Канадские поселенцы, стр. 26

— Кто он?

— Злая Змея, сэр, — сказал охотник. — Я никак не ожидал, что он явится в эти леса раньше времени, назначенного для совета, который должен собраться лишь в будущем месяце! Тогда я решил быть на страже.

— Но что он может сделать один против нас?

— Его шайка, наверное, здесь неподалеку! — продолжал Малачи. — У него есть приверженцы, хотя их и немного, но зато они стоят его и за ним пойдут в огонь и в воду. Теперь надо нам быть настороже день и ночь!

Затем старик снова обратился к индейцу и говорил ему что-то, на что тот опять отвечал только звуком «угх!»

— Я сказал ему, что порох, пули и дробь, все, что он видит, наготовлено для наших ружей, которых у нас втрое больше, чем у всего его племени. Это не то, чтобы очень подействует на него, но, во всяком случае, пусть он лучше знает, что мы наготове. Он положительно недоумевает при виде такого количества снарядов. Досадно, что он все это видел, что ни говори! — добавил Малачи.

— Может быть, дать ему сколько-нибудь? — спросил мистер Кемпбель.

— Нет, нет! Он воспользуется этим, чтобы овладеть и остальным, если возможно. Самое лучшее — запереть склад, и тогда он уйдет.

Склад заперли, и индеец, постояв несколько минут неподвижно, повернулся и ушел.

— Это настоящий дьявол, эта Злая Змея, — заметил Малачи, глядя ему вслед. — Но ничего, я еще с ним померяюсь!

— Я полагаю, что до времени лучше ничего не говорить об этом нашим женщинам, — заметил мистер Кемпбель. — Это только понапрасну встревожит их.

— Это верно! Я скажу только Цвету Земляники: она все-таки индианка и будет настороже!

— Да, конечно, только предупредите ее, чтобы она ничего не говорила нашим дамам!

— На этот счет будьте спокойны, — сказал Мартын, — я за нее поручусь: она очень сообразительна.

В доме никто не видал ни прихода, ни ухода индейца, и о его посещении так и осталось никому неизвестно, кроме тех, кто был тогда в складе.

Проходил день за днем, о Злой Змее не было ничего слышно, и беспокойство мистера Кемпбеля мало-помалу улеглось. Малачи с Джоном провели несколько дней в лесу и узнали, что все индейцы собрались на совет, что в лесу их было теперь много, и хотя посещение Злой Змеи могло быть тогда чисто случайное, тем не менее Малачи был уверен, что он непременно вернется на ферму, как только ему удастся набрать достаточно многочисленную ватагу, чтобы отважиться на открытое нападение и завладеть тем, что казалось ему столь завидным богатством.

ГЛАВА XXVIII

Согласно предложению коменданта форта, мистер Кемпбель купил у него по сходной цене 18 волов, т. е. весь оставшийся, кроме коров, скот форта, а также и 6 голов телят. Лето быстро подходило к концу. Мужчины усердно рыбачили и всю рыбу, которая не шла к столу, засаливали на зиму. Мартын большую часть дня проводил в лесу, где теперь пасся скот. Малачи и Джон неутомимо охотились и приносили домой не только массу дичи, но и изрядное количество шкур, в том числе и медвежьих. После второго покоса скот из леса выгнали на отаву.

Когда хлеб был убран, Альфред и Генри усердно молотили на гумне, поставленном солдатами подле овчарни, и запасали солому на зиму. У женщин было тоже немало работы: всякой дворовой птицы и цыплят прибавилось очень много, да и свиньи тоже поросились; словом, все хозяйство сильно разрасталось. Затем подошло время бить свиней, коптить окорока и засаливать свинину впрок, и во всем им помогала молоденькая жена Мартына, их милая Цвет Земляники.

Пришла осень; все шло своим чередом. Индейцы собрали совет; на совещании английский агент оделил вождей целыми тюками одеял и других предметов, которыми особенно дорожат индейцы, прося их наделить ими своих соплеменников, и это умиротворяюще подействовало на индейцев, которые, наконец, закурили трубку мира, после чего можно было надеяться, что и эта осень не будет грозить англичанам бедой. Только Злая Змея опять пробовал натравить индейцев против англичан, но это и теперь не удалось. Малачи также был допущен на совет и говорил в качестве английского агента, и слова его не пропали даром. Словом, все шло как нельзя лучше; вдруг случилось нечто, грозившее поселенцам еще большей даже бедой, чем нападение индейцев.

