Дальние края, стр. 18

— Да, он настоящий герой, — подтвердили ребята.

О происшествии со змеей вспоминали целый день. Теперь каждый, приставляя свою лестницу к очередному дереву, первым делом проверял, не прячется ли там змея. Но и это не обеспечивало полной безопасности.

Хоа, бросая плоды в корзину, напевала веселую песенку. И вдруг ребята услышали ее отчаянный крик:

— Змея!

Бесстрашный Ли Тхыонг Киет был тут как тут.

— Где змея? — грозно вопросил он дрожащую Хоа.

Присутствие Кука подействовало на нее успокаивающе.

— Она меня в затылок укусила… несколько раз… — Голос Хоа звучал очень жалобно.

Кук схватился за живот от смеха.

— Вот кто тебя укусил! Ну и змея! — хохотал он, тыча в нос Хоа своей ладонью, на которой копошилось множество здоровенных рыжих муравьев.

— Не змея? — удивилась Хоа.

— Ну, теперь всюду будут змеи мерещиться!

Хоа покраснела до корней волос.

— Но я знала, что это так больно, когда муравьи кусаются… — смущенно стала оправдываться она.

— Утром сыро, они выползают только после обеда. Мы всегда вот этим мажемся от муравьев. — Кук вынул из кармана пузырек. — У нас каждый носит с собой эту штуку, просто тебя забыли предупредить.

Резкий запах ударил Хоа в нос.

Глава XII

Рано утром, не успела ещё Хоа открыть глаза, как возле дома раздался настойчивый автомобильный гудок.

— Скорей, скорей! — торопил отец. — Умывайся, чисть зубы, за тобой приехал дядя Тхай.

Никогда еще у Хоа не было таких интересных каникул. По утрам, только-только она успевала позавтракать, заходили ребята — Нгок, Бан, Минь. Вместе всё они шли ловить рыбу или креветок, а то придумывали ёще что-нибудь. Рыбы здесь было много. Если с вечера расставить сети, то к утру они бывали уже полны.

Однажды ребята решили построить плот. Они провозились целый день, и наконец к вечеру он был готов. Но утром случилась неприятность: едва плот спустили на воду, как он развалился и его обломки унесло течением. Однако ребята горевали недолго. У них и без того была масса интересных дел. Целыми днями они пропадали в лесу или на реке.

Хоа за это время здорово загорела. Возвращались домой поздно. Набегавшись, она сразу засыпала, едва успев добраться до постели. Отец был очень доволен:

— Молодец, загорела, окрепла…

Хоа и сама чувствовала, что переменилась во многом, и с гордостью поглядывала на свои почерневшие от загара руки.

Сегодня утро выдалось необычайно прохладное и ясное. Когда уходила ночь, зелень словно вырастала заново, обновлялась и радовала глаз веселым изумрудным блеском.

Машину вел дядя Тхай. Хоа пристроилась рядом, а сзади сидел Мань, второй агроном госхоза.

Дядя Тхай и Мань разговаривали о делах. Хоа жадно ловила каждое их слово. Уже давно непонятные и чуждые раньше разговоры о посеве, удобрениях и тому подобных вещах казались ей очень увлекательными.

— Дядя Тхай, — робко позвала она, воспользовавшись наступившим молчанием.

— Да, девочка? — повернулся он. — Ты, наверно, совсем заскучала от наших разговоров? Все молчишь да молчишь.

— Нет, мне интересно, только я о другом хотела спросить… — смутилась Хоа. — Ребята сказали, что вы директор всего госхоза. Это правда?

Тхай и Мань расхохотались.

— Какой директор, разве ты не видишь, что дядя Тхай шофер!

— Но ребята точно говорили… — с сомнением протянула Хоа.

— Почему ты не веришь, что я шофер? Видишь, вот машину веду.

— А я слышала недавно, как вы в саду ругали одного рабочего, он что-то там напортил…

— Так ведь нерадивых и надо ругать!

— Вообще-то вы и правда на директора не похожи. Я их в кино видела, они все такие важные!

Ее спутники снова рассмеялись.

— Молодец, верно подметила! — подтвердил дядя Тхай.

— А кто же в вашем госхозе директор?

— Почему «в вашем»?

— А как?

