Вживленный «Чип контроля» [Марш-бросок], стр. 35
– Несите фужеры, – благосклонно посмотрел на нее Швец. – Начнем, пожалуй, с шампанского.
Вообще-то пить спиртные напитки сейчас не следовало. Куратор несколько раз предупреждал его на сей счет. Дело даже не в том, что эта дамочка способна что-то подмешать в его бокал или фужер (хотя и такое возможно). В подобных ситуациях лучше вести базары на трезвую голову, чтобы не ляпнуть ненароком что-нибудь лишнее. Да и в целом чтоб не терять над собой контроль. Но чуток шампанского, наверное, глотнуть можно. Тем более что он сам прикупил эту бутылку, поэтому опасаться, что газированный напиток «заряжен», не следует.
Данилова выставила на стол два фужера. Валера откупорил бутылку и наполнил их пузырящейся жидкостью. Он поднял бокал, подумал чуток и предложил тост:
– За искренность, взаимопонимание и надежное деловое партнерство.
После того как они пригубили, на какое-то время в комнате повисла зыбкая тишина. Маша, держа бокал в правой руке, смотрела куда-то прямо перед собой, ожидая, очевидно, что он сам поведет дальнейший разговор. Швец же занимался в эти мгновения тем, что банально любовался ее фигурой: платье имеет разрез почти до талии, поэтому сейчас, когда она уселась в кресло, закинув ногу на ногу, ее правая ножка оказалась почти вся целиком на виду… Причем сама Данилова, хотя и не могла не видеть, что гость откровенно разглядывает ее стройные, затянутые в тончайшие колготки ноги, вела себя так просто и естественно, как будто все происходящее здесь было в порядке вещей.
– Я закурю? – полувопросительно произнес Швец.
– Да, конечно. – Данилова слегка качнула ногой в изящной туфельке. – Пепельница перед вами, на столе.
Швец закурил. Какое-то время он продолжал играть в молчанку, глядя то на ее ножки, то на декольте и обнаженные плечи (грудь полуприкрыта двумя полосками материи, крепившимися сзади на шее), то на ее чуть отстраненное, но чертовски привлекательное лицо, в котором проступили какие-то незнакомые ему черточки… Когда ему надоело это занятие, он вытащил из внутреннего кармана пиджака два фотоснимка и, привстав со своего места, выложил их на стол перед женщиной.
– На левом от вас снимке запечатлена Светлана Глебова, супруга Игоря Валентиновича Глебова. А на том, что справа, ее младшая сестра… Маша Данилова.
Надо все ж позавидовать ее выдержке: на лице этой женщины не дрогнул ни один мускул.
– Вот как? – без тени удивления произнесла она. – Ну и где нынче, по-вашему, проживает Светлана Глебова?
Швец задумчиво пыхнул сигаретным дымом.
– Полагаю, вам это известно не хуже меня… Есть такое местечко в Германии, где проводятся знаменитые ежегодные фестивали в честь Вагнера, Вильгельма Рихарда. Доводилось слыхать о таком?
– Краем уха. «Кольцо Нибелунгов»… любимый композитор фюрера…
– Вот, вот… Городок этот называется – Байрейт.
Данную информацию Швецу сообщил его нынешний куратор из спецотдела.
Действительно, семья Глебовых какое-то время проживала в Байрейте, неподалеку от Мюнхена, причем за коттеджем, где они разместились, приглядывали сотрудники местного Федерального ведомства по охране конституции. Но потом они куда-то съехали, и их нынешнее местонахождение остается неизвестным. Что же касается самого Игоря Глебова, то он в Байрейте замечен не был, и вообще его судьба представляет собою одну сплошную загадку.
– Да, внешне вы походите на Данилову, – продолжил после паузы Швец. – Но вы… красивее будете, что ли…
– Еще раз благодарю за комплимент, – благосклонно посмотрела на него клиентка. – Ну а что Глебов? Вам удалось уже выяснить его нынешнее местонахождение?
– Итак, вы вовсе не Данилова, а… какой-то другой человек, – продолжал держаться своей линии Швец. – Как прикажете теперь к вам обращаться, уважаемая?
Пожав своими прелестными обнаженными плечиками, она сказала:
– Давайте не будем ничего изобретать! Зовите меня, как и прежде… Ну так что с Глебовым? Вы уже нашли его?
