Секреты прошлого, стр. 68

Когда Мэгги перешла в пятый класс, заводила самой вредной компании в школе, Сандра Броди, перевелась в другое заведение, а компания сама собой распалась. Причин этого события Кристи не помнила.

Но очевидно было главное: непоправимый урон уже был нанесен. Конечно, в мире полно тихих, застенчивых людей, но Мэгги немного отличалась ото всех, ей подобных, это было ясно с первого взгляда. Складывалось ощущение, что Мэгги с детства выбрала одну-единственную стратегию поведения, которой собиралась придерживаться всю жизнь: держи язык за зубами и не высовывайся. Как если бы это был единственный способ выжить!

Кристи вынесла в сад две чашки и кофейник на подносе, налила горячего напитка себе и гостье, кивнула на пирожки:

— Пробуй, должны быть вкусными.

— Спасибо. — Мэгги улыбнулась и обвела взглядом сад. — Здесь очень красиво! — Она чувствовала, что Кристи позвала ее к себе не случайно. Возможно, готовилась сказать нечто важное или поделиться новостью. Было ли это связано с деятельностью комитета или поездкой Фей в Америку, Мэгги не знала. Первый вариант ей нравился больше. Будучи отличным психологом, Кристи могла дать ей дельный совет по организации различных мероприятий.

Поэтому вопрос Кристи явился совершенной неожиданностью:

— В школе Святой Урсулы над тобой издевались?

Мэгги резко подняла голову, с лица сошли все краски.

— Что? Вы знали?

— Нет, не знала. Ведь ты не ходила на мои уроки, — сказала Кристи. — Просто снизошло откуда-то… Это и есть твоя тайна, не так ли? Тот самый секрет прошлого, который все еще мучает тебя?

Мэгги молча кивнула. В горле у нее стоял ком.

— Мне так жаль. Ведь я все время была поблизости, но ни о чем не догадывалась. — Кристи развела руками. — Могла бы помочь… Твоя мать ничего не знает?

На этот раз Мэгги потрясла головой, закусив губу. У нее было такое лицо, словно она с трудом сдерживала слезы. К подобному разговору она оказалась совершенно не готова, и теперь земля буквально уходила из-под ног.

— Я ей не рассказывала, потому что…

— Тебе казалось, что любящая мать обо всем догадается сама?

— Вроде того.

Тилли подобралась к ногам Мэгги, сделала пару кружков, пихнув в лодыжку пухлым боком, и рухнула рядом, удовлетворенно вздохнув. Мэгги наклонилась и потрепала мягкое ушко, благодарная за этот знак внимания. И вместе с этим прикосновением ее покинуло чувство жалости к себе, которое всегда приходило при воспоминании о школьных годах.

Кристи перегнулась через стол и дотронулась до горячих пальцев гостьи, и этот жест придал Мэгги еще больше уверенности.

— Знаешь, делиться наболевшим нормально. К сожалению, близкие не всегда способны уловить происходящие с нами перемены, потому что сосредоточены на собственных делах. Они могут не узнать, что у нас беда. Мы думаем, что родные все знают и понимают, но они всего лишь люди, а не телепаты. А мы начинаем винить их в черствости и равнодушии, хотя следует просто поделиться проблемой.

Мэгги кивнула. То, что мать ничего не видела и не слышала, заставляло Мэгги переживать свою беду еще острее. Борьба в одиночку изматывала и отбивала желание бороться. Дом не стал спасительной гаванью, где можно укрыться от проблем. Чем дальше, тем больше Мэгги казалось, что родителям нет до нее никакого дела, что они интересуются только своими собственными делами. Любящие и добрые, но совершенно ненаблюдательные, Деннис и Уна не замечали, как отдаляется единственная дочь.

— Твои родители не виноваты, — сказала Кристи задумчиво. — А вот вина учителей очевидна. Нельзя мириться с дискриминацией в рамках школы. Виновата система образования. И Сандра. — Она заметила, как вздрогнула Мэгги, услышав имя своего мучителя.

— А я винила себя! — выпалила Мэгги. — Раз меня дразнили… раз издевались, значит, была причина. Меня считали странной, слабой.