— Ты должна говорить «в нашем». Ведь ты тоже имеешь к нему отношение. Может, когда вырастешь, и насовсем сюда переедешь, а, Хоа?

Хоа покраснела.

— Я…

— Да, — дядя Тхай сделал вид, что не заметил ее смущения, — ты спрашивала, кто у нас директор? Так вот, нет у нас директора, все рабочие. Все мы южане, только живем временно на Севере.

Позднее, уже дома, на вопрос Хоа отец ответил:

— Дядя Тхай действительно директор. Только, конечно, не такой, как в кино, такого у нас днем с огнем не сыщешь. Он работает наравне с остальными, а зачастую и больше других: ведь руководить таким хозяйством — дело нелегкое…

По обе стороны от дороги показались уходящие далеко вперед плантации каучука. Машина, замедлив ход, съехала на обочину и остановилась.

— Заглянем-ка сюда ненадолго, — сказал дядя Тхай.

Неподалеку среди каучуковых деревьев трудились люди.

Подойдя к одному из звеньев, в нем были одни девушки, дядя Тхай спросил:

— А где ваша звеньевая, еще не вернулась?

— У нас сегодня отчет, она задержится.

— Вот познакомьтесь. — Дядя Тхай взял Хоа за руку. — Это Хоа, она учится в Хайфоне в школе-интернате для детей-южан. Приехала к нам на каникулы.

Девушки шумной толпой окружили Хоа, обрадовавшись ей, точно родной.

— А это девушки из звена имени Во Тхи Шау [42]. Помнишь, мы проезжали по дороге Во Тхи Шау? Это наши девушки ее проложили. Посмотри вот на эту толстушку. Ее зовут Тхом, она помощница звеньевой. А вон та, что больше всех смеется, Ким Лиен, она поет хорошо и ударник труда. Эту высокую зовут Суан, она здесь самая сильная; а вот Ну, самая красивая. А сколько она сказок знает! Мы ее зовем «внучка сказочника».

Хоа сразу почувствовала себя своей среди этих веселых, приветливых девушек. Жаль, не удалось поговорить как следует, надо было ехать дальше. И когда машина уже бежала по ровной дороге, Хоа долго оглядывалась назад и махала девушкам рукой.

Теперь они ехали через джунгли. Далеко на высоких склонах виднелись селения мыонгов [43], а вокруг, вплотную подступая к машине, шумело сплошное зеленое море, и там перекликались голоса диковинных птиц. Это было очень похоже на лес, про который Хоа читала в сказках.

— Мы поедем в сказочный лес, там богатыри, феи и добрые великаны, — услышала она вдруг голос дяди Тхая.

Машина остановилась у ручья.

Сюда из-за холмов доносилось мощное дыхание работающих механизмов, то мерно рокочущее, как водопад, то замиравшее до тихого шепота, а потом опять набиравшее силу я стремительным ветром проносившееся через джунгли. Это был призывный волнующий рокот, так действует, наверно, на моряка шум волн. И Хоа захотелось поскорее очутиться там, откуда долетал этот шум.

Великолепны были окружавшие их джунгли. И удивительны. Совсем другими представлялись они Хоа раньше.

На одном из склонов огромные, в четыре-пять обхватов, деревья лежали вповалку на земле, в немой мольбе протянув к небу свои вывернутые из земли корни.

— Посмотри, — сказал дядя Тхай, — вот волшебный исполинский жук, даже слон уступает ему в силе. Он может повалить любое, самое большое дерево.

Жук-великан как раз приготовился к схватке с огромным деревом. Раздалось грозное рычание, жук вздрогнул, замер на мгновение, подался назад и с ревом бросил свое гладкое черное туловище на врага. От гула дрожала земля.

Несколько раз, увлеченный битвой, великан: бросался вперед, и наконец дерево, с грохотом ломая ветви, упало на землю.

Рядом трудился другой великан, чем-то похожий на гигантского кабана. Был он такой же черный и с виду свирепый, как жук-гигант, но у него еще были зубы — четыре огромных стальных клыка, торчавшие из разинутой пасти.

Великан с жадностью набрасывался на свою добычу — корни, поваленных деревьев. Едва показывались они из земли, как он с хрустом перегрызал их.