Новогодний Дозор. Лучшая фантастика 2014 (сборник), стр. 88
– Вот твои пельмени! – прошипел Горлонос. – Жуй, только не подавись.
Пашка взглянул на блюдо – и ему стало не по себе. На вид это были обычные пельмени, только неестественного темно-коричневого цвета. И еще ему показалось, что… Нет, не показалось! Совершенно точно – коричневые пельмени шевелились в тарелке!
– Ну, кусай их! – рявкнул Горлонос. – Что же ты не накинулся на любимую еду, капризный мальчишка?! А может тебе помочь?
Горлонос схватил с блюда вилку с длинными изогнутыми зубьями и с размаху вонзил в пельмени. Раздался пронзительный писк, словно дверью придавило мышонка.
– Открывай рот, глотай! – шипел доктор. – Это же твои любимые пельмени, ты же по ним соскучился.
Пашка вжимался в стену, ему некуда было бежать. Коричневый дымящийся пельмень на вилке болтался прямо перед лицом, и мальчик пытался увернуться от него.
– Забыл, как жевать? – поинтересовался Горлонос. – Ладно, я покажу.
Он сунул пельмень в рот и стиснул зубы. Снова раздался жалобный писк, и по губам Горлоноса потекла алая кровь. Оставшиеся в блюде пельмени пришли в беспокойство, начали усиленно вертеться и даже подпрыгивать.
Доктор тем временем насадил на окровавленную вилку следующий пельмень.
– Будешь есть? Будешь, я спрашиваю?!
– Нет! – закричал Пашка.
– Отлично! Просто прекрасно! Тогда я раскидаю их по полу, и ночью они сами заползут тебе в рот. Вот так!
Пашка умер бы от ужаса и отвращения, но тут раздался какой-то гул. Через мгновение он повторился и усилился. Теперь уже дрожали стены, с потолка посыпался песок.
– Приехали… – испуганно прошептал Горлонос, задрав голову. Он бросил вилку и осторожно поднялся. – Приехали, приехали…
И, не говоря больше ни слова, выскочил из палаты. Манекен захромал следом. Пашка отошел от стены и без сил упал на кровать.
– Приехали… – пробормотал он. – А кто приехал? И на чем приехали?
И вдруг его как подбросило. В голову сам собой пришел ответ на вопрос, который он задал себе еще тогда, у таинственного колодца в центре зала.
Звук, который доносился со дна колодца, был Пашке хорошо знаком – это обыкновенный шум поезда в метро!
В тот раз то ли испуг, то ли странное эхо помешали это понять. Но теперь-то все становилось ясно!
Пашка сильно разволновался. Он знал из книг, что метро – это не только гудящие эскалаторы и красивые станции, но и сотни запасных проходов, шахт, служебных комнаток и коридорчиков.
Почему бы одному из этих таинственных ходов не вести сюда?!
Мальчик представил, как легко можно перебраться из ужасной подземной больницы в такой привычный и желанный мир, где сигналят поезда, толпятся пассажиры, горят тысячи ламп…
Нужно всего лишь решиться залезть в ту страшную шахту… и сделать это так, чтобы никто не заметил.
Это было, конечно, непросто.
Дверь в палату вдруг открылась, в проходе показался Ордопет. Он покачнулся и протянул к Пашке руку. Мальчик отшатнулся, глядя на санитара с неприязнью и досадой. Он только что мечтал о сверкающих залах метро – и вдруг опять этот уродец тянет руки.
– Иди, что же ты? – прозвучал вдруг слабый голос девочки. – Если за тобой пришли, надо слушаться. Тебя накажут…
– Да отстань ты! – процедил Пашка сердито.
Но, подумав секунду, решил не перечить…
Глава 7. В колодец!
…И снова было страшно. Что придумает Горлонос на этот раз? Затеет новую «процедуру», или натравит очередное чудовище, или просто будет негодовать, топать ногами и требовать подчинения.
Ордопет привел Пашку в темный зал, в котором тот прежде никогда не был. Едва лишь глаза привыкли к сумраку, мальчик отпрянул обратно, но санитар подтолкнул его твердыми холодными руками: иди…
В центре зала высились три огромные фигуры. Они шевелились, покачивались, словно гигантские пальцы, от них шли волны холода.
У них не было лиц, но при этом они что-то говорили. Пашка не сразу смог разобрать отдельные слова: голоса исполинов были очень низкие, рокочущие. Почему-то они говорили сразу вместе, хором, словно ими управлял один мозг.
