Крушение «Великого Океана», стр. 17
Старый моряк выкачал из нее попавшую туда воду; потом снова вышел на берег и осмотрел посев.
— Теперь нужно найти овец и коз, — подумал Риди, — и тогда мой утренний обход окончен. Ну, Ромул, Рем, бегите, собачки, найдите их, — сказал он.
И собаки, точно поняв, чего он ищет, убежали и скоро отыскали овец и двух коз, третьей же не было с ними.
— Куда это запропастилась черная Нанни? — пробормотал Риди и остановился среди кустов. — Ну, так я и думал, — вслух произнес он.
В чаще лежала черная Нанни, а рядом с нею новорожденные козлята.
— О, маленькие, мы отыщем для вас пристанище, — проговорил Риди и взял одного козленка под одну, а другого под другую руку. — Иди, Нанни, — продолжал он. — Тише, Ромул, не прыгай. Как ты смеешь! А?
Так, разговаривая с животными, Риди нес к дому козлят, а Нанни бежала за ним. М-р и миссис Сигрев уже оделись. При виде козляток Томми и Каролина громко закричали от восторга, и даже крошка Альберт захлопал в ладоши. Когда Риди спустил козлят на землю, Томми и Каролина обняли их за шейки.
— Наша семья немного увеличилась, — сказал старик, — и я попрошу вас, миссис Сигрев, позволить новорожденным остаться в доме, пока я не устрою для них какого-нибудь сарайчика.
Козу привязали, задали ей корму, и после завтрака Сигрев сказал:
— Я думаю, Риди, нам следует посоветоваться и распределить занятия на время дождей. Ведь дела у нас еще очень много.
— Да, сэр, — ответил Риди, — и для того, чтобы мы могли успешно окончить всю работу, нам нужны порядок и дисциплина. На военном фрегате работа идет вдвое скорее, чем на купеческом судне. А почему? Потому что все на месте, и у всего есть свое место. Ничего не приходится искать. Кроме того, каждый знает свою обязанность.
— Я согласна с вами, Риди, — ответила миссис Сигрев, — метод и порядок — все. И я отвечаю, что как только у нас будут полки, все очутится на своем месте.
— Прошу прощения, миссис Сигрев, что я говорю так много, но вот в чем дело. Я служил на купеческих судах и, когда попал на военный корабль, был изумлен. Все делалось молча; каждый был на своем месте; каждый или подтягивал, или распускал канат. Стоило боцману свистнуть, чтобы через несколько минут любой парус был распущен или его подобрали. Сначала все это мне казалось волшебством. И заметьте, мистер Сигрев, при дисциплине и порядке каждый человек приобретает значение. Если кто-либо пренебрежет своей обязанностью, страдает решительно все.
— Вы правы, Риди, приучите нас к такому порядку, — попросил его Сигрев.
— У нас столько еще дела, — сказал Риди, — что я не знаю, с чего начать; но, сэр, пока мы не приведем всего хоть немножко в порядок, мы должны работать как и когда можно. Во всяком случае, прежде всего нам нужно вытащить шлюпку на сушу и обезопасить ее; я думаю, ее лучше всего уложить в песок и зарыть. Теперь небезопасно отправляться на прежний берег. Потом, сэр, мы должны снять палатки, просушить их и спрятать; позже они еще очень понадобятся нам. Дальше необходимо выстроить большой амбар или сарай для наших складов и провизии. Крышу его покроем листьями; деревянный пол поднимем фута на четыре над землей; тогда внизу овцы и козы будут укрываться от непогоды. Еще нужно устроить рыбный садок и высечь в скалах чан для выпаривания соли. И у нас есть два больших дела: пройти через лес и посмотреть на оставленные нами запасы на месте высадки, а второе — немного исследовать самый остров и узнать, что он производит. Мы ведь этого еще совсем не знаем, а между тем, можем отыскать многое полезное для нас, деревья и плоды, а, главное, надеюсь — траву для нашего домашнего скота.
— Я согласен с вами, Риди, — сказал Сигрев и спросил: — а как мы разделим наши силы?
— Мы пока не разделим их, сэр. У Юноны много дела в доме, где она работает с миссис Сигрев. Мастер Уильям, вы и я вытащим лодку, потом соберем палатки и, наконец, примемся за постройку амбара. Если у Юноны останется время, пусть она наберет листьев с кокосовых пальм и сложит их для топлива. Мастер Томми может пойти помогать ей и показать, как их нужно тащить.
— Да, покажу, — сказал Томми и вскочил.
— Не теперь еще, погодите немножко, — сказал Риди, — а мы, сэр, если угодно, двинемся к палатке, — прибавил старик.
