Английский подснежник, стр. 38

— У меня из головы не выходит инспектор, который приходил сегодня утром. Я обещала не совать нос в твои дела, но все же мне интересно, почему он так тебя ненавидит.

Дина удивила его в очередной раз.

Коби улыбнулся:

— Я встречался с ним по делу, и боюсь, был недостаточно вежливым. Похоже, он вообще недолюбливает джентльменов. Мне очень жаль, что так вышло.

Коби умел распознавать чужую ложь и точно так же мог почувствовать, что человек ему не верит. На этот раз Дина определенно поняла, что он темнит.

Да, Дина поняла. Ей было очень больно. Хотелось ответить: «Лучше бы ты сказал правду, Коби, какой бы неприятной она ни была. Может, я и молода, но я не ребенок. Я хочу, чтобы ты мне доверял».

Вместо этого она заметила:

— Да, наверное, такой человек не может не испытывать к тебе неприязни, ведь, по его мнению, у тебя есть все.

Это была такая же уклончивая фраза, как и те, которые Коби говорил ей. Ему захотелось поклониться Дине, похвалить ее, но многолетняя привычка скрывать не только свои действия, но и чувства, оказалась сильнее.

После того, как Коби ушел, рассеянно чмокнув жену в макушку («Так обычно целуют послушных детей», — ехидно подумала Дина), девушка села и попыталась разобраться в собственных чувствах.

«Пора все расставить по местам», — с грустью размышляла она. Сначала она идеализировала Коби, пока он не обидел ее… хотя, по ее мнению, к этому его вынудила Виолетта. Коби казался ей искателем приключений из романов, которые она читала. Теперь, после свадьбы, она стала его страстной любовницей, но было и еще кое-что…

Коби превратил угловатую и застенчивую девочку Дину Фревилль в красивую, уверенную в себе женщину. Но пока осуществлялось это превращение, Дина страстно влюбилась в него — так сильно, что в разлуке с ним не могла дождаться его возвращения, ревновала его и ненавидела всех его бывших любовниц; хуже того, остальные мужчины перестали для нее существовать.

Впервые в жизни она смогла понять причину ревности Виолетты и завистливых женских взглядов.

Дина пыталась убедить себя, что это самообман. Он обычный человек, со своими недостатками и ненадежный, как все мужчины. Но все ее усилия были тщетными, особенно с тех пор, как она начала замечать странную связь со своим мужем.

В то утро, увидев Коби сидящим на кровати, Дина поняла, что его разум блуждал где-то очень далеко. Следующим вечером, лежа с ним в постели, она испытала нечто странное. Дина не чувствовала своего тела, только что она ласкала своего мужа, а в следующее мгновение и кровать, и комната исчезли.

Она очутилась в странной местности, которую раньше видела во сне. Над ней простиралось бескрайнее небо, раскрашенное всеми цветами радуги, и луна заливала своим светом пустынный пейзаж.

Неожиданно пустыня исчезла, Дина бежала по узкой аллее, спасаясь от кого-то… сама не зная, от кого… а затем вдруг оказалась в комнате, и собиралась на что-то взглянуть, но голос в глубине ее души воскликнул: «Нет!»…

Она вновь оказалась в постели рядом с Коби, и он с тревогой спросил:

— Дина, тебе плохо? Мне показалось, будто ты потеряла сознание. Наверное, я был слишком груб с тобой, — и в его голосе звучало раскаяние.

Дина села и с жаром ответила:

— Нет, Коби. Все было чудесно. Так замечательно, что я на мгновение забыла себя.

Почему-то ей не хотелось рассказывать мужу о своих видениях. Теперь, вспоминая, она подумала: «Но мои ли это видения? Или его?»

Она помнила, как нежно Коби поцеловал ее в тот раз. Но видения остались, и каким-то образом они еще крепче привязали ее к нему. Потому что какие бы чувства не испытывал к ней муж, Дина знала, что в нем заключается весь ее мир.

Двенадцатая глава

— Я пришел, чтобы предупредить вас.

Серый человечек, стоящий у окна кабинета сэра Рэтклиффа Хиниджа, отвернулся и взглянул на улицу.

— Мои хозяева не хотят скандала. Они защитят вас в любом случае… по причинам, которые хорошо вам известны.

