Секреты прошлого, стр. 5
— Она у меня молодец, — говорила Уна Магуайер всякий раз, когда Кристи интересовалась, как поживает ее дочь. — Встречается с хорошим человеком. Он читает лекции в колледже, а Мэгги работает в библиотеке, в отделе редких книг. Они просто созданы друг для друга! Живут душа в душу уже три года в квартире на Эйр-сквер. Правда, никак не поженятся, но ведь современная молодежь перестала уважать институт брака.
— Это точно, — всякий раз соглашалась Кристи. Похоже, Уна не все знала о дочери, но пыталась убедить саму себя и окружающих, что читает у Мэгги в душе.
Кристи на собственном опыте убедилась в том, что некоторые тайны должны оставаться тайнами. Секреты должны быть похоронены, а скелеты лучше оставить в шкафах. Поэтому она больше не пыталась открывать людям глаза на правду.
В десяти метрах впереди Кристи из калитки владения номер тридцать два выскочила Эмбер Рид. Ее длинные, выкрашенные в золотой оттенок волосы были только что уложены и распространяли аромат модных духов. Эмбер исполнилось семнадцать, она училась в последнем классе школы Святой Урсулы и была лучшей из всей параллели. Кристи гордилась своей ученицей: Эмбер прекрасно рисовала карандашом и маслом. За последние несколько месяцев девушка создала целый цикл картин, на которых запечатлела воображаемые пейзажи со странными домами, нисколько не напоминавшими земные жилища. Эмбер была девушкой активной и живой, и это выделяло ее на фоне остальных учеников.
Плотная, невысокого роста, с высокой грудью и полными бедрами, а также с круглым личиком, Эмбер едва ли могла сравниться со школьными королевами красоты, этими длинноногими скуластыми Барби, однако легкий нрав и отрытая улыбка придавали ей особый шарм, и художник внутри Кристи примечал это. Серые глаза делали взгляд девушки пронзительным, ярким, а живость натуры влекла своей невероятной энергетикой. Наверное, фотограф никогда не смог бы подчеркнуть ее красоту, но рука талантливого портретиста, безусловно, сумела бы.
Видеть Эмбер на улице в такой час было удивительно, поскольку уроки в школе Святой Урсулы еще не закончились. Девушка шагала по улице, цокая высокими каблучками, и пестрая легкая юбка разлеталась от ее бедер, обвивая ноги. Этот наряд очень шел Эмбер и здорово отличался от школьной формы, юбка которой уродовала фигуру, словно грубый мешок.
Эмбер говорила по мобильному так громко, что Кристи слышала каждое слово.
— Я вышла из дома. Кто-нибудь заметил, что меня сегодня нет? Маквити не перекосило от гнева, что ее лучшая ученица отсутствует на уроке?
Миссис Маквити была учителем математики, и Кристи здорово сомневалась, чтобы Эмбер — типичный гуманитарий — выказывала какие-то особенные успехи в этой дисциплине. Как правило, учителя любили Эмбер за то, что она внимательно слушала объяснения и всегда выполняла домашние задания, но вряд ли миссис Маквити назвала бы ее лучшей ученицей.
Наверное, Эмбер говорила с Эллой О'Брайан, с которой частенько сидела за одной партой. Видимо, Элла сообщила, что математичка не заметила отсутствия «лучшей ученицы».
— Дорогая, если кто-нибудь спросит, скажи, что вчера вечером я плохо себя чувствовала. Наври, что мне стало хуже. Можешь даже сказать, что я отравилась и целую ночь провела над унитазом, так достоверней. — Эмбер расхохоталась. — Мне надоело каждый день таскаться в школу!
Кристи стало любопытно, знает ли Фей, мать Эмбер, что дочь пропускает уроки. Фей Рид рано овдовела и воспитывала ребенка одна. Она никогда не пропускала школьных собраний и всегда знала, какие оценки Эмбер таскает из школы. Кристи редко пересекалась с Фей вне школы, хотя жила с ней по соседству. Вдова была молчаливой, носила скучные, давно вышедшие из моды вещи, по улице ходила, низко опустив голову, хотя с родительскими обязанностями справлялась отлично. Дочь всегда была опрятна и хорошо одевалась, и не нужно было обладать даром Кристи, чтобы сообразить: Фей добровольно принесла себя в жертву на алтарь материнства.
— Это одна из самых одаренных учениц нашей школы, — сказала Кристи матери Эмбер пару лет назад на одном из школьных собраний. — Факультет искусствоведения любого колледжа будет счастлив принять ее под крылышко.
