Вживленный «Чип контроля» [Марш-бросок], стр. 34

Прежде чем покинуть помещение медблока, Дмитрий Абросимов сказал:

– Ближайшие двое суток меня не будет, есть другие дела. Будьте паинькой, Глебов! Не забывайте, что вы у нас плотно сидите на крючке.

Глава 20

ГДЕ НАМ, ДУРАКАМ, ЧАЙ ПИТЬ

Назначенное предварительно свидание с Машей Даниловой на среду Швецу пришлось отменить. Потому что на тот момент к такой встрече он не был готов. Не чувствовал он себя готовым к такого рода контактам и сейчас, в пятницу, но его личное мнение с некоторых пор никого особо не интересовало.

В общежитие он вернулся сегодня чуть пораньше, чем обычно, – в начале седьмого вечера. В половине седьмого набрал на сотовом СМС-сообщение:

И отправил «эсэмэску» на мобильник Даниловой.

Не успел он выкурить сигарету, как прилетел ответ:

– Отлично? – пробормотал Швец. – Как раз наоборот, девочка… все очень, очень хреново. И кончиться все может плохо… Вот только для кого из нас двоих?..

Он налил себе стопарь водки, взял соленый огурец, – сейчас у него не было напрягов с деньгами, холодильник полон еды, но в горло почему-то ничего не лезет – опрокинул водку в себя и схрумкал огуречик.

Швец в темпе принял душ, побрился, тщательно почистил зубы, чтобы не осталось запаха сорокаградусной. Надел новую пару белья и новый же комплект носков. Настрой у Валеры сейчас был отнюдь не романтический. Но как истинный джентльмен – так он иногда о себе думал – Швец не мог позволить себе выглядеть неряшливо, отправляясь на свидание с молодой симпатичной дамой.

«Своих» предупреждать дополнительно телефонным звонком или как-то иначе он не стал, поскольку они «в курсе».

«Ведите себя с ней просто и естественно, Швец, – выдал по ходу инструктажа ему глава спецотдела. – А главное, не вздумайте строить из себя Джеймса Бонда!..»

Без четверти восемь Швец вышел из дверей станции метро «Братиславская». Вечер выдался тихий, теплый, на город исподволь опускались сумерки. Оделся он по-летнему: светлые брюки с наборным кожаным ремешком, легкие мокасины, небесного цвета майка с коротким рукавом и летний светло-серый пиджак с закатанными почти по локоть рукавами.

Проходя мимо базарчика, Валера по ходу прикупил бутылку шампанского, коробку конфет (все это он сложил в пакет), а также букетик лиловых ирисов. Это была чистая отсебятина. Во всяком случае, данный пункт при проведении инструктажа с ним не обсуждался.

Наверное, как и большинство мужчин, он подвержен влиянию глубоко загнанных в подкорку стереотипов. Как же можно идти на свидание с молодой красивой женщиной, – пусть даже впоследствии выяснится, что она двуличная тварь, зубастая акула и ядовитая змеюка в одном лице – без букета цветов и бутылки шампанского?..

До многоэтажного дома, в котором Данилова снимала однокомнатную квартиру, от станции метро рукой подать.

Хотя Швец, следуя советам инструктировавшего его человека, старался не рыскать глазами по сторонам, он все равно заметил припаркованный неподалеку от нужного ему подъезда автомобиль марки «опель». Да, тот самый, что, по заверениям Вити Миронова, следил за ним и за Даниловой – вернее, следили только за Швецом, а Данилову эти люди, похоже, прикрывали, охраняя ее на случай возникновения какого-нибудь ЧП.

Джипа марки «Тойота» он здесь не обнаружил; не исключено, что этот засвеченный уже перед Швецом транспорт припаркован где-то поблизости либо заменен какой-то другой машиной.

Дверь съемной квартиры открылась в ту же секунду, когда палец Валеры коснулся звонка.

– Здравствуйте, Маша. – Войдя в коридор, он плотно закрыл за собой дверь. – Гм… В этом наряде… вы выглядите великолепно! Я уже говорил вам, что вы оч-чень красивая женщина?