— Ерунда это, — отмахнулась Кристи. — Мы все немного со странностями. А уж слабых людей вообще больше половины населения. Просто тебя выбрали козлом отпущения, мишенью для издевок, и ты идеально вписалась в роль жертвы. Но это не извиняет обидчиков. С тех пор ты не видела Сандру?

— Нет. Но я много раз представляла нашу встречу. — Мэгги вздохнула. — Всякий раз я видела себя красоткой с устроенной жизнью, а ее — жалкой неудачницей. Но теперь, встретив тебя и Фей, я как-то пересмотрела свое отношение к проблеме. Быть может, она не стоит того, чтобы думать о ней спустя столько лет?

— Может, и не стоит. Но встреча была бы не лишней. Ты посмотрела бы в глаза своим страхам.

— Вряд ли возможно ее найти теперь, как думаешь? — Мэгги не могла произнести имя обидчицы вслух. — Не может же она появиться в моей жизни только потому, что я сочла возможную встречу полезной?

— Ты будешь удивлена, — задумчиво произнесла Кристи, — но жизнь полна сюрпризов. Проснувшись поутру, никогда не знаешь, кого встретишь вечером. Иногда прошлое вторгается в настоящее, переворачивая все вверх дном. Ведь ты готова ко встрече с давним врагом. Поверь, некие силы чувствуют это. Все в жизни происходит по какой-то причине, с какой-то целью. Иногда предугадать будущее не так уж сложно.

Мэгги собиралась просидеть в библиотеке допоздна в поисках материалов по делам, связанным с исками общественности к властным структурам. Она договорилась с коллегами, что придет к двенадцати дня, но задержится до десяти вечера.

Мысли Мэгги постоянно возвращались к разговору с Кристи. Воспоминания о Сандре Броди все еще казались ей мучительными, но в глубине души она уже была готова к переменам. Ее избрали председателем комитета, доверили важное дело, за беготней она почти забыла о своей боли по поводу расставания с Греем и была благодарна матери за затею с комитетом «Спасем наш парк».

Казалось, Мэгги была готова встретить лицом к лицу любую напасть, но… только не Сандру Броди.

Глава 20

Кристи вошла в здание школы и, оказавшись в прохладе холла, облегченно вздохнула. Еще вчера коридоры были полны бегающими девчонками, преподаватели помоложе порхали из класса в класс, те, что постарше, собирались в учительской и распивали чаи. Всего за сутки атмосфера в школе Святой Урсулы изменилась до неузнаваемости. Июнь заглядывал в окна, до экзаменов оставались считанные дни. Оттого и ученицы, и их учителя стали серьезнее, на лицах читалась озабоченность. Три недели мучений и страданий приближались семимильными шагами, и их тяжелую поступь нельзя было отменить или даже отсрочить.

— Это сродни головной боли, — говорил с досадой мистер Суитман. — Вроде бы не сам сдаешь экзамены, а переживаешь не меньше, чем ученицы. Господи, шестой класс и полкниги «Гордость и предубеждение» не прочел! Как они будут выкручиваться? Да большинство девочек просто посмотрели фильм, даже не заглядывая в текст!

— Ах, вы правы! — вздыхала мадемуазель Леннокс, учитель французского. Она даже во сне цитировала Мопассана, которого проходили сейчас ее любимые пятые классы.

— Прекратите, — стонала мисс Ни Раталли, преподаватель по спортивной подготовке. — От ваших жалоб у меня начинается мигрень. — Ей было нечего волноваться: ее девочки из баскетбольной команды выиграли местный чемпионат, и можно было расслабиться.

— Пф, мигрень! Да у меня каждый день мигрень в преддверии экзаменов! — заявила мадемуазель Леннокс, поджав губы.

Все остальные посмотрели на них, затаив дыхание и гадая, кончится ли перепалка серьезной стычкой. Только Кристи никак не могла сосредоточиться на разговоре, потому что она беспрерывно думала о Воленском. Ей хватило ума не отвечать на звонок секретаря художника, а автоответчик Кристи вообще отключила на случай, если Джеймс вернется раньше и найдет продублированное сообщение. Она надеялась, что Воленский, а заодно и его настырный секретарь отступятся и забудут о ее существовании.

Самой ей забыть о Воленском не удавалось. Газеты пестрели его именем, на столбах были расклеены афиши, даже местное телевидение показало накануне репортаж о выставке, но Кристи немедленно переключила канал.