Великий план, стр. 36

— Я так и не наелся, — наконец объявил Симон. — Ты собираешься доесть всю свою птицу?

— Ты свою порцию получил, — ответил Вэнтран.

— Если ты хочешь, чтобы я пешком дошел до Фалиндара, то мне надо больше еды. Я могу упасть по пути.

— Здесь недалеко.

— Говорю тебе: мне не дойти! Разреши мне ехать вместе с тобой верхом.

— Вот что я тебе скажу: ты расскажешь мне, кто ты на самом деле, и тогда я подумаю.

— У тебя совсем крыша съехала? Я все тебе рассказал, только ты слушать не хочешь!

Ричиус Вэнтран зевнул и потянулся.

— Я слишком устал. Утром мы еще поговорим.

— И это все? — возмущенно воскликнул Симон. — Ты оставишь меня связанным на всю ночь? Я нарский легионер, черт подери! Я требую уважения к себе!

— Легионер? О, виноват, сэр! — Ричиус обхватил руками колени и ухмыльнулся. — Ну ты и нахал, дружище! Легионер он, как же! Даже если ты им и был когда-то, то теперь ты дезертир. Предатель.

— О да, — откликнулся Симон. — А ты, конечно, специалист по выявлению предателей, так, Шакал? Улыбка сбежала с лица Вэнтрана.

— Не смей так меня называть.

— Почему это? Так тебя называли в Наре. Ты ведь это знаешь, правда? Честно говоря, тебе это имя подходит.

— Я — Ричиус Вэнтран, король Арамура. Можешь называть меня королем или Вэнтраном или еще как угодно, но не зови меня Шакалом. Я этого не разрешаю.

— Король! — насмешливо откликнулся Симон. — Арамура не существует, Вэнтран. Больше не существует. И вообще — что ты знаешь об империи? Твою страну захватила семья Блэквуда Гэйла. Теперь она — провинция Талистана.

— Я это знаю.

— И как тебя называют здесь? — полюбопытствовал Симон. — Королем?

— Нет, — признался его молодой собеседник.

— Конечно. Потому что ты не король. Это даже трийцы понимают, Шакал. Тебя называют здесь Кэлак, правильно? Они дали тебе это имя, так ведь?

— Ты отвратительный тип, — объявил Вэнтран. — Замолчи и дай мне поспать.

— Что ты здесь делал? — продолжал наседать на него Симон. — Почему ты один?

Вэнтран закатил глаза.

— Боже, ну ты и болтун!

— Ты живешь в Фалиндаре?

— Я живу с женой. Симон злорадно улыбнулся:

— Ага, с женой. Ты бросил свое королевство ради нее, так? Мы все слышали эту историю. Блэквуд Гэйл рассказал нам, что ты сделал. Надо полагать, она того стоила!

— Парень, повторяю тебе в последний раз. Я хочу, чтобы ты сегодня больше не произнес ни слова, понятно? И я требую, чтобы ты вообще не говорил о моей жене. Я тебе не доверяю и не собираюсь ничего тебе рассказывать. Так что заткнись и спи.

Симон подался вперед.

— И за кого же ты меня принимаешь? Только честно — скажи мне! Ты думаешь, меня прислали тебя убить? Он увидел, как Вэнтран поморщился.

— У меня есть враги, — сказал он. — Возможно, ты один из них. Не знаю. Но я не могу рисковать.

— Бьяджио всех нас послал за тобой. Мы должны были привезли тебя в Нар живым. Это входило в нашу задачу. Главное было найти магию, чтобы спасти императора, но Гэйл и Бьяджио хотели взять тебя в плен. Я этого не скрываю, но это было давно, Вэнтран. И насколько я знаю, я — единственный нарец, оставшийся в Люсел-Лоре, если не считать тебя. — Симон улыбнулся. — Ты прячешься уже целый год, и это видно. Ты потерял почву под ногами и шарахаешься от собственной тени. Это по глазам видно.

— Так ты к тому же и маг? — саркастически осведомился Вэнтран.

— Мне не нужна магия, чтобы увидеть твой страх. Может, тебе и есть чего бояться — откуда мне знать? Но меня тебе бояться не надо. Я могу тебе в этом поклясться, Вэнтран. Я просто дезертир.

Вэнтран скептически посмотрел на него:

— Этого не может быть. Легионеры хранят верность.

— Короли тоже, — отпарировал Симон. — Однако ты здесь.

Наступило молчание. Взгляд Вэнтрана смягчился, и в нем появилось понимание. Симон хладнокровно наблюдал за ним, видя, как слабеет его защита. Молодой человек уперся подбородком в колени и уставился в огонь. Внезапно он унесся мыслями куда-то очень далеко. Когда он заговорил снова, то этот вопрос был задан из раздумья, бесстрастным тоном.