Данилова действительно выглядела в этот вечер весьма недурственно. Во-первых, на ней красовалось вечернее платье с большим вырезом на спине, – это обстоятельство он уж после открыл для себя – оставляющее обнаженными ее гладкие красивые плечи и руки, а также частично открывающее взору нежные упругие полушария грудей, каковые оказались даже более высокими, нежели мог предположить Швец ранее. Во-вторых, она чуть поменяла прическу, еще сильнее забрав волосы наверх, открыв высокую шею, от чего все ее лицо с высокими скулами и красивым разрезом рта – удачный макияж лишь подчеркнул это – приобрело более тонкие, законченные черты… Куда только подевалась румяная мордашка наивной провинциалочки? Ну и, в-третьих, наконец, она несла нынче в себе такой заряд сексапильности, что у Валеры, малость отвыкшего от амурных приключений, даже голова пошла кругом…

– Спасибо за комплимент, Валерий, – сказала она, улыбнувшись как-то по-другому, нежели прежде. – Проходите, пожалуйста… Можете не снимать обувь… О-о, какие у вас красивые цветы…

– Это вам, Маша. – Вспомнив наконец о букетике, Валера вручил его хозяйке. – Вот…

Не зная, что еще добавить к этому «вот», он, кроме букета, передал Даниловой также и пакет с шампанским и коробкой конфет.

– Цветы? Мне? – вроде как удивилась Данилова.

– А что, тут еще есть кто-то, кроме вас? – неловко пошутил Валера. – Гм… Я вот только не знал, какие именно вы любите цветы…

– Ирисы… это мои самые любимые цветы! – то ли сказала правду, то ли по-женски слукавила Данилова. – Вот спасибо…

Она положила пакет на диван. А сама вдруг прижалась к нему благодарно, даже привстала на цыпочки и коснулась своей нежной атласной щечкой мужественной образины Валеры Швеца, тщательно отскобленной бритвой «Жиллетт» и спрыснутой одеколоном.

– Хороший парфюм, – произнесла Данилова, отстраняясь. – Сейчас я поставлю цветы в вазочку. А вы, Валерий, пока присаживайтесь в кресло.

– У вас тоже хорошие духи, – не остался в долгу Швец. – И вообще….

Пока он размышлял над тем, что означает это вырвавшееся у него «и вообще», Данилова вышла из комнаты, направившись в кухню. На этот раз в отличие от подобного воскресного эпизода Валера просек одну фишку. Вот с этими ее объятиями. Это она так по ходу проверяет, нет ли при нем чего-либо… вроде скрытого микрофона… Ну и на предмет оружия, само собой, тоже. Ловкая, однако, сучка…

Еще он подумал вот о чем. В отличие от хамелеонов женщины умеют менять не только окрас, но и целиком внешность. Когда того требуют обстоятельства, способны мигом переменить стиль и манеру поведения, не говоря уже о таких эфемерных вещах, как «жизненные принципы». Вот и с Даниловой произошла любопытная метаморфоза… Сейчас она не похожа ни на себя, прежнюю, какой он ее видел в «Макдоналдсе» или здесь же, на этой съемной квартире, ни на ту «крутую герл», с которой он успел накоротке пообщаться в джипе. Была Маша Данилова и сплыла… Светлана Глебова – это блеф… хотя такой человек действительно существует где-то на свете. Эта женщина представляет собой нечто среднее между Даниловой и Глебовой. Хотя нет, она другая, совсем другой человек, имеющий лишь внешнее сходство с теми двумя…

Да и какая она, на фиг, Данилова, если вся ее история – голимый вымысел?

Вероятно, Валера окончательно бы запутался в различных женских сущностях, но в этот момент в комнату вернулась «клиентка», которую он продолжал называть вслух и про себя – Машей Даниловой.

Маша поставила на стол вазочку с ирисами. Затем, бросив вопросительный взгляд на визитера, сказала:

– Поужинаем сначала? У меня все готово. Я мигом накрою…

Швец, подумав немного над этим многозначительным «поужинаем сначала», отрицательно покачал головой.

– Не сейчас, – сказал он. – Возможно, позднее, когда мы переговорим о делах.

– Тогда, может, кофе? Или чай?

«Где уж нам, дуракам, с вами, умными, чай пить?» – с налетом самоуничижения подумал про себя Валера.

Он вновь отрицательно качнул головой.

– Выпьете что-нибудь? – спросила она. – Есть хороший коньяк, есть виски…