своего представительства, — мы получили тревожные известия. — Он выдержал небольшую паузу. — Войска Великой Порты разбиты в генеральном сражении. Их остатки отступают к Стамбулу. А первый и второй пехотные корпуса русских идут за ними по пятам, не давая туркам оправиться от поражения и подготовиться к обороне. У нас с вами есть максимум десять дней до того, как начнутся бои за столицу Османской Империи. И шансов на ее удержание нет никаких.
— А что, неужели нельзя ударить русским частям в тыл? Ведь в Румелии у турок еще есть хоть и потрепанная, но армия.
— Она связана третьим пехотным корпусом русских и рядом их резервных бригад. Причем так, что у турок бока трещат. Все вы хорошо помните провал оборонительной операции в Русе. Думаете, вне крепости османы покажут себя лучше? Я в этом сильно сомневаюсь.
— Если нет сил для того, чтобы защищать Стамбул, значит, нам нужно его покинуть. Мы дипломаты и советники, а не воины. Кроме того, лично мне попадать в плен к русским не хочется, — полноватый мужчина с отекшим лицом обозначил общее желание. — Если они, конечно, возьмут нас в плен.
— Что вы имеете в виду?
— Боюсь, что мы слишком наследили в этой войне и официально нас ждет гибель при штурме Стамбула, в случае если мы останемся, конечно.
— А неофициально… — задумчиво произнес глава миссии, и все поняли без лишних слов то, что он имел в виду.
— Совершенно точно, сэр. Поэтому, пока русские не отрезали путь к спасению, нам надлежит покинуть пределы этого города.
— Дымы справа по борту! — раздался крик матроса. Он прозвучал настолько ужасающе, что бледность выступила даже на лице главы дипломатической миссии.
— Сэр, — обратился Роберт Солсбери к капитану корабля, — сколько времени вам еще потребуется?
— Мы только начали разжигать топки, сэр. Думаю, нам еще потребуется как минимум полчаса. — Капитан выдержал паузу, смотря на то, как играют желваки на лице посла. — Вы считаете, что это русские?
— Я не знаю, кто это. И не желаю с ними встречаться. Это действительно могут быть русские. Попробуйте выходить из порта на парусах, думаю, каждая минута промедления может стоить нам жизни.
Но ветер был весьма слабым и не способствовал нужным маневрам, поэтому вся возня экипажа парусно-винтового фрегата оказалась практически бесполезной. Пришлось даже шлюпки спускать и буксиром пытаться развернуть судно. Но не успели. Не прошло и пяти минут после того, как шлюпки дружно заработали веслами, как из-за поворота Босфорского пролива вынырнула первая русская канонерская лодка.
— Русские по правому борту! — крикнул дежурный наблюдатель. — Сорок кабельтовых.
— Сколько? — сохраняя спокойствие, спросил капитан.
— Судя по дымам — свыше двух десятков судов.
— А почему нет артиллерийской канонады? Что с батареями, прикрывающими вход в Босфор? — удивился посол Великобритании. Однако на этот вопрос ему никто не стал отвечать, ибо сейчас было не до этого. Ситуация складывалась невероятно трагично.
Фрегат, подталкиваемый приказами посла, продолжал разводить пары и шлюпками разворачиваться на основной курс. Но флотилия канонерских лодок шла десятиузловым ходом и неумолимо приближалась. И даже более того. Заметив попытку бегства с рейда, головная канонерка дала предупредительный выстрел из головного барбета. Да так, что 92-мм снаряд упал с некоторым перелетом. Демонстрируя тем самым, что если фрегат не прекратит попыток покинуть рейд, то будет атакован.
— Сэр, — подошел к бледному послу капитан фрегата. — Я вынужден прекратить выход с рейда.
— Русские не посмеют атаковать британский корабль! Сэр.
— Мы находимся в зоне боевых действий. Военные корабли одной из воюющих сторон требуют от нас остановки для каких-то целей. В случае если мы им не подчинимся, по нам откроют огонь, о чем они и дали понять совершенно недвусмысленным снарядом. Наш фрегат не сможет принять бой.
— Я вам приказываю, сэр, продолжать выходить с рейда, — посол был неумолим. — Я везу секретные сведения, и если они попадут в руки к русским, вам придется отвечать своей головой. Точнее, шеей. Вы желаете оказаться в петле, сэр?
— До петли еще нужно дожить, сэр, — капитан явно не горел желанием рисковать своим экипажем.
— Вы приносили присягу королеве! — На крик командиров стали потихоньку сбегаться офицеры корабля. — Как вы смеете так себя вести? Вы что, ирландец?
— Как вы смеете, сэр? — процедил капитан, смотря на посла злым, холодным взглядом. Капитан слыл известным сторонником карательной экспедиции к соседям, дабы вернуть Ирландию в лоно Великобритании. Поэтому подобное обвинение для него стало не только болезненным, но и постыдным.
— Вот и докажите всем присутствующим, что в вас еще осталась хотя бы толика английского мужества! — Они с минуту смотрели друг другу в глаза.
— Хорошо. Гастингс, — обратился капитан к первому помощнику. — Попробуем уйти.
— Котлы, сэр. Мы погубим их!
— К черту котлы!
Увидев, что английский фрегат продолжает попытку ухода с рейда, головная русская канонерская лодка открыла по нему беглый огонь из обоих орудий. Несколько минут спустя к ней присоединилась вторая.
Сэр Роберт никогда не участвовал в морском сражении, а потому был решительно перепуган регулярно поднимавшимися в некотором отдалении от фрегата столбами воды. Он был в курсе битвы при Бургасе и отдавал себе отчет в том, что, если турецкие броненосцы не выдержали напора русских канонерских лодок, деревянному фрегату тем более не устоять. Так что теперь он надеялся только на удачу Провидения, которая бы отвела снаряды русских от его корабля.
Его надежду стремительно оборвало попадание 92-мм фугасного снаряда в ют. Начался пожар, который с каждой секундой пожирал и без того призрачный шанс на успешное бегство. Впрочем, это попадание сказалось и на общей картине рейда. Увидев, как корабль Великобритании уходит, за ним попытались пристроиться многие другие. Однако первое же попадание в англичанина отрезвило их порывы, тем более что с востока выходили новые канонерские лодки. Испытывать судьбу никто не пожелал. По крайней мере, в столь безапелляционной форме.
Второе попадание фрегат поймал также кормовой надстройкой, только в этот раз снаряд смог весьма основательно углубиться в корабль и разорваться в его внутренних помещениях. Следствием чего стала потеря бизань-мачты и повреждение паровых котлов, в несколько секунд давших густые клубы белого пара, практически укрывшие корабль от посторонних глаз.
— Сэр, — капитан был уже легко ранен щепкой, прочертившей на его лице глубокую царапину. — Корабль тонет.
— Сколько ему осталось?
— Вторым снарядом очень сильно повредило обшивку кормы. Сильные течи. Если новых попаданий не будет, то в течение часа корабль совершенно точно пойдет ко дну. Кроме того, вы сами видите, разгораются пожары. Прошу вас, покиньте корабль, пока есть еще хотя бы одна шлюпка.
— А вы?
— А я попытаюсь выброситься на мель, сэр.
— Вы поднимете белый флаг?
— Я буду тушить пожары, сэр. Думаю, по кораблю в таком положении русские стрелять не станут. — Сэр Роберт Солсбери очень недовольно посмотрел на капитана.