Перед ними стоял Горлонос. Пашка его таким никогда не видел: трясущийся, испуганный, согнутый пополам.
– Я стараюсь! – плачущим голосом говорил Горлонос. – Вы же знаете, как тяжела моя доля. С каждым годом снаружи все больше света и счастья, люди больше не ищут укромных тихих мест, они хотят быть под солнцем. Они уже не гибнут тысячами и миллионами, как сотни лет назад, им не страшны болезни и голод. Они становятся сильнее и сильнее…
– Замолчи! – зарокотали под сводами голоса «пальцев». – Ты не смеешь говорить о силе людей. Зло всегда было и будет сильней этих жалких комочков слизи, которых ты называешь людьми. Ты один выше и непреклоннее, чем тысяча таких! Что ты делаешь для того, чтобы побеждать? Что?!!
Горлонос лихорадочно обернулся и тут же увидел Пашку.
– Вот! – возбужденно вскричал он. – Я же говорил, как я стараюсь! Ведите его сюда.
Санитар подтолкнул мальчика к «пальцам».
– Вот! – продолжал бесноваться Горлонос. – Я стараюсь! У нас еще один живой – свеженький, румяный, полный сил. Я из него столько сделаю полезного, что вы удивитесь!
«Пальцы» вдруг наклонились к Пашке. Они словно внимательно разглядывали его, хотя и не имели глаз.
От них веяло лютым холодом, у мальчика по коже пошли мурашки. Он стоял, как парализованный, и даже мысли в голове застыли.
– Он и в самом деле силен? – грохнули в лицо голоса «пальцев», так что Пашка едва не отскочил. – Что ты сделал, чтобы завладеть его силой?
– Уж я-то стараюсь, не сомневайтесь, – залопотал Горлонос. – Уже скоро, скоро он станет вашим.
– Забирай силу у живых и отдавай ее мертвым, – ответили «пальцы». – Где наша армия мертвецов? Я хочу видеть ее…
– Она здесь, здесь она, сейчас же покажу…
Раздался скрип – вдоль стен покатилась тележка с уже знакомой мумией. В обратную сторону ей навстречу плыл другой старый знакомый – Сторожевой Крест. И там, где они продвигались, стены вдруг начинали светлеть, на них проступал какой-то очень странный рисунок.
Про Пашку все словно забыли, Горлонос просто оттеснил его к стене. Пашка случайно коснулся ее плечом и тут же отскочил – стена шевелилась! А когда стало чуть светлее, мальчик и вовсе застыл в ужасе.
Стена состояла из плотно спрессованных человеческих тел. Они были какие-то ненастоящие, словно вылепленные из серой глины, но при этом шевелились, волновались и – самое ужасное – смотрели прямо на Пашку. Тысячи молящих страдающих взглядов!
У всех были пугающие лица, искривленные от страдания, боли, тоски. Казалось, еще секунда – и воздух взорвется всеобщим криком ужаса.
Но крика не было. Воздух был холодным и неподвижным.
– Будь рядом, – прогремели голоса «пальцев». – Я хочу поговорить с каждым из своих солдат.
Пашка шаг за шагом пятился из зала, пока не оказался один в коридоре. Про него больше не вспомнили.
И он вдруг понял: здесь всем сейчас не до него! Подземелье пустое, все заняты, все встречают и обслуживают этих жутких суровых гостей.
Если и бежать через колодец – то именно сейчас, другого случая не будет!
В последний раз обернувшись на зал мертвецов, Пашка бросился по коридору.
…Ему пришлось поплутать, пока он не увидел, наконец, знакомое возвышение в центре широкого коридора. В следующую секунду донесся все тот же шум – теперь уже близкий и родной, от которого сладко защемило сердце. Метро! Просто метро, в которое нужно просто спуститься по ржавым скобам лестницы.
Пашка заглянул в непроницаемое черное жерло колодца. Он ничего не увидел, однако оттуда поднялась волна сухого теплого воздуха, и она принесла запах. Тот самый, тысячу раз знакомый запах метро, который ни с чем не спутаешь.
Оставалось немногое – решиться. И Пашка решился.
…Шершавые скобы холодили кожу пальцев. Невидимая глубина под ногами, казалось, засасывала. Она была непознанной, бесконечной, поэтому казалось, что лестница ведет куда-то в глубокий космос, на самый край вселенной, которого никто никогда не видел.