Будь осторожен, незнакомец!, стр. 11
— Ого! Здорово крутой.
— Так вот, бьюсь об заклад, что этот приятель — еще круче. И у него есть мозги, Анна!
— А разве не у каждого есть мозги?
— Не такие, как у Барта Коннигана. Барт уже думает — вертит в мыслях всю эту грязную историю то туда, то сюда. Я это вижу. И знаешь что, Анна? Он вовсе не удовлетворен. Он подозревает, что тут не обошлось без какого-то жульнического крючкотворства.
— Крю — чего? — захлопала глазами Анна.
— Ладно, всё, — вздохнул Ролинз. — Все.
«Универсальный магазин» вдовы Кит, на взгляд Барта, выглядел довольно убого по сравнению с более крупными торговыми заведениями города. Но все же выходящие на улицу витрины были со вкусом оформлены имеющимися в продаже товарами, внутри магазинчик был чистенький, прибранный, полы аккуратно подметены. Он зашел внутрь, оперся локтем о прилавок и принялся сворачивать послеобеденную сигарету. У дальнего конца прилавка красивая темноволосая женщина, лет на пять моложе него, разгоряченно спорила о чем-то с маленькой девочкой. Барту потребовалось заметное усилие, чтобы оторвать глаза от лица женщины и посмотреть на ребенка.
Для своих лет дочь Лорэйн Кит была довольно маленькой, но то, чего она недобрала в дюймах, с лихвой возмещалось темпераментом. Начиная с макушки, поросшей похожими на паклю лохмами, и кончая каблуками махоньких башмачков Дженни-Мей. Кит была исступленной бунтовщицей. Она бунтовала, как отметил Барт, и в данный момент. Мать напоминала ей, что она только что съела отличный обед и что на ужин ее ожидает Двойная порция яблочного пирога, а вот между обедом и ужином все порядочные и послушные дети должны быть в школе. Если Дженни-Мей опоздает на дневные уроки, то Дженни-Мей попадет в немилость к учительнице, — а от этого у мамы просто сердце разорвется…
Барт признал убедительность последнего довода и отметил про себя, что будь у него такая красивая мать, ей бы никогда не пришлось вымаливать у него послушания.
«Счастливая малышка», — подумал он, все еще глядя на ребенка. — «Но слишком уж упрямая, чтобы это понимать».
Интересно, какова будет реакция Дженни-Мей…
Реакция была та еще. Дженни-Мей абсолютно не взволновали доводы в пользу образования. Дженни-Мей была твердо настроена поступить по-своему и полна непреклонной решимости уклониться от школы в сторону речки, ибо «Элмо Каттл говорит, треска так клюет, чуть не лопается от жадности».
— Дженни-Мей! — пришла в ужас Лорэйн. — Элмо не может повести тебя на рыбалку в такой день, когда в школе уроки! Я позволю тебе пойти с ним в субботу — если ты будешь хорошей девочкой. А теперь — больше никаких пререканий! Отправляйся!
Дитя сложило руки за спиной, выпятило нижнюю губу, сощурилось и произнесло два слова. В словах этих прозвучали решительные нотки, которые давали понять, что даже все шерифы Небраски вместе взятые не отвратят ее от принятого решения. Слова эти были: «Не пойду!»
Лорэйн задохнулась от негодования и прижала ладони ко лбу. И тут от другого конца прилавка донесся мягкий голос человека, которого она до сих пор не заметила.
— Дженни-Мей!
Дженни-Мей резко повернулась к незнакомцу, который поднял руку и поманил ее согнутым пальцем. Она подозрительно оглядела его, потом подошла поближе — а ее мать стояла безмолвная, чуть бледнее обычного, глядя на незнакомца так изумленно, как будто увидела явление мессии.
Но пока что Барт намеренно не замечал женщину, а все свое внимание обратил на маленькую мятежницу.
— Дженни-Мей, — сказал он с печальным упреком в голосе, — ты меня страшно расстроила.
— Почему? — спросила Дженни-Мей.
— Потому что только девочки локо прогуливают уроки.
— А что это — «локо»?
— Мексиканское слово, детка. Означает — дурачок, помешанный.
— Ни черта я не дурочка помешанная! — ощетинилась девчонка.
— Я этого не утверждал, — заметил Барт.
— Ещё бы! — хмыкнула кроха.
