Сотри все метки, стр. 17

— Мать вашу! — визжала Суок, трепыхаясь на полу и силясь высвободить придавленную сапогом руку. — Больно ведь.

Правоохранитель хаотично прожигал стену. На ней появились несколько дыр с оплавленными краями. Лазерный луч пробивал гостиницу насквозь. Полицейский совсем не думал, что может убить ее обитателей, проживающих по другую сторону коридора.

Суок рывком освободила руку, стоявший на ней правоохранитель потерял равновесие, покачнулся, чуть было не упал. Он злости он пнул ногой пытавшуюся уползти в свою комнату Суок. Та охнула, а потом, крутанувшись волчком, подрубила копа, только что крепко вставшего на обе ноги. Тот рухнул плашмя на спину и ударился головой о край кресла. Но голову его надежно прикрывал шлем. Он не только не потерял сознания, но и сохранил ориентировку в пространстве, поэтому, еще валяясь на спине, стал поднимать лучемет. Темное стекло гермошлема, надвинутое на лицо, скрывало все его эмоции. Но и так было ясно, что он в ярости, утратил контроль над собой и непонятно отчего еще не палит по потенциальным мишеням, которые копошились на полу, расползаясь в разные стороны, как тараканы. За эту массовую бойню, когда дело дойдет до разбирательства, если вообще дойдет, его оправдают. Всех, кто находился в комнате, причислят к какой-нибудь террористической группировке. Подбросят носители с подрывными текстами, еще что-нибудь, и дело сделано — спецслужбы преуспели в сокрытии собственных ошибок. Но в эти секунды о таком далеком будущем никто и не думал. Все движения замедлились. Даже мысли в голове текли как-то вяло. Осталась одна — остановить обезумевшего копа любым способом, пока он не успел выстрелить.

Рука Бастиана что-то нащупала на полу, инстинктивно сжала — так сокращаются мышцы, когда по ним проходит разряд тока, и бросила свою находку, метясь в руку правоохранителя. Он увидел, что запустил свой же ботинок, непонятно по какой причине слетевший у него с ноги. Ботинок врезался в запястье правоохранителя за мгновение до того, как тот выстрелил. Луч ушел в потолок, пробив все на своем пути до самой крыши. Пока правоохранитель чертыхался из-за промаха, на него набросились все, кто был в комнате, придавливая к полу. Они продержались бы в лучшем случае несколько секунд. В скафандр правоохранителя вмонтированы мышечные усилители, с которыми он похож на бога, с легкостью передвигающего огромные камни, а уж раскидать несколько презренных людишек — не составляло для него никакого труда. Он походил на медведя, на которого набросилась свора собак или скорее крыс — маленьких и слабых. Он почти встал на ноги, когда Капитан выбил у него лучемет из рук. Как у него это получилось — непонятно. Рукоятка лучемета прилипает к ладони и реагирует только на своего хозяина.

Капитан наподдал лучемет ногой, чтобы тот подальше закатился, и это было последним, что он успел сделать, потому что правоохранитель отмахнулся от Капитана рукой, и тот пролетел бы десяток метров, не меньше, если бы его не остановила стена. Правоохранитель отмахнулся и от остальных торговцев, и они тоже ударились в стены, грохнулись на пол и больше уже не вставали, постанывая и слегка шевеля руками и ногами.

Хуже всех пришлось Суок. Когда правоохранитель отмахивался от нее, она почти вывалилась через разбитое стекло наружу и теперь цеплялась за подоконник и куски оплавленного пластика, торчавшего из рамы. Бастиан увидел, что из пальцев у нее вылезли металлические острые когти длиной сантиметра по три. Эти когти удержат ее и на абсолютно гладкой стене, только бы она оказалась не очень прочной. Суок вгрызлась когтями в подоконник, грациозно подтянулась и перекинула свое тело обратно в комнату. Тем временем полуоглушенный Капитан пытался втолковать правоохранителю, пока тот не нашел свой лучемет, что они здесь ни при чем.

— Эй, слушай меня. Мы не его сообщники. Успокойся. Мы живем в этом номере. Понял?