Наступило «индейское лето», по-нашему «бабье лето»; в эту пору по утрам в воздухе держится некоторое время легкий туман. Однажды выйдя на двор ранним утром, Эмми и Мэри заметили, что туман как будто особенно густ; в этом году равноденственные бури почему-то сильно запоздали, и их ожидали со дня на день; вскоре к ним подошла и Цвет Земляники, и они указали ей на туман. Та потянула носом воздух и сказала: «Огонь в лесу».

Когда вышли Мартын и Малачи, то они также подтвердили, что где-то горит лес. И хотя ветра не было в продолжение всего дня, но чад, дым и запах гари все усиливались. К вечеру поднялся ветер, превратившийся вскоре в настоящую бурю; он дул с северо-востока, как раз с той стороны, где горел лес, как в этом удостоверились Малачи и Джон, ходившие на рекогносцировку после обеда. Ночью мужчины вставали по нескольку раз, зная, что если ветер не переменится, то ферме будет грозить опасность. Огонь был еще далеко, но под утро буря не только не стихла, но перешла в дикий ураган, и к полудню весь двор заволокло дымом, так что трудно становилось дышать.

— Что вы скажете, Мартын, грозит нам опасность? Ведь вокруг строений у нас так много свободного пространства, что, я думаю, огонь до дома не дойдет! — сказал Альфред.

— Не знаю, сэр! Я думаю, что у нас есть только два шанса уцелеть от пожара; именно, если переменится ветер или разразится ливень.

Но наступил вечер, а ни того, ни другого не случилось; все были встревожены. Теперь уже пламя было ясно видно: горел лес по ту сторону речки. Скот устремился в озеро и стоял, понуря головы, по колена в воде. Оставаться долее в доме или на дворе не было возможности, все задыхались.

— Скорее садитесь все в лодку, — крикнул Малачи, — и гребите на середину озера! Мистер Альфред и Мартын пусть берутся за весла, и с Богом!

Так и сделали. Все в лодке молчали; никто не решался промолвить ни слова.

— А где же Малачи и Джон? — вдруг спросила г-жа Кемпбель.

— О них не беспокойтесь, сударыня! — проговорил Мартын. — Старик сумеет и себя, и мальчика уберечь!

— Смотрите! Смотрите! Коровник горит! — вдруг воскликнула Эмми.

Это было начало уничтожения фермы. А зима была на носу, и им даже негде будет преклонить голову; все, что у них было, все их имущество с минуты на минуту могло обратиться в груду пепла! Но вот пламя над коровником взвилось прямо к небу. Мартын это заметил и вдруг вскочил на ноги.

— Ветер переменился! — крикнул он. — Я сейчас почувствовал каплю дождя на руке! Через четверть часа все может быть спасено!

Минуты три длилось затишье, затем ветер повернул к юго-востоку, и полил такой ливень, что лодку стало кренить на бок, но Альфред умело повернул руль и поставил нос по ветру. Озеро начало волноваться, повсюду появились белые барашки на гребнях волн, и прежде, чем лодка пристала к берегу, ее стало заливать с обеих сторон, грозя опасностью затонуть почти у самого берега. Но, наконец, лодку благополучно выбросило на отмель, и по колена в воде все поспешили высадиться на берег, промокшие до нитки. Здесь их встретили Джон и Малачи.

— Всякая опасность миновала! — проговорил старик. — Но мы были на волосок от беды… А теперь всем вам лучше всего как можно скорее идти в дом и лечь в постели!

Придя в дом, вся семья опустилась на колени и возблагодарила Бога за свое чудесное спасение, затем, сбросив с себя промокшую одежду, отошла ко сну.

На другой день все встали очень рано: каждому хотелось поскорее убедиться, что наделал огонь и какие им причинил убытки; но, кроме коровника, на котором, в сущности, сгорела только одна крыша, так как стены, хотя и обуглились, но устояли, сгорела и обуглилась лишь часть изгороди. Но не только лес на громадном протяжении сгорел, а даже и вся трава на луговой прерии была спалена и сожжена. Дождь продолжал лить потоками, и это придавало пожарищу еще более унылый и печальный вид.