Лицо Фей тогда озарил самый настоящий восторг. Лица некоторых людей улыбка меняет до неузнаваемости, и это был тот самый случай. Совершенно бесформенная фигура и серое лицо без особого выражения — такой была Фей Рид, и лишь улыбка, которую Кристи довелось увидеть однажды, хоть как-то роднила ее с дочерью. Рядом с Фей Эмбер выглядела красоткой.
Кристи не раз задавалась вопросом: как могла женщина, которой было не больше сорока, превратиться в серую мышку и жить только ради ребенка? Фей никогда не встречалась с мужчинами, не ходила на прогулки в парк, не сплетничала с подругами в кафе. Кристи даже хотелось воспользоваться своим даром, чтобы заглянуть соседке в душу, но у нее складывалось впечатление, что душа эта была упрятана за семью печатями, словно ее и не было вовсе.
Лишь на том собрании, когда она так хвалила Эмбер, внутренний мир Фей чуть приоткрылся ей, но так и не показал ничего конкретного.
— Спасибо, миссис Девлин, — сказала Фей Рид, опуская глаза. — Я всегда считала дочь талантливой, но опасалась, что это родительская любовь застит мне глаза. Ведь каждая мать мечтает вырастить Моцарта или Пикассо, не так ли?
— Совсем не каждая, — вздохнула Кристи, думая о тех родителях, которые по какой-то странной прихоти природы, давшей им, наверное, дефектный ген, считали своих детей серыми посредственностями, даже если у них рос истинный гений.
Должно быть, ее ответ расстроил Фей, потому что открытая улыбка на ее лице померкла, уступив место привычному потерянному выражению.
— Да, вы правы, — кивнула она. — Встречаются такие люди, которым плевать на успехи детей. Наверное, тут не помогут и годы психотерапии…
Эмбер, постукивавшая каблучками впереди, пропела «пока» в трубку и захлопнула крышечку телефона. Кристи понимала, что, как учитель, должна окликнуть девушку и спросить, почему она не в школе. Пока она колебалась, Эмбер внезапно бросилась бежать, каблуки зацокали чаше, и девушка исчезла из виду раньше, чем Кристи успела что-то предпринять.
Она пожала плечами. Эмбер была примерной ученицей и редко нарушала правила. Она не была замечена в дурных компаниях, поэтому едва ли вдруг решила пойти по кривой дорожке. Стоило ли совать нос в ее жизнь?
Быть может, именно сегодня Эмбер отправилась на свидание. А что, такое возможно. Кем надо быть, чтобы помешать юной девице встречаться с возлюбленным? Школа — еще не все, в классе жизненного опыта не наберешься.
И снова Кристи захлестнули воспоминания. Дом в Килшандре, жалкий, мрачный, с ободранными обоями и облупившейся побелкой… Кристи мечтала скорее вырасти и снять собственное жилье.
Съемная комнатушка на Данвилл-авеню, куча новых друзей, бедная, но беззаботная жизнь без родительского надзора.
И наконец, Саммер-стрит, где случились самые лучшие в жизни Кристи вещи.
Она была такой юной, когда переехала сюда! Длинные темные волосы, стянутые в узел, изящная фигурка, вернувшаяся и после вторых родов, джинсы и обтягивающие майки. Какой счастливой она была после всех злоключений! Любящий муж, никаких серьезных долгов, обожаемые дети. Сладкие, дорогие сердцу воспоминания…
А ведь были в ее жизни и моменты, о которых хотелось забыть навсегда.
И снова странное чувство приближающейся беды накатило на Кристи. Она поежилась, несмотря на теплое утро.
Глава 2
Эмбер Рид так торопилась попасть на автобус, что не увидела миссис Девлин, шагавшую вдоль Саммер-стрит следом за ней. И хотя Эмбер очень желала остаться незамеченной, она даже не подумала оборачиваться.
«У нас пикник с учителями и одноклассниками», — собиралась сказать Эмбер любому, кто спросит, почему она не в школе.
На самом деле объяснение это было спорным: до выпускных экзаменов оставалось всего ничего, поэтому ни о каком пикнике и речи быть не могло. Да и кто надевает лучшие туфельки из металлизированной кожи и на высоком каблуке, шелковую блузку и юбку клеш ради того, чтобы печь в углях картошку и резать овощи для стола, накрытого клеенчатой скатертью? А уж зачем вешать на шею старинный кулон-брелок, если будешь петь песни под гитару и отгонять веткой комаров?