Сэр Рэтклифф попытался изобразить безразличие. Он холодно сказал:

— Не понимаю, о чем вы говорите.

— Нет? А мне кажется, понимаете. В последнее время вы не были ни сдержанны, ни осторожны. Вы зря выбрали тот притон для своих удовольствий. В отличие от дома мадам Луизы, он не охранялся.

— А дом мадам Луизы охранялся?! — Голос сэра Рэтклиффа зазвенел от ярости. — И как же это он охранялся? Мне очень повезло, что я не оказался там во время облавы.

— Это не везение, — возразил безымянный серый человечек. — Вам было послано особое предупреждение… я лично позаботился об этом. Если бы мы знали, что девочка сбежала по вашей вине, вас не предупредили бы.

— Не я виноват, — огрызнулся сэр Рэтклифф, — а Хоскинс.

— И он поплатился за это своей жизнью. Он достал для вас эту девочку, и он же похитил ее во второй раз на прошлой неделе. Подумать только, ваша мерзкая похоть привела к убийству ребенка!

Сэр Рэтклифф изменился в лице.

— Вы не знали, что тело девочки нашли на следующее утро? Что Хоскинс мертв, а его бордель подожгли?

— Вы уверены? — ужаснулся сэр Рэтклифф.

— Вы принимаете меня за такого же дурня, как вы? Конечно, уверен, и я знаю, кто спас девочку в первый раз и отправил ее в приют. Именно он устроил поджог, и наверняка убил Хоскинса, когда узнал, что тот причастен к ее смерти. Следующей его целью станете вы.

— Полиция, — прохрипел сэр Рэтклифф. — Не станут же они прикрывать убийцу. Если вы знаете, кто убил Хоскинса и собирается убить меня, почему он все еще на свободе?

— Потому что у полиции нет доказательств. По моим сведениям, он так обставил это дело, что против него нет прямых улик. Множество свидетелей подтвердили его алиби в ту ночь. Я прошу вас быть осторожнее…

— Назовите его имя, — грубо приказал сэр Рэтклифф.

Человек в сером костюме пожал плечами.

— Это не в моей власти. Могу лишь предупредить вас. Я бы посоветовал вам вести честную жизнь, но сомневаюсь, что вам это удастся. Да и вряд ли вас это спасет.

— Все, что угодно. Я дам вам все, что угодно, — лихорадочно забормотал сэр Рэтклифф, зная, что когда его охватывает желание, он не в силах себя контролировать. В отчаянии он добавил, — Я знаю, что поступил опрометчиво, но клянусь, это не повторится.

Серый человечек глядел на него с отвращением.

— Надеюсь, вы говорите искренне, — сказал он. — Вы вели себя так безрассудно, что трудно поверить, будто в будущем вы сможете измениться. Запомните. Мои и ваши хозяева многое вам простят, но не потерпят поведения, компрометирующего страну и правительство.

Сэру Рэтклиффу пришлось проглотить горькую пилюлю и выслушать упреки от человека более низкого положения, но для себя он решил во что бы то ни стало найти своего преследователя и избавиться от него.

Коби, не подозревающий о том, что Уокер сообщил о своих подозрениях комиссару, а тот передал их более высокому начальству, продолжал вести себя как ни в чем не бывало.

Он понял, что сильно недооценивал свою молодую жену. Она училась очень быстро. Он знал, что Дина повзрослеет после замужества, то такого не ожидал.

Как ни странно, Дина сразу догадалась о том, что они с Хендриком совершили нечто противозаконное в ночь гибели Хоскинса. Но ради ее же блага, она не должна узнать, что случилось на самом деле. Мысль о том, что она может стать очередной жертвой сэра Рэтклиффа, бросала Коби в дрожь и подталкивала его к решению покончить с ним как можно быстрее.

С Хендриком он тоже не откровенничал, да Хендрик и сам не пожелал знать причину поджога борделя и предполагаемого убийства Хоскинса.

— Нет, не говори мне, Джейк, — сказал он после ухода из Скотланд-Ярда. — Меньше знаешь — крепче спишь. Главное, будь осторожен, а если еще раз потребуется помощь, ты знаешь, где меня искать.

Уокер не знал, а комиссар не счел нужным ему сообщить, что «высокое начальство» отнеслось к его отчету со всей серьезностью, несмотря на приказ прекратить слежку за подозреваемым.