— Ну-ну, — Барт скорбно покачал головой, — ты обязательно станешь такой, если будешь и дальше прогуливать уроки. Ты когда-нибудь обращала внимание на свою маму — какая она красивая, культурная, как разговаривает грамотно? Ты думаешь, она такой стала, прогуливая уроки? Черта с два! Могу спорить, она ни одного дня не пропустила! Ну, а ты? Хочешь стать такой как мама — или ты хочешь быть просто дурочкой?
Мятежница какое-то время разглядывала этого высокого дядю, потом повернула лохматую голову, чтобы взглянуть на молчащую мать, потом снова подвергла Барта взыскательному изучению.
— Ну, — настаивал он. — Так как оно будет?
— Ладно, — нехотя решилась она. — Я пойду обратно в школу. — Она попятилась к дверям, все еще наблюдая за ним. — Только лучше бы я пошла на рыбалку с Элмо Каттлом. — Уже в дверях она остановилась и сообщила: — А у нас на ужин яблочный пирог!
— Счастливая ты, — сказал Барт. — А вот некоторые люди давным-давно не ели яблочного пирога.
— А ты любишь яблочный пирог?
— Еще как, Дженни-Мей!
— Ну тогда… э-э… почему бы тебе не прийти на ужин к нам с мамой?
— Дженни-Мей! — наконец-то обрела голос Лорэйн.
Девочка оглянулась на нее, удивленно подняв брови, и спросила:
— А что? Ему что, нельзя?
— Мы с твоей мамой это обсудим, — улыбнулся Барт. — А пока — марш в школу!
Мятежница состроила гримасу, услышав это отвратительное слово, презрительно фыркнула и удрала. Барт повернулся, приподнял шляпу перед дамой и сказал:
— Добрый день, мэм. Я слышал, вы заплатили за похороны моего брата — и мне интересно узнать, почему вы это сделали.
Глава 4. ТРЕВОЖНЫЕ ПРИЗНАКИ
Прямой вопрос незнакомца захватил Лорэйн Кит врасплох. Она все еще пыталась восстановить хладнокровие после бестактной выходки дочери, решившей, что высокий незнакомец может поужинать вместе с ними, да и поразительное сходство посетителя с Питом Конниганом потрясло ее. А теперь этот до грубости прямолинейный вопрос, заданный так просто и сопровождаемый острым взглядом незнакомца, легко проникшим сквозь ее броню. Она вцепилась руками в прилавок и отвела глаза. Он нахмурился, чиркнул спичкой и раскурил сигарету.
— Простите, что я вот так прямо в лоб, — мягко извинился он. — Но мне казалось, что я имею право задать этот вопрос.
— Да… да, конечно. — Лорэйн глубоко вздохнула, подняла глаза на него и сказала твердо: — Мне показалось, что он не может сойти в могилу в таком жутком одиночестве — гробовщик, старый мистер Финн и никого больше. Я не очень хорошо знала вашего брата, мистер Конниган, но я… я всегда находила его вежливым и дружелюбным.
— Конечно, — согласился Барт. — Пит был действительно дружелюбным.
— Вот так, повинуясь импульсу, я побеседовала со священником Кетчем, уговорила его отслужить короткую службу. А потом и Джефф Каттл пришел. Нас было немного, но Пит нам всем нравился. Я… я думаю, он бы это оценил правильно.
— Я в этом уверен, — кивнул головой Барт.
Но глаза его смотрели все так же пытливо. Она прикусила губу, вспыхнула и торопливо проговорила:
— Я догадываюсь, о чём вы думаете, — но вы ошибаетесь. Я не была влюблена в Пита, мистер Конниган. И у меня нет причин лгать вам — потому что мне нечего стыдиться. Если бы я любила его, я бы признала это с гордостью.
Еще мгновение он продолжал пытливо вглядываться в нее, а потом пожал плечами и улыбнулся.
— Тогда все в порядке, миссис Кит, — и спасибо. Но я должен вернуть вам деньги, которые вы заплатили гробовщику.
— В этом нет нужды. Деньги — не самое главное.
— Ну да, — понимающе кивнул Барт. — Главное, что эта мысль пришла вам в голову.
— Да — именно так, мысль.
— И очень хорошая мысль.
Лорэйн слегка улыбнулась в ответ.
— Он ведь на самом деле не был таким плохим, как все говорят, правда? — спросила она настойчиво. — Это ведь ничего, что я спрашиваю?
Он сильно затянулся, вынул сигарету изо рта и задумчиво уставился на её тлеющий кончик.
— Дикий он был, мэм. Чистый дикарь. И у него бывали в жизни подлые такие периоды, полосы. Во многих отношениях он был просто поганец. Но не убийца. Он никогда не поднимал револьвер на безоружного человека.