Правоохранитель на эти слова не реагировал. Могло показаться, что он их и не слышит. Он встал на колени, поползал по полу, нашел свое оружие, взвесил его в руке, обвел всех глазами, хотя никто не увидел его взгляда за тонированным стеклом — все его почувствовали, опасаясь, что на ком-нибудь он задержится.

— Руки вытянуть перед собой! — наконец рявкнул правоохранитель.

Все безропотно выполнили приказание. Правоохранитель набросил на каждого магнитные наручники. Они крепко-накрепко стянули запястья.

— А если я в туалет захочу? — не удержалась Суок. У нее текла кровь из нескольких порезов на ладонях и на лице.

Правоохранитель смерил ее взглядом, но, видимо, не нашел слов для ответа.

— Всем оставаться на своих местах.

Правоохранитель выбежал из номера. Преступник, за которым он гнался, давно исчез.

«Пока я с этими идиотами кувыркался, он бы вообще мог меня пристрелить».

Постояв секунду в нерешительности, правоохранитель сверил информацию жучков, которыми перед этой операцией наводнили гостиницу. Побежал по лестнице, ведущей на крышу здания. В гостинице было тихо. Все ее обитатели притаились. Никто из них не решался выглянуть из своих номеров, может быть, только подсматривали.

— Ты чего, охренела? — Вацлав говорил спокойно, но было видно, что это ему трудно давалось — тело его содрогалось, а зубы едва не стучали друг о друга.

— А что, мне надо было сносить от него оскорбления? — защищалась Суок, зная, что не права.

— Из-за тебя он готов был поджарить нас. Могла бы потерпеть. Думай не только о себе. Но и о других.

— Ладно. Ладно. Извини. Впредь постараюсь думать и о тебе тоже, — примирительно проговорила Суок.

— Ну а что нам делать теперь? — спросил Александр и посмотрел на стиснутые магнитами запястья.

На такой риторический вопрос никто отвечать не стал.

— Скажи мне кто-нибудь вчера, что может быть еще хуже, я бы ему не поверил, — заявил Вацлав.

— Не каркай, — одернула его Суок, — сам же сказал, что могло быть и хуже.

— А? — не понял Вацлав.

— Это когда ты говорил, что этот придурок мог нас поджарить, а сейчас мы всего-навсего по уши в дерьме. Но хочется верить, что это поправимо и мы сможем отмыться.

— Все еще впереди.

— У нас еще есть возможность стать поджаренными, — мрачно вступил в разговор Александр. Два убитых копа — это очень серьезно. Нас могут засадить по полной программе — с промывкой мозгов или даже с электрическим стулом.

— То-то будут расстроены владельцы портала. Они ведь тогда не смогут с нас ничего получить, — сказал Вацлав.

— Зато страховщики от радости песни запоют и спляшут, — процедила Суок.

— Давайте не будем сгущать краски, — предложил Капитан, — поговорим на отвлеченные темы.

— Ага, главная тема — что нам дальше делать и что с нами будет — пока неактуальна, — съязвила Суок, — поскольку решение не очень-то и зависит от нас.

— Везет нам, как утопленникам, — добавил Вацлав. Бастиан поежился от этого замечания. Все беды торговцев начались незадолго до встречи с ним. Подумают еще, что он источник всех их неприятностей и пока он с ними, они из этой черной полосы не выберутся, так что надо побыстрее от него избавиться. Но никто из торговцев до такого не додумался.

— А чего это мы все стоим и стоим, — заметил Капитан, и в глазах его проскользнула улыбка, — в ногах-то правды нет. Сядем.

— Присядем, сесть торопиться не стоит, — уточнил Александр.

— Ох уж мне этот уголовный жаргон. Ладно, согласен. Присядем.

Все расселись по креслам и стали спокойно ожидать возвращения правоохранителей.

Глава 7

Правоохранители не церемонились. В случае малейшей задержки тыкали в спины кончиками дубинок, которые одаривали тело легким электрическим разрядом. Иногда подобные тычки доставались и без видимых причин.

— Эй, полегче, — вякнула Суок, а потом и сама была не рада тому, что это сказала, получив премиальную порцию тычков.

Суок, когда боль немного отпустила, заговорила о своих правах, адвокатах и поинтересовалась — есть ли у правоохранителей санкция на арест. Это вызвало злой смех. Больше Суок эти формальные вопросы не поднимала.