Странник, стр. 22

— Таких баз еще много?

— Семь, — ответил Теренс. — В Ниагара-Фоллз, — начал он перечислять, — в Чебойгане, штат Мичиган, Билингэм, штат Вашингтон, и на авиабазе в Грэнд-Форкс в Северной Дакоте. Плюс две промежуточные базы, в Хинтоне, это граница Альберты и Британской Колумбии, и в Ледюке — это аэропорт Эдмонтона, он далеко от города. Все на аэродромах.

— Что за промежуточные?

— Больше как перевалка работают: тот же «оттер» до дальних баз не может дотянуть без дозаправки. В Грэнд-Форкс база работает как передовая и перевалочная для баз в Ниагара-Фоллз и Чебойгане. Она самая большая.

Я примерно вспомнил карту и прикинул, что так они охватили почти всю границу с Соединенными Штатами. Тонкая цепочка, «тонкая красная линия», так сказать, но все равно лучше, чем ничего.

— Но направление у нас самое важное, так? Дорога на Вайоминг?

— Возможно. А так да, в других местах конвои ходят только до самих баз, им на этот счет проще, а здесь идут дальше.

Закрыв кухню, к нам подсел Джубал с бутылкой холодной минеральной в толстой черной руке. Теренс вдруг усмехнулся, кивнул на повара, сказал:

— Служил во флоте, к слову.

— Точно, — кивнул тот, утирая пот со лба большим носовым платком. — Там научился готовить минутный рис за пятьдесят восемь секунд. Я был коком, так что в твоих делах от меня пользы мало, мужик. Кстати, как суп?

— Отлично, — не покривил я душой.

Доужинал. Проверил посты. Проверил связь. Проверил дежурного по связи. Связался с группой Хэнка, узнал, что у них без происшествий, служба несется. Еще раз всех предупредил, что оружие должно быть чистым. Убедился в том, что рация полностью заряжена. Проверил график смен, после чего наконец ушел в трейлер, с наслаждением закрыв за собой дверь. И что, спать лег? Да нет, отнюдь, просто уселся расписывать штат.

Сначала подумал просто скопировать штат разведвзвода ВДВ, то есть командир и три отделения по семь человек, потом понял, что это маразм, разведвзводы сами по себе не действуют, а исключительно в интересах войск. А у нас войск нет, мы тут как раз сами по себе, от задач действуем. К чему привязаться? К экипажу машины? К расчету оружия? К этим самым задачам? Тоже сиди и думай…

Тройки. Действовать надо тройками. Экипажи «джи-вагенов» тоже тройки. А вот в «гантраке» неплохо иметь четверых, водитель и три ствола. Меньше уже неэффективно. Снайперы? Хотя бы одну снайперскую пару сумею составить? Алекс действительно умеет стрелять или ему так кажется? Что касается моих снайперских умений, то на их счет я реалист — могу за снайпера пострелять, но если есть настоящий снайпер, то лучше обойтись без меня. Мои дистанции — до шестисот, условно. Марксман.

Другое дело, что с винтовкой пятидесятого эти дистанции можно пересмотреть… Но нужна практика. Так, с этим позже разберусь.

Катастрофически мало людей. Для охраны периметра, может, и ничего, но если дальше смотреть… банды не такие маленькие, пространство для маневра у них есть. Если сумеют загнать нас внутрь терминала, то даже полеты придется прекращать. Штурмом не возьмут, пожалуй, все же много у нас тут оружия, технически мы сильнее… пока… Но База потеряет смысл существования — ни провалившиеся чужаки к ней не выйдут, а выйдут к бандитам, ни как опорный пункт для конвоев работать она не будет.

Есть гражданские, которых надо беречь. Но они же при случае, если их немного потренировать, могут занять позиции в обороне. Для чего? Освободив какие-то силы «бойцов»… или как их теперь называть, для активных действий.

Снайперская тройка, не пара… Снайпер, пулеметчик… он же башнер, так? И водитель. Это экипаж «джи-вагена». Оптимально, вроде определился. Пулеметчики… ну Джастин, например. Еще поучить — и будет все же пулеметчиком, все равно больше никого нет. Кто еще? Не знаю, но в штате должность второго будет.

С гранатометами не практиковались — ни с одноразовыми, ни с подствольниками. Кто что умеет — без понятия. Ладно, пока пишем схему, людьми будем заполнять позже.

Проснулся в три часа ночи — рация, оставленная у самой головы с вывернутой на максимум громкостью, заговорила голосом Хэнка:

— Босс, Босс, здесь Хэнк, ты там спишь? Босс, как принимаешь?