– Знаете что… Маша?! Глебов – это совершенно другой разговор…
Швец затушил в пепельнице сигарету, затем встал с дивана и подошел к окну, чтобы открыть чуть пошире балконную дверь (не только для большего доступа свежего воздуха, но и для того, чтобы убедиться, что Маша никого не прячет на балконе).
Она тоже встала и подошла к нему.
«Держись от нее на расстоянии! – отчетливо высветилось в его голове предупреждающее табло. – Может так статься, что укус этой очаровательной гадюки окажется для тебя смертельным…»
Они стояли очень близко друг к другу, и его правая рука непроизвольно легла на ее обнаженную спину. Через мгновение их уста слились в поцелуе. Что характерно, «кобра» пока не стала кусаться, а ее поцелуй оказался сладок и незабываем…
«Что ты делаешь, кретин! – ругнулся про себя Швец. – Ты же сейчас все на фиг испортишь! Тебе что куратор сказал?! „В первый день с этой женщиной в интимную связь не вступать!..“»
Тем временем его руки, действовавшие отдельно и не подчинявшиеся никаким командам мозгового центра, развязали узел, который поддерживал лиф ее вечернего платья. Поскольку женщина тесно прижималась к нему, то какое-то время эти две полоски материи, прикрывавшие ее грудь, оставались тонкой преградой между ними. Затем его правая рука ушла под разрез, сразу очутившись на крутом изгибе женского бедра. И тут же переместилась на упругие, качнувшиеся как бы ему навстречу, половинки ягодиц…
Очень скоро выяснилось, что на ней нет трусиков, а колготки надеты на голое тело…
Почувствовав, что он сейчас окончательно лишится контроля над собой, над своими животными инстинктами, Валера резко отстранился, продолжая удерживать Данилову лишь за правую руку. В результате две полоски ткани свободно упали – платье теперь держалось лишь на крутых женских бедрах, – обнажив прекрасной формы грудь, которую увенчивали темные конические соски…
– Пожалуйста, не останавливайся… продолжай, – прошептала она, не открывая глаз. – Ты ведь это заслужил…
Валера тяжело вздохнул и, с трудом настраивая себя на деловой лад, сухо сказал:
– Ладно, Маша… или как там тебя?! Все это, конечно, очень приятно… и все такое. Но я хотел бы сначала поговорить о деле.
Глава 21
АХ, КАКОЙ ПАССАЖ…
Швец, прикурив новую сигарету, мрачно уставился на десять штук американских баксов – а именно столько их содержится в банковской упаковке стодолларовых купюр, – которые только что выложила перед ним на стол Маша Данилова.
– Есть два варианта дальнейшего развития событий, – сказала она. – Ты берешь эти деньги и валишь отсюда… При этом ты должен будешь забыть и меня, и всю эту историю! Считай, что десять штук для тебя в таком случае – это и плата за беспокойство… Хотя ты и не слишком из-за этого пострадал… Эти деньги – цена твоему скромному молчанию.
– Я хотел бы заслушать весь список, – пыхнул дымком сигареты Швец.
– А разве не понятно, каков второй вариант?
Она уже успела привести свой вечерний туалет в порядок. Швец чувствовал себя сейчас полным придурком. И в плане несостоявшегося секса, и в плане всего остального, что является истинной целью его появления здесь. Одно лишь ему понравилось… Другая тетка, окажись она на месте Даниловой, непременно надула бы губы, хотя в душе, возможно, и рада была бы, что нихрена не соединилось, что «козел» – или как там она обзывает его про себя втихомолку? – отвалил, что не надо теперь заниматься столь интимными делами с чужим человеком, да еще и ментом (да, наверное, она его презирает где-то в глубине своей женской души). Другая на ее месте сказала бы: «Ах, так?! Второго такого шанса у тебя уже не будет!..» Но эта Данилова оказалась то ли не из породы обидчивых, то ли она является крутой профессионалкой и умеет мастерски управлять своими чувствами и эмоциями.
– Мы в курсе, чем вы занимаетесь в последнее время, – подала она многозначительную реплику. – И мы, как вы понимаете, какое-то время присматривались к вам…
– Вы что, хотите меня… завербовать?