ГЛАВА XXXI
Лодка в безопасности. — Рыбная ловля. — Буря. — Устройство дома. — История Риди. — Утешение. — В постели.
На месте порубки лежало много кокосовых листьев, и Сигрев с Уилем скоро набрали достаточно большое количество их. Придя на берег, они увидели, что Риди уже вытащил шлюпку на отмель и привязывал к ней веревки, а под киль подставлял кругляки.
Скоро шлюпка очутилась на расстоянии десяти ярдов от низкой отмели. Риди сказал, что этого вполне достаточно, потом они выкопали из-под нее песок, и она погрузилась в него почти до половины. Засыпав шлюпку песком, работники заботливо покрыли ее ветвями, на которые насыпали еще песку, чтобы удержать их.
— Не понимаю, зачем мы так укутываем ее, Риди? — спросил Уильям. — Ведь дождь не повредит ей.
— Не дождь повредит, а солнце. Оно печет очень сильно, и от его лучей шлюпка вся рассыпалась бы на щепы.
— Об этом я забыл, — сказал Уиль и прибавил: — а что мы теперь будем делать, Риди?
— До обеда еще осталось два часа, мастер Уильям. Что, если вы принесете удочки? Не попытаться ли половить рыбу?
— Но втроем мы не можем удить двумя удочками, — заметил Сигрев.
— Нет, сэр, мастер Уиль знает, как ловить рыбу. Вы останетесь с ним, а я пойду приготовлю Юноне дров и лучинок. Будьте осторожны, м-р Сигрев, и не держите лесу слишком крепко, — не то вы от толчка можете упасть в воду.
Сигреву с сыном посчастливилось; менее чем в два часа они поймали восемь больших рыб. Увидев их добычу, Томми громко закричал от радости, и обед немножко отложили, чтобы успеть сготовить рыбу.
Едва уселись за стол, как пошел дождь; через четверть часа забушевала буря и с такими же страшными молниями и громом, как и недавно. Работы на воздухе были отложены. Миссис Сигрев, Юнона и Каролина взялись за шитье. Уильям и Сигрев развивали большой канат, из которого Риди хотел наделать веревок потоньше. Риди взялся за свою морскую иглу, чтобы сделать хорошие выметанные отверстия в полотняных перегородках, которые были повешены наскоро, кое-как. Томми поручили привести в порядок спутавшийся моток толстых нитей. Окончив свою работу, Риди сказал:
— Теперь я украшу то место, где спит миссис Сигрев: оно должно быть покрасивее остальных.
И из-под скамейки он вынул какой-то сверток. В нем оказался желтый флаг с названием погибшего судна «Великий Океан», вышитым крупными, черными буквами, и красный вымпел. Оба флага Риди прикрепил кругом отделения миссис Сигрев.
Она горячо поблагодарила старика. Зажгли свечи.
— Риди, — сказал Уиль, — вы как-то обещали мне рассказать вашу историю. Не расскажете ли ее нам теперь? Вечер прошел бы скорее.
— Хорошо, мастер Уильям, — ответил Риди, — я сдержу данное слово, и, когда вы услышите мой рассказ, то, конечно, найдете, что в свое время я был очень безумен. И это правда; но, если это послужит вам предупреждением, мой рассказ принесет вам пользу.
— Нам будет очень приятно послушать, — сказала миссис Сигрев.
— Хорошо, — ответил старик.
И Риди заговорил.
«Конечно, вы хотите узнать, кто были мои отец и мать? Об этом я скажу в двух словах. Мой отец служил капитаном на купеческом судне, которое ходило от Южного Шильдса до Гамбурга; моя мать, да благословит Господь ее душу, была дочерью капитана милиции, который умер месяца через два после ее замужества. Состояние, завещанное им матушке, увеличило средства отца; а в те времена он уже владел одной третью шкуны. Две трети принадлежали очень богатому кораблестроителю, по имени Мастермэн. Третья часть прибыли, которую давала шкуна, и капитанское жалованье позволяли отцу жить безбедно.
Мастермэн очень уважал отца и получал большие барыши, благодаря трудам и искусству моего отца. Он пожелал быть на его свадьбе, а позже предложил сделаться моим крестным отцом. Все думали, что это будет для меня отлично; все поздравляем моих родителей, потому что почти шестидесятилетний м-р Мастермэн остался холостым, и близких родственников у него не было. Правда, он очень любил деньги, но, по словам друзей отца, это было к лучшему; ведь, умирая, он не мог унести с собой своего богатства. Однако все ожидания скоро окончились, потому что, когда мне минул год, отец утонул в море. И его судно, и весь экипаж погибли в Тексельских мелях. Моя мать осталась с крошечным ребенком на руках, а самой-то ей было всего двадцать два года.