Ну вот, мы даже таблицу позывных не составляли, по именам представляемся.

— Босс, ответишь или к тебе дежурного прислать?

— Здесь Босс, принимаю чисто и громко, — схватил я рацию с тумбочки. — Что у вас?

— Босс, здесь Хэнк, наблюдаю транспорт у здания терминала аэропорта, там есть пост, повторяю, есть пост.

— Хэнк, сколько их?

— Двое ушло в здание, двое ждут у машины. Машина — темный пикап, как-то укрепленный. Алекс говорит, что может снять обоих у машины и повредить ей двигатель.

— Хэнк, ни в коем случае! — вскинулся я. — Продолжайте наблюдение, запомните, куда машина поехала, сколько людей выйдет из здания. Никакой активности, огня не открывать, себя не обнаруживать.

— Принял, — голос звучал разочарованно: повоевать ему хотелось, похоже.

Отставив рацию, я взялся одеваться. Едва успел натянуть свитер, как рация ожила снова:

— Босс, здесь Хэнк, вышли двое. Двое вошло и двое вышло. Нас не обнаружили.

— Принял, действуйте по плану.

Так… нашего поста не обнаружили, то место со стороны здания терминала не просматривается, если они в эту сторону наблюдают, а машины наши и так катаются постоянно, так что наш вчерашний выезд внимания не привлек. Это хорошо. Мы за ними приглядываем, а они, надеюсь, об этом не знают.

Оделся, поднялся на крышу терминала. Обнаружил, что на удивление светло — луна полная, и звезд высыпало столько, сколько сразу я давным-давно не видел. Со стороны равнин ощутимо тянуло прохладным ветром, сразу пролезшим под расстегнутую куртку.

Огляделся, потом неторопливо направился к тому посту, который как раз не был сейчас нужен. Там сидел толстяк Ла-Руш, куривший сигарету, — я видел ее огонек, равномерно вспыхивавший, когда он затягивался. Задавив в себе всплеск злости, подошел к нему, присел рядом на колено.

— Что-нибудь заметил?

— Все тихо, босс, — покачал он головой.

— Ла-Руш, на постах не следует курить, ты знаешь?

— Почему? — явно вполне искренне удивился он.

— Много причин, — пожал я плечами. — Ночное зрение слабеет, ты себя огоньком постоянно обнаруживаешь.

— У меня ночник, — похлопал он по прибору на треноге, — при чем тут ночное зрение?

— Прибор надо на что-то наводить, что ты заметил. Но вообще важнее другое… — Я сделал вид, что несколько задумался. — Горящая сигарета — приманка для снайпера. До края того спуска — пятьсот ярдов, — показал я пальцем. — Я могу попасть тебе в голову уже на второй затяжке, ну на третьей. Тебе это надо?

Ла-Руш тихо выругался, бросил сигарету под ноги и затоптал. Потом сказал:

— Буду конфеты с собой брать.

Вообще-то конфеты на посту тоже есть нельзя, но здесь не армия, люди совсем гражданские, так что пусть так. Пока так.

— Но вообще тихо?

— Абсолютно, — кивнул он. — Даже тварей сегодня не было. Так хоть одну, но увижу за смену, а сегодня вообще пустота.

— Это хорошо, наверное, — прошептал я. — Но вообще прикидывай так, что если что-то идет не так, как обычно, то это может быть предметом для беспокойства.

— Например?

Настроен он был все же малость скептически.

— Например, этих тварей спугнула другая, куда более опасная. Лично я очень разных видел и много. Видел тварей, которые прыгали по стенам, например.

— Здесь тоже были, мы поэтому проволокой все обмотали, — показал он на край крыши, по которому и вправду на кронштейнах были натянуты витки колючки. — Но редко, обычно просто такие… как собаки. И «демоны».

— В любом случае, если что-то идет не так, как всегда, — повод насторожиться, — уже не в уговаривающем тоне сказал я. — Ла-Руш, ты понял?

— Понял, — вздохнул толстяк, явно не в восторге от моей назойливости.

Тоже воин. Доброволец. Интересно, а он-то с чего вдруг в «вояки» подался? Ему под сорок, и в нем примерно столько же килограммов лишнего веса. Надо присмотреться, и если что — отправлять домой, пусть другую работу ищет. А то приехал, похоже, курить на свежем воздухе. И жрать: вон коробка с сэндвичами за патронным кейсом. Хорошо, что хоть пивасика сюда не прихватил, но пивасик нормированный: получил бутылку вечером, если тебе не на дежурство, — и все.