— Так почему же ты тогда дезертировал? — тихо спросил он. — Что с тобой случилось?

— Со мной случился Нар, Вэнтран. Нар и его мерзости. Я не был создан для мундира. Я вступил в армию потому, что мне больше некуда было деться, а есть хотелось. Но когда меня отправили сюда, я понял, что мне среди них не место.

— Это не ответ. — Молодой человек по-прежнему витал где-то далеко, слепо глядя в пламя. — Что тебя заставило уйти?

Симон тоже посмотрел в пламя, вспоминая свою сказку Он предвидел такие вопросы.

— Экл-Най, — тихо проговорил он. — Ты знаешь, что там произошло?

Вэнтран молча кивнул.

— Это была резня, простая и откровенная. Когда мы прошли по горной дороге, трийцы попытались организовать нам сопротивление, но у них не было ничего. Мы сожгли город дотла. Мы перебили всех. Я… — Симон сделал театральную паузу, давясь напускными чувствами. — Я убивал детей. Малышей не выше моего колена. Убивал по приказу, но от этого было не легче. А когда все было кончено, мы подожгли весь город.

— Город-пожар, — эхом откликнулся Вэнтран. Так назвали Экл-Най в ночь резни. Говорили, что пламя над городом было видно с другого конца мира.

— Правильно. Там были нищие, беженцы и старухи — и мы их убили. Я никогда уже не стану прежним, Вэнтран. Так что не читай мне лекций насчет предательства. Для того, что я сделал, нужно было мужество. Я никогда не смогу вернуться в империю. Я застрял здесь.

Вэнтран перевел взгляд на Симона.

— Ты сделал свой выбор, — сказал он. — Теперь живи с ним.

— А я с ним и живу, — отозвался Симон. А потом он с любопытством наклонил голову и спросил: — А ты? Как он и ожидал, Вэнтрана этот вопрос возмутил.

— А это не твое дело.

— Ты живешь в Фалиндаре?

— Да.

— У военачальника?

— В Таттераке больше нет военачальника. С тех пор, как погиб старый.

— Тогда к кому ты меня ведешь? — спросил Симон. — И зачем взял меня в плен?

— Потому что тебе нельзя доверять. Я не знаю, рассказал ты мне правду или это хитроумная выдумка Бьяджио. В любом случае я намерен за тобой наблюдать, Симон Даркис. А это значит, что ты должен вернуться со мной в цитадель. Там ты поговоришь с ее господином, Люсилером. И мы оба решим, что с тобой делать.

— Отдашь меня под трийский суд? — возмутился Симон. — По-твоему, это справедливо? Они перережут мне глотку просто за то, что я — нарец!

— Возможно, — непринужденно согласился Вэнтран. — А может, и нет. — Он слабо улыбнулся Симону. — Я хотел бы тебе верить. Правда хотел бы. Но не могу. Если бы тебя когда-нибудь преследовали так, как меня, ты бы это понял.

— Чепуха! — язвительно бросил Симон. — Тебя преследуют не больше, чем меня. Это все твое воображение. Ты живешь в напрасном страхе, а теперь хочешь затащить в свои иллюзии и меня. Это все только твои фантазии, Вэнтран. Мне тебя жаль.

Лицо Вэнтрана снова посуровело.

— Побереги свою жалость для себя, — ответил он. — Потому что если я узнаю, что ты солгал, она тебе понадобится.

С этими словами Ричиус Вэнтран встал и ушел в темноту, оставив Симона у костра одного. Симон глядел вслед уходящему в ночь и в собственные мрачные мысли Вэнтрану и знал наверняка, что его миссия увенчается успехом.

9

Собор Мучеников

В центре столицы Нара, рядом со сверкающим Черным дворцом, по другую сторону реки Киль над загаженными переулками вздымался огромный Собор Мучеников. Из висящего неуносимым облаком дыма военных лабораторий стремилась к небесам его металлическая колокольня. На карнизах расселись древние химеры, пристально разглядывая город каменными глазами; цветные стекла витражей отбрасывали яркие блики, заливая улицы радугами. Сто лет бурь отполировали известняк до гладкости, позеленили медь, и в яркие солнечные дни собор мерцал звездой сквозь городскую дымку. Десять тысяч рабов десять лет трудились над его постройкой, и в хаосе последних лет храм, как честолюбивая мечта, манил к себе паломников со всей империи. Во все церковные праздники площадь вокруг собора наполнялась верующими, жаждавшими услышать слово Божие и получить прощение за свою